Владимир Васильев - Лик Черной Пальмиры

"Не в этот раз", - подумал Завулон, пристально глядя на коллегу.

По мосту приближалась свадьба. Еще час-другой - и новобрачные с гостями начнут изнывать от жары. Поэтому все спешили пошастать по мемориальным для подобных торжеств местам, быстренько попозировать печальному пожилому фотографу, похожему на чучело фламинго из берлинского паноптикума, и юркнуть в спасительную кондиционированную прохладу заблаговременно снятого кабачка.

- Между прочим, - заметил Завулон, - фон Киссель тоже в Одессе. И Гесер прислал... эмиссара. Со свитой.

- Кого?

- Илью.

- Это такой очкастый?

- Они там через одного очкастые, - буркнул Завулон. Все еще недовольно.

Это было нетипично для шефа московских Темных. Он вообще редко выставлял настроения и чувства напоказ, а если и случалось когда такое, длилось сие весьма недолго. Пора бы ему перестать изображать недовольство и начинать методично выдавливать из Лайка информацию. А уж последнее Завулон умел, как никто в этом мире.

- Я жду, Лайк.

И Шереметьев честно, без утайки и недомолвок, пересказал Завулону все недавние диалоги с младшими коллегами. Плюс некоторые собственные мысли. Плюс догадки, которые родились у него прямо во время изложения. Крыться дальше не имело смысла. Более того, это стало опасным.

Глава московских Темных после рассказа задумался. Надолго - на целых полбутылки "Хайнекена". Лайк "Хайнекен" не любил, поэтому патриотично пил светлую классическую "Оболонь" и ждал.

- Вот как, значит, - очнулся наконец от размышлений Завулон. Город-Иной. Смелое обобщение, Тьма покрой, очень смелое! Это кто придумал? Опять Турлян-ский?

- Швед. Николаевец. Новый глава Причерноморья.

- Ага, ага... Значит, ты решил, что под соусом передачи дел твои эксперименты будут выглядеть более невинными?

- А что, у меня есть выбор? - огрызнулся Лайк. - Экспериментировать в Киеве - себе дороже, да и присматривают за Киевом иди ты как. А больше экспериментировать негде. В Харькове Шиндже, в Днепре и Донецке - просто рискованно, а Одесса - она и не такое сносила без проблем. Всю гадость просто в море смывает, в глубину, в сероводород.

- Экспериментатор... - Завулон шел на рекорд беспрерывного ворчания.

- Ты хоть отчеты Рафаэля Плюмаржа о парижском сиянии читал?

- Читал.

- А Скотта Дартье? "О сущностях селений людских?"

- Читал.

- А "Урбаноида" некоего Марибора Браника? Лайк едва удержался, чтобы не прыснуть в кулак:

- Это не читал. Это писал...

Теперь настала очередь удивляться Завулону:

- Что, правда? "Урбаноида" написал ты?

- Я. В восемьсот тридцать шестом. После... Ну, ты знаешь, после чего, раз упомянул в этом контексте.

- Никогда бы не подумал, - впечатленно фыркнул Завулон. - Ладно, значит, предметом ты владеешь лучше, чем я полагал. Это радует.

Лайк скромно усмехнулся.

- Ну, тогда долго мне объяснять не придется, - подытожил Завулон. Могу сказать, что большинство выводов, изложенных в "Урбаноиде", ложны. Но некоторые все же верны. В частности, почти всё, что ты и Дартье писали о белом фоне, не подтвердилось. Зато все описанные Плюмаржем ступенчатые стадии в случае с Питером налицо, хотя последовательность и не соблюдена. Инквизиция разрабатывала питерский феномен лет пять, не меньше. Как выяснилось.

- Ты знал? - спросил Лайк.

- Знал, но не знал о теме. Я полагал, Совиная Голова опять затеял тралить Ингерманландские болота на предмет схронов Гриддига и его группировки.

- А Светлые? Знали?

- Подозреваю, не больше моего. Но и не меньше. Вчера Совиная Голова на закрытом анклаве обнародовал результаты питерских исследований. Присутствовали я и Гесер.

- То есть, - развил Лайк, - Инквизиция поняла, что дальше хранить в тайне тему не удастся?

- Естественно. В тот же день Гесер встречался с фон Кисселем и европейцами. И тут ты срываешься из Киева и мчишь как угорелый в Одессу!! Светлые, по-моему, чуть общую тревогу не забили. Я, кстати, тоже.

- Но почему, елки-палки? - вовсе уж изумился Лайк. - Какой в том криминал, если шеф киевского Дневного Дозора после довольно сложной и изнурительной выездной операции отправляется к морю развеяться? А если разобраться, так и, вовсе по делам?

Завулон допил пиво и поднял на Лайка пронзительный взгляд. Во взгляде было все - и арктический холод, и отсветы адского пламени.

- Ты действительно не знаешь?

- О чем, Тьма забери? - Лайк даже начал немножечко злиться. - Скажи, Артур, сделай милость, буду знать.

- Взгляни на Одессу, - уныло посоветовал Заву-лон. - Глазами Марибора Браника.

Лайк послушался и ушел в сумрак. А спустя несколько секунд понял, что будить Одессу ему не придется.

Одесса уже была кем-то разбужена. Ауры отдельных людей еще выделялись на общем городском фоне, но уже очень слабо. Как в Питере лет двадцать назад.

Лайк несколько секунд сидел неподвижно, потом длинно выругался на давно умершем языке и залпом допил пиво.

Глава девятая

Пять лет назад Арик стоял на этом же месте. И Тамара стояла на этом же месте. Напротив дома номер два по улице Гоголя. Арик помнил все, что говорил тогда, показывая новой знакомой Одессу.

- Это, - вдохновенно вещал в то утро Арик, жестом экскурсовода указывая на дом, - шахский дворец. Построен шахом Персии, когда его из Ирана погнали; и Россия, чтобы не злить Англию, дала убежище не в столицах, а отправила в Одессу - Порто-франко, вольный город.

О том, что в шахском дворце с некоторых пор обосновался офис Дневного Дозора Причерноморья, Арик тогда умолчал. И на следующий год ничего Тамаре о Дозорах не говорил. Они встречались пять лет, всегда летом, всегда в Одессе, а Тамара так и оставалась дикой Иной, без всяких регистрации.

Арик не мог объяснить своих действий. Точнее, своего бездействия. Казалось бы, что сложного - пригласить в офис, официально засвидетельствовать новую Иную, зарегистрировать; даже инициацию в обычном смысле проводить не пришлось бы, а стало быть - заведомо никаких претензий со стороны Светлых.

И все же что-то его удерживало. Возможно - некая странность этой печальной девушки. Может быть, то, что она ничего о себе не рассказывала даже откуда родом. Арик знал лишь одно - откуда-то из России. В говоре чувствовалось нечто смутно знакомое, не раз слышанное, но гадать Арик не любил, а спрашивать не хотел.

Как и всякий Иной, он верил предчувствиям. И продолжал бездействовать.

- Это наш офис, - сообщил Арик, отвлекаясь от воспоминаний и возвращаясь в день сегодняшний.

- Близко! - чуть заметно улыбнулась Тамара. - Мы туда?

- Угу.

- А попозже нельзя? Так мало погуляли...

- Мне дела сдавать, Тома. Лайк назначил на десять. Люди из Николаева собрались, из Херсона, из Измаила, из Овидиополя.