Термитник Хеллстрома - Фрэнк Херберт

жизни. Более радостного опыта человеческое существо просто не может знать. Мне не отказывали ни в чем, что мне было необходимо. Я понимал, что вокруг меня люди, готовые отдать за меня свою жизнь. Только позднее стало ясно, что я в долгу перед этими людьми и обязан в случае необходимости отплатить им тем же. Каким же важным вещам научили нас насекомые! И как отличается наше мнение об этих существах от того, что по их поводу думают дикие обитатели Внешнего мира! Голливудские киношники, например, давно пытаются внушить нам странную мысль: если заставить насекомое ползти по лицу человека, то он не только станет молить о пощаде, но и легко выболтает самые страшные секреты. Философ Харл, мудрейший из представителей своей специальности, говорил мне, что для чужака насекомое – наиболее полное воплощение ужаса и является оно ему везде – и в детских кошмарах, и в психотических видениях, какие он переживает, будучи уже взрослым. Странно, что чужаки неспособны заглянуть по ту сторону внешнего облика насекомого, чтобы усвоить урок, который был бы полезен нам всем, – насекомое всегда готово пожертвовать собой ради своих братьев и сестер.

– Как они могли позволить этим чужакам забрать велосипед?

Хеллстром был в ярости. Он стоял в центре центрального поста обеспечения безопасности в самом сердце Термитника, куда стекалась информация со всех сенсоров, установленных и внутри его, и снаружи, за исключением той, которую можно было получить при прямом визуальном наблюдении с крыши амбара. Это был второй по важности пост системы безопасности, но Хеллстром больше любил бывать именно здесь, чем в командном посту на крыше, – шум работ, которые велись вокруг, давал ему ощущение защищенности и, как он полагал, способствовал эффективности мыслительных процессов.

Сальдо, принесший это известие, оказался под двойным ударом: с одной стороны, на него, отвечавшего за безопасность Термитника, обрушился праведный гнев Хеллстрома, конечно же, представлявшего, к каким необратимым последствиям может привести потеря велосипеда. С другой стороны, Сальдо сознавал, что в произошедшем виновен прежде всего сам Хеллстром, который не прислушался к его, Сальдо, предостережениям. Если бы только… Но было бы глупо напоминать об этом Хеллстрому.

– Наши наблюдатели не очень хорошо понимали, что происходит, пока не стало слишком поздно, – объяснил Сальдо. – Фэнси появилась, с ней было все хорошо, и они расслабились. А потом подъехал закрытый грузовик, четверо зашли в мотель и через несколько минут вернулись с велосипедом. Наши наблюдатели бросились через дорогу за ними, но те скрылись. Мы пытались их преследовать, но путь перегородил другой грузовик. Они приехали в аэропорт и улетели с велосипедом до того, как мы смогли их перехватить.

Хеллстром закрыл глаза. Мрачные предчувствия теснились в его голове.

– И все это время Фэнси сидела в кафе и поглощала еду чужаков из Внешнего мира, – произнес он.

– Мы давно знали про ее любовь к этой еде, – ответил Сальдо. – Про эту ее слабость.

Он провел ребром ладони по горлу и вопросительно посмотрел на Хеллстрома. Жест был более чем красноречив.

– Нет, – покачал головой тот. – Не будем торопиться и сбрасывать ее со счетов. Фэнси еще рано в чан для переработки. Где она сейчас?

– В кафе.

– Я же приказал привезти ее!

Сальдо пожал плечами.

Конечно, рабочие обожали Фэнси, и многие знали о ее слабости. Что плохого в том, что она закончит свой экзотический завтрак? Хотя обожание – тоже слабость.

– Забрать ее и привезти сюда немедленно! – воскликнул Хеллстром.

– Я должен был сам приказать сделать это, но утром сидел за монитором и отслеживал нашу связь с городом. Я не оправдываюсь, но все, о чем я подумал – это бежать сюда, к вам, с докладом.

– Ясно, – кивнул Хеллстром и показал Сальдо на консоль связи, стоявшую перед ним.

Тот быстро подошел и передал приказ Хеллстрома членам группы, находившейся в городе. Сделав это, Сальдо немного успокоился. Что Хеллстром имел в виду, говоря об особой ценности Фэнси? Как она может спасти Термитник таким своим поведением? Но те, кто жил долго, знают вещи, недоступные молодым. Об этом известно почти всем жителям Термитника. Вряд ли Фэнси сумела бы чем-нибудь помочь, но эту возможность нельзя отрицать, поскольку за ней – слова самого Хеллстрома.

Слова Нилса Хеллстрома

Есть еще одна причина, по которой мы не должны стремиться во всем быть похожими на насекомых, у которых позаимствовали модель выживания. Насекомое, как гласит расхожее мнение, представляет собой пищеварительный тракт на ножках. И в этом – немалая доля истины. Чтобы поддержать свое существование, насекомое должно ежедневно употреблять пищу весом, который в сто раз превышает его собственный. Это все равно как если бы мы съедали по корове каждый день и по стаду в тридцать голов ежемесячно. А поскольку популяция насекомых растет, каждой особи требуется своя доля. Что из этого получится, ясно каждому, кто наблюдал безудержный рост количества особей, наделенных непомерным аппетитом. Если бы им было позволено беспрепятственно размножаться, земля в скором времени лишилась бы растительности. Жизнь насекомых – предупреждение нам. Если погоня за пищей и конфликты вокруг нее станут нашей главной заботой, не надо говорить, что нас не предупреждали. Дикий человек часто стоял и беспомощно наблюдал, как из удобренной им почвы появляется конкурент, который забирает его пропитание. Так же как мы не имеем права позволить насекомым уничтожить то, что необходимо нам для выживания, мы не должны бесконтрольно размножаться. Никто не может отменить логику жизненного цикла. Насекомые и люди способны за неделю уничтожить то, что кормит миллионы в течение года.

– По пути мы сняли все отпечатки пальцев, что нашли, и отправили их чартерным рейсом в Портленд, – сообщил Жанверт через лазерный трансивер. – Предварительный анализ показывает, что некоторые отпечатки принадлежат красотке из вашей комнаты. Кстати, люди Сэмпсона ее взяли?

– Она ускользнула! – воскликнул Перудж.

Сидя в халате у окна, он смотрел на горы и пытался сконцентрироваться на отчете. Сделать это было все труднее. Грудь болела, а каждое движение давалось с таким трудом, что Перудж боялся, что силы скоро совсем оставят его.

– Что случилось? На чем Сэмпсон прокололся?

– Не он, а я. Мне нужно было отправить их прямо в кафе. После завтрака Фэнси вышла и направилась сюда, но какая-то троица на машине перехватила ее.

– Похитили?

– Нет, борьбы не было. Фэнси просто прыгнула в машину, и они уехали. Наших людей поблизости не было. Наш второй грузовик, который тормозил погоню за велосипедом, еще не прибыл. Сэмпсон выбежал из мотеля, чтобы перехватить их, но все произошло очень быстро, и он не успел.

– Ее отвезли на ферму?

– Я уверен в этом, – ответил Перудж.

– А номер машины вы заметили?

– Нет, было слишком далеко, да и какое это имеет значение?

– То есть Фэнси просто села к ним в машину и они поехали?

– Так это выглядело отсюда. Сэмпсон говорил, она была расстроена, но не спорила и не сопротивлялась.

– Расстроена, наверное, что не сумела вернуться и еще с вами поиграть, – усмехнулся Жанверт.

– Заткнись! – рявкнул Перудж и приложил ладонь ко лбу.

Мозг его был словно заблокирован и неспособен работать в обычном режиме. В этом деле было столько деталей, что они, казалось, разбегаются от него в разные стороны. Ему действительно нужно принять холодный душ, выбраться из этого тумана и приготовиться к поездке на ферму.

– Я посмотрел файлы компании Хеллстрома, – произнес Жанверт. – Эта Фэнси соответствует описанию Фэнси Колотерми, вице-президента компании.

– Я знаю, – вздохнул Перудж.

– С вами все в порядке? Судя по вашему голосу, вы, похоже, нездоровы. Вероятно, в том стимуляторе…

– Все нормально.

– А по голосу не скажешь. Мы же не знаем, что содержалось