Владимир Колотенко - Стена плача
- Никакая!..
Я же видел собственными глазами!
Или показалось?
Они все еще не могут долго оставаться на одном месте. Не могут: жизнь теперь так устроена, что все время нужно быть начеку. То там, то тут вдруг на тебя наезжает опасность... Вот как эта лавина... Как потом выяснилось - дело рук этих ‟придурков», как назвала их Юлия. Но я-то понимаю, что они никакие не ‟придурки», а охотники за нашими жизнями...
И сегодня нужно быть начеку.
Доколе!..
И в тот же вечер заходит разговор о счастье:
- Если же о счастье говорить серьезно, - говорю я, - то методология его определения пока несовершенна, но по большинству показателей она не уступает той, которой пользуются экономисты.
- Количество счастья можно сосчитать? - спрашивает Юля.
- Как цыплят, - говорю я.- И в нашей Пирамиде...
- Что же делает меня счастливой? - спрашивает Юля.
- И наша Пирамида просто соткана из счастья. Каждого и всех!
- Ух, ты!..
- Да... Единого ключа к счастью нет. Счастье - это целый спектр...
Юля все это знает! Ей хочется знать, как...
- Знать как, - говорю я, - в этом-то все и дело...
- Знать бы, как жить, не теряя его, - говорит Юля.
- Пожалуйста!- говорю я.- Живи в Пирамиде.
- А вот Освальд из университета Уорика подсчитал, что для счастья нужно всего лишь 50 тысяч фунтов стерлингов.
- У счастья нет цены.
- Они наконец-то решились вывести формулу счастья, - говорит Юлия.- Твой Лорд Лайард...
- Он написал даже книжку, - говорю я, - она называется «Счастье: уроки новой науки».
- Да-да, - говорит Юлия, - точно так. Так вот...
- Мы с ним...
- И давно вы знакомы?
- Мы работаем вот уже...
- Слушай, - говорит Юлия, - расскажи мне о...
- Счастье, - говорю я, - это...
- Нет-нет... Мне не нужны твои формулы...
- Юля, - произношу я, - отчего ты несчастна?
- Я?!! Я - счастлива!..
К этому добавить нечего, считаю я.
- Вот и вся формула, - говорю я.
Мы спешим, я не могу не сказать ей это сейчас:
- Утешься...
- Но ведь так все здесь устроено.
- Вот мы и строим нашу Пирамиду, - говорю я, - чтобы наполнить ее детьми света...
Юлия слушает меня, конечно, слушает. И красит губы. Это ведь не мешает ей слушать!
- Дети света - это дети индиго?
- Строительство Пирамиды, - продолжаю я, - это та работа, которую вот уже более двух тысяч лет лениво и так бездарно ведут люди, и которую так жадно ждет Небо от людей...
- А который час? - спрашивает Юлия
Спроси у песочных часов, - хочу сказать я. Но не говорю. Такой тон отвлечёт Юлю от губ и снова заставит её волноваться. Я говорю:
- На моих часах теперь нет времени, ты же знаешь...
- Да-да, - говорит она, изучая теперь прическу, - без усердия сегодня невозможно построить даже собачью будку.- Но ты мне так и не ответил...
- Утешься, - повторяю я, - я ее не любил.
- А дети света?..
- Не было никаких детей...
Разговор о счастье, о детях спасает от мыслей о только что пережитом: лавина чуть было не похоронила нас заживо...
- С тобой становится опасно, - говорит Юля.
- Ты же сама этого хотела!
И всё-таки - «Отчего так ничтожен улов у песочных часов?»
Спаслись чудом. И на этот раз часы остались с носом.
- Ты не хочешь показаться психоаналитику? - спрашивает Лена.
- С какой стати?
Пожалуй, думаю я, Юля права: вряд ли та девочка в красной курточке и белой пушистой шапке могла быть тогда там, где лавина чуть не накрыла нас с Юлей.
Да и с какой стати она бы здесь заявилась? Одна!
Может, и вправду показаться психоаналитику?
Глава 11
Тендер на строительство первого городка для обитания наших подопечных выиграл некий Том Смит. Этот удивительный, прыткий умом и невероятно предприимчивый англичанин с хитрым прищуром серых глаз тотчас откликнулся на наше предложение и, не заставляя себя долго ждать, прилетел к нам с группой своих спецов на своем воздушном трамвайчике.
- Какова цель строительства? - это был первый его вопрос после короткого знакомства.
Мы так же коротко объяснили.
- Современная Атлантида?
Он сказал это так же просто, как можно говорить о штопке колготок.
- Знаете, - признался он, - я вас сразу почувствовал, как только пробежался по вашему сайту. Вы те, кто мне нужен.
Он тоже нам подходил. Хотя на сайте ни слова не было сказано о наших планах на будущее. Но - sapienti sat! (Умному достаточно! - лат.). Смиту, умному, было достаточно того, что он просмотрел, чтобы составить себе представление о масштабах нашего строительства. Эти масштабы его удовлетворяли. В тот же вечер был заключен контракт.
- Сроки жутковаты, - признался Смит на вечеринке, устроенной нами в честь подписания договора, - но мы постараемся.
- Уж постарайтесь, - сказал Жора.
- Мы не подведем, - заверил Смит.
- Уж не подведите.
- Назовем это «Эдемом», - предложил он.
- Как это ново звучит!- сказал Жора, - но мне нравится.
На эту шутку Смит только улыбнулся.
- И Гиперборея, и Лемурия, и Атлантида всем набили оскомину, а «Эдем» весьма благозвучен.
Смит не настаивал, но и не оправдывался, и с «Эдемом» все согласились: «Эдем» так «Эдем».
- У меня в Лондоне, - сказала Доминика, - я сделала у себя...
- У тебя там дом? - искренне обрадовался Смит.
- А у кого сегодня нет дома в Лондоне? - удивилась Доминика.
Мне тут же вспомнился наш дом в Майями. Юля тогда так и не подобрала себе люстру. Ну да бог с ней, с той люстрой. Мне почему-то пришло в голову другое - разговор с Тиной, наш якобы разговор, какая-то словесная перепалка...
- С Тиной, - спрашивает Лена, - опять с Тиной? Ты был у психоаналитика?
- Да-да, именно с Тиной. Не с Аней, не с Юлей, не с Лю и не с Натой, именно с Тиной... Не с тобой же я тогда говорил.
- Интересно...
- Тина спросила: «Что я там еще хотела сказать?». Откуда мне знать, что она там ещё хотела сказать? «Пойду смотреть». Да смотри, слушай, танцуй... Да хоть пой на весь дом...
- Вы были с ней в доме?
- Да нет, нет же... Юля ушла смотреть люстру, а мы с Тиной...
- Откуда она взялась?
- Да ниоткуда! Из фотика... Была... ну, просто была... Пришла как-то... Не свалилась же мне на голову. Как та кроха, что чуть было не попала под лавину.
- Думаешь, не свалилась?
- Лен, ты в своём уме?
- Я - да. Ты был у своего психоаналитика?
- Да-да... Вот! Вот что Тина сказала: «Ах, да. Вот что...».
- Хорошо сказала.
- «Против самого лучшего в человеке, и самого человека, - сказала Тина, - давно идет война, направленная на полное подчинение и тотальный контроль. Ваша удача, что это война трех сил. С человеком и между собой».
- То есть? - спросила Лена. Война человека с человеком - это одна сила. Война человеков между собой - это вторая, хотя это одна и та же война. А где третья? Получается только одна сила. А где две ещё?
- Ну ты и балда, - говорю я Лене.
- Посмотри на себя. Тина тогда что-то там говорила о каких-то шляпах, о каком-то народе... Вот что - «Пока они меряются шляпами и играют друг с другом в "кто гуманнее" и "кто своему народу больше люб", народ пока на втором плане. Нет не народ-люди...». К чему это она - убей!
- Хорошая тема, - говорит Лена, - чтобы...
- «...изобрели массу методов и способов - религия, вера, и разные способы одурманивания. Хлеба и зрелищ - не ново? Разделяй и властвуй - не ново? Работает. И отлично работает. А теперь, когда люди разделены по разным признакам, нужно отнять у них то, что еще делает их людьми. Чтобы часть сделать тупым стадом, а остальных держать в постоянном страхе. Тотальный контроль. Вас давно научили, что вот так и так - это хорошо и правильно. Кто ваши учителя?!»
- Хороший вопрос! - говорит Лена, - мне кажется, что у Жоры появился соперник.
- То есть?
- А сколько ей лет, твоей Тине?
- По уму - все сто... Все сто тысяч. Нет, если плясать от шумеров, от Ассирии, от Хаммурапи или Ашшурбанипала, оттуда из глубин и начала начал...
- От Небухадреццара, - говорит Лена.
- Да, и от Набу-кудурри-усара, то тыщи три наберётся. Это до Христа. А если протянуть ее лета аж до нас, то и все пять.
- Умная? - спрашивает Лена.
- Не то слово - мудрая.
- А по телу?
- Я что, видел её?
- Но ты же с ней разговаривал!
- Лен, перестань... Тебе не идет ёрничать.
- Но ты же с ней разговаривал!
- Она настаивала на совести, на инстинкте, на интуиции... Дай подумать.
- Тебе это уже не нужно.
- Совесть?
- Думать. Думаю, что тебе срочно требуется доктор. Как думаешь?
- И не подумаю... Ладно... Так вот... Вернёмся к своим баранам. Вскоре пластиковая пена, прозрачная, как слеза, купола, сшитые из выпуклых, напоминающих пчелиные соты, шестигранников покрыли центральную часть территории острова. С высоты птичьего полета казалось, что на остров набежала огромная волна и теперь, спавшая с суши вода оставила после себя островки белой пены, сверкающей в лучах солнца сказочным перламутром. Как мыльные пузыри, упавшие с неба. А вечером эти купола пылали малиновым пламенем в косых лучах заходящего солнца. Но самое прекрасное зрелище открывалось на рассвете, когда купола были окутаны утренней дымкой и едва отсвечивали нежно-розовым светом, точь-в-точь, как цвет шеи фламинго. Это было райское зрелище. Мы несколько дней подряд всей гурьбой облетали остров на вертолете, чтобы насладиться всеми красками нашего рая. Не жалея утреннего сна. А изнутри эти сказочные купола представляли собой вполне благоустроенное жилье, удобное и чрезвычайно простое - пластик, дерево, стекло, камень... И зелень, и роскошествующая зелень! Как вне жилищ, так и внутри них, да-да, особенно в наших пластиковых пещерах. Живи - не хочу! Возможно, это и есть будущее архитектуры. Изящная простота и изысканность вкусов, удобства, комфорт, гармония с природой, подражание ей, потакание...
