Стив Альтен - Воскрешение майя

— Чтобы учить тебя. А теперь быстро прикончи последнего, пока тебя никто не увидел.

— Я… не могу. — Лилит согнуло пополам и вырвало желчью.

Дон Рафаэло легко скользил в волнах невидимой энергии, медленно приближаясь к ней.

— Ты не можешь прикончить, потому что слаба. Отойди и смотри. Учись. — Дон Рафаэло наклонился к Бретту. Охватил череп подростка узловатыми пальцами правой руки и резко повернул, сворачивая шею и ломая позвоночник.

Бретт рухнул лицом вниз — мертвый.

Дон Рафаэло повернулся к Рону и Данте и глубоко вдохнул, словно «принюхиваясь» к их жизненным силам.

— Неплохо справилась. Эти двое почти мертвы. Помоги мне сгрузить их в контейнер.

Лилит подчинилась.

Мусоровоз приехал через три часа. К закату останки трех подростков смешались с другим мусором и навсегда упокоились на свалке, которую местные жители называли «мусорным пиком» — бывший котлован в тридцати километрах от озера Окичоби, давно уже превратившийся в рукотворную гору отходов.

Служащий мотеля погладил свою козлиную бородку, когда Лилит выложила на столик перед ним пять скомканных двадцаток, изъятых из бумажника Квентона.

— Это за комнату моего дяди на всю следующую неделю.

Клерк сгреб деньги со стола и протянул ей ключ, но отдавать его не спешил.

— Если я могу еще чем-нибудь помочь, дай знать.

Лилит проигнорировала его усмешку и вышла.

Дон Рафаэло появился из-за припаркованной машины и прошел вслед за ней в номер 113.

Комната оказалась грязной и зараженной белым грибком. Лилит включила древний кондиционер, и тот натужно загудел.

— Ладно, дядя Рафаэло. Я сделала все, что требовалось, а теперь хочу знать, как ты разыскал меня.

Дон Рафаэло растянулся на двуспальной кровати и уставился в потолок.

— Я никогда не терял тебя, даже когда твои родители попытались сбежать от меня в Америку. А ведь это я устроил их брак.

— Зачем?

— Их родословные. В каждом из нас есть некая жизненная сила, Лилит, сила, которую люди Запада за неимением точного определения именуют душой. При зачатии ребенка две жизненные силы сплетаются в одну. Первая из сил возникла давным-давно в смешении кровей древних майя, порождений Кукулькана и ацтеков, ведущих род от Кетцалькоатля. А вторая из них — сила крови Рафаэло — позволяет пользоваться тьмой этого мира. Эта темная сила проносится над Землей, как дух над водами. Она не имеет физической формы и все же способна манипулировать людьми.

— Не понимаю. Что за темная сила? Откуда она берется?

— Из иного места и времени. Ты ощутишь ее присутствие, если приблизишься к нашему дому у Мексиканского залива. Могущественная темная сила тянется к нам оттуда, зовет в свои объятия. Это она призвала меня из мира мертвых и приказала учить тебя.

Синие глаза Лилит расширились.

— Мне нужна эта сила. Научи!

Старик улыбнулся.

— За этим я и пришел.

Копаясь в вещах своей матери, Лилит Робинсон нашла настоящее сокровище — материалы, проливающие свет на личность ее двоюродного дедушки, дона Алехандро Рафаэло, чья родословная восходила к великому предку Грегору Рафаэло, жившему в XIV веке во Франции.

Грегор Рафаэло родился в Париже в 1397 году. Как и отец, он выбрал карьеру военного и служил в армии прославленного барона Жиля де Рэ. Умелый и храбрый воин вскоре был принят в личную гвардию Жанны д'Арк и бился под ее началом, попадая из одной кровавой бани в другую.

После освобождения Орлеана в 1429 тридцатидвухлетний Рафаэло вернулся домой, к семье, но все пережитое помутило его разум. Вскоре он вступил в секту альбигойцев.

Альбигойцы (назвавшиеся так в честь города Альби на юге Франции) исповедовали систему дуализма. Они верили в отдельное и независимое существование бога добра и бога зла. Для альбигойцев богом добра был Христос, который, оставаясь на земле, стал ангелом с фантомным телом, что позволило ему явиться людям после распятия. Богом зла был Сатана, который замуровывал человеческие души в камерах плоти.

Альбигойцы верили в то, что праведная жизнь освобождает душу человека после его смерти. Но если праведность так и не была достигнута при жизни, душа останется на земле и возродится вновь в другом человеке или даже в животном. Все материальное, в том числе богатство, пища и даже само человеческое тело считалось нечистым и отвратительным. Христианская же церковь, с ее роскошью и бесчисленными грехами духовенства обличалась как носительница зла.

Церковь, в свою очередь, считала учение альбигойцев самой опасной и самой богопротивной ересью средневековья. Попытки договориться с ними ни к чему не привели, и папа Иннокентий III, предав альбигойцев анафеме, организовал против них крестовый поход. К 1230 году большинство альбигойцев было уничтожено и юг Франции практически опустел на последующие два века.

Тайная секта альбигойцев, к которой присоединился Грегор, была разделена на две группы: простые верующие и «чистые» — катары (от греческого katharoi). Чистые были фанатиками, которые отказались от всякого личного имущества и жили только на пожертвования других членов секты.

Им нельзя было клясться, есть мясо, яйца, сыр, предаваться плотским наслаждениям. Грегор Рафаэло, которого преследовало видение крови на его руках, рьяно стремился к «чистоте», и это сильно осложнило жизнь его жены Фанетты и несовершеннолетнего сына Андре.

Четырнадцатилетний Андре, отказавшись соблюдать назначенный отцом целибат, оставил дом и отправился к бывшему командиру отца, барону Жилю де Рэ, власть и богатство которого выгодно отличались от фанатической бедности отца.

Переход Грегора Рафаэло к альбигойцам стал истинной пощечиной Церкви. Через неделю после того, как Андре сбежал из дома, его отца схватила инквизиция по обвинению в ереси. Последние тринадцать лет жизни он провел в тюрьме — месте, которое идеально подходило для достижения идеала «чистоты».

Для Андре Рафаэло судьба приготовила иной путь.

Известно, что Жиль де Рэ сопровождал Жанну д'Арк в Реймс, на коронацию Карла VII, где ему было присвоено звание маршала Франции. Он всегда оставался верен Жанне, а после ее казни вернулся в Бретань, где находилось его поместье.

Жиль унаследовал огромные богатства как со стороны отца, так и со стороны матери. К тому же брак с Катериной де Туар заметно увеличил его состояние, которое, по слухам, превышало королевское.

Молодой Андре стал герольдом Жиля, а вскоре, благодаря незаурядным личным качествам, и его доверенным лицом.