Дэйв Вулвертон - Властитель рун (книги 1-5)

Земля рассмеялась. Правда, Биннесман переводил без улыбки.

- Я прошу лишь одного, чтобы ты спас род человеческий. Если сумеешь, это деяние само по себе будет твоей наградой. Ты спасешь тех, кого сочтешь достойными жизни.

- Если сумею? - переспросил Габорн. Ветер зашелестел в вершинах деревьев.

- Некогда миром владели тот. Затем, на смену им, пришли даскин. Возможно, когда минуют времена мрака, тогда и человечество станет всего лишь воспоминанием.

Принц почувствовал, как холод сковал его сердце. Поначалу он думал, будто Земля хочет, чтобы он помог спасти народ Гередона от Радж Ахтена, но теперь понял, что речь шла о чем-то несравненно более опасном и разрушительном, нежели война людей друг с другом.

- Но что нас ждет? - спросил он. Ответ Земли прозвучал, как тихий шелест ветра. Биннесман нахмурился, помолчал и заговорил от своего имени.

- Габорн, я не могу сказать, что говорит Земля. Это слишком трудно истолковать. К тому же, даже Земле ведомо далеко не все. Будущее ведомо лишь Лордам Времени. Но Земля предвидит великие разрушение. Много погибнет в огне. Небо почернеет от дыма, так что полуденное солнце сделается тусклым и красным, как кровь. Моря задохнутся... Нет, все это для меня слишком сложно.

Волшебник умолк. Габорн отметил, что лицо его стало пепельно-серым: видимо, попытка проникнуть в сокровенный смысл сказанного далась ему нелегко. А возможно, услышанное устрашило Биннесмана настолько, что он уже не мог говорить.

Так и не поняв, каким образом предстоит ему исполнить обет, Габорн все же решился его принести. Он опустился на колени и произнес.

- Я, Габорн Вал Ордин, клянусь, что вовеки не причиню вреда Земле, а когда грядут времена мрака посвящу себя спасению человеческого рода.

Принц затрепетал, когда могучая фигура склонилась над ним, едва не коснувшись шлемом его чела. В ушах юноши завывал ветер, со зловещим стуком перекатывались камни.

- Я принимаю обет и прослежу за тобой, хотя со временем ты проклянешь меня, - прохрипел Биннесман.

Два слепленных из почвы пальца левой руки воплощенной Стихии коснулись лба Габорна и начертили на нем руну. Затем пальцы переместились к его губам. Юноша открыл рот и ощутил на языке чистую почву. В тот же миг волшебное существо стало терять форму, осело и рассыпалось, оставив после себя лишь небольшой холмик. Давление земной силы спало. Сквозь ветви деревьев тускло забрезжил свет, и Габорн глубоко вздохнул.

Побледневший Биннесман воззрился на земляной холмик с благоговейным трепетом. Наклонившись, он осторожно поворошил его пальцем, попробовал почву на вкус, а потом взял щепотку и бросил через левое плечо юноши. Затем он посыпал землей голову Габорна, приговаривая:

- Земля исцеляет, Земля сберегает, Земля своим тебя нарекает. Итак, прошептал Биннесман, возложив руки на плечи принца, - отныне Габорн Вал Ордин будет зваться Землерожденным. Да служит он Земле, а она, в ответ, послужит ему.

Габорн по-прежнему ощущал едкий запах руты, но теперь он всего лишь щекотал ему ноздри. Юноша подошел к кусту, погладил увядший цветок, и сорвал несколько листочков.

Оглянувшись на волшебника, принц приметил, что тот взирает на него чуть ли не с благоговейным, страхом.

Но когда Габорн сорвал еще с дюжину листьев, Биннесман проворчал:

- Куда столько? Этого хватит на целую деревню. Лучше пойдем, а то время поджимает.

Растерев листья руты между ладонями, Биннесман снял с шеи кошель, ссыпал туда зеленое крошево и повесил кошель на шею Габорна.

Принц хотел бы задать волшебнику не меньше сотни вопросов, но сейчас, в отличие от того момента, когда он вступил в сад и почувствовал себя в безопасности, юноша понимал, что мешкать нельзя. Время и впрямь поджимало, так что на расспросы его уже не было.

Поманив за собой служанку, стоявшую на краю поляны с испуганным выражением на лице, Биннесман повел ее и Габорна вниз по склону холма, к южной стене сада. Принц торопливо шагал по узкой тропинке, сжимая в одной руке связку форсиблей, а в другой рукоять сабли. Чувствовал он себя странно, слишком уж много на него навалилось. Было бы не худо передохнуть, и как следует поразмыслить о случившемся.

Но добравшись до дальнего края луга, где росли диковинные деревья Габорн услышал донесшиеся сзади крики. Он оглянулся.

В сгустившейся тьме вырисовывалась громада замка. Кое-где - в караульных Башни Посвященных и в личных покоях короля Сильварреста, горели огни. На небе уже зажигались звезды: принц едва ли не удивился этому, ибо благодаря воздействию очанки видел все так ясно, что почти забыл о наступлении ночи.

Однако выше по склону, где начиналась тропа, появилось свечение, куда более яркое, чем все другие огни. Трепещущие языки зеленого пламени лизали безволосый череп огненного человека.

Когда пламяплет подошел к воротам - тем самым, в которые совсем недавно вошел Габорн, - стражники расступились. Чародей протянул руку и с его ладони сорвалась яростная вспышка. Железные скрепы ворот оплавились и искорежились. Кудесник вступил в сад.

За ним следовали люди в темных одеяниях. Разведчики Радж Ахтена принюхивались, выискивая запах Габорна.

- Скорее! - прошептал Биннесман. Обычных преследователей принц мог бы не опасаться, но он чувствовал, что на охоту за ним вышли не только простые смертные. Сам Огонь желал настигнуть его.

Спутники припустили вдоль ручья, по заболоченной роще. Ниже, в нескольких сотнях ярдов от подножия холма, поток сливался с рекой, за которой Габорн рассчитывал найти убежище. Волшебник и девушка с трудом поспевали за юношей. Возле маленькой, крытой соломой хижины, обнесенной выбеленным плетнем, Биннесман остановился.

- Дальше я не пойду, мне надо спасать семена, - запыхаясь прохрипел он. Рован, ты знаешь дорогу к мельнице. Отведи туда Габорна. И да пребудет с вами Земля!

- Идем, - сказала служанка. - Сюда.

Взяв Габорна за рукав она потянула его к вымощенной кирпичом дороге. И принц и девушка помчались по ней со всех ног, подгоняемые доносившимися сзади криками. Юноша по-прежнему держал в руках сапоги, сокрушаясь о том, что не успел обуться, ибо острые камушки впивались в ступни. Рован тоже бежала босиком, но она ничего не чувствовала.

Все это время юноша сожалел о том, что не имеет возможности перевести дух и осмыслить произошедшее. Но в данный момент ему было не до того.

На краю сада Габорн обратился к девушке.

- Постой, Рован. Надень туфли, а не то ноги собьешь.

Девушка остановилась и сделала как ведено. Габорн тоже натянул сапоги, и оба поспешили дальше.

Выбежав из ворот сада, служанка стремительно направилась к огромному деревянному зданию Королевских Конюшен и распахнула известную ей дверь.