Сирил Корнблат - Синдик

Ли вернулась.

— Форель уже жарится. Я слышала, что вы говорили о паспортах. Ты уверен, что сможешь их надуть?

Его лицо вытянулось.

— Восемь лет Чикагского института искусств, — прошептал он. — Три года в Ориджинэл Репродакшнз, Инк. Одиннадцать лет в Пикассо Ойл энд Этчинз, где я уже достиг положения третьего по рангу чертежника Голубого Отдела. Думаю, мне удастся рассеять ваши сомнения.

— Кен, мы верим тебе и любим тебя! Если бы не разница в возрасте, я бы вышла за тебя и Чарлза замуж. А что насчет чикагцев? Держи рыбу!

Ужин был подан и съеден, когда они смогли узнать от Оливера подробности. Горло еще не могло справиться с двумя делами сразу. Наконец, он рассказал:

— Сейчас все уже успокаивается. По городу все еще бродят какие-то чужаки, на дорогах — патрули, действующие довольно решительно. Но сегодня уже никого не арестовывали. Кто-то в очереди мне сказал, что во всем этом деле много дурацкого. Корабль, должно быть, был уничтожен по чьей-то глупости, а Ригана, наверное, убили в драке — все знают, что он был полусумасшедшим, как и его папочка. Поэтому мои друзья думают, что они специально выдумали всю эту историю с двумя европейцами, чтобы спрятать концы в воду. Я ответил, что, по-моему, в их словах много разумного, — Оливер захохотал.

— Отлично! — Чарлз пытался не очень расслабляться. — Когда ты думаешь начать с паспортами?

Лицо Оливера немного дрогнуло. — Сегодня, — прошептал он. — Не думаю, что первые несколько попыток так уж удадутся, но надо попробовать.

Ли положила руку ему на плечо. — Мы должны будем тебя покинуть, — проговорила она. — Но не забывай: мы вернемся! Нас ничто не остановит! Мы вернемся!

Оливер разложил на столе украденный с фабрики инструмент.

— Это большой заказ, — прошептал он печально. — Думаю, это вас не беспокоит, ведь вы всегда были сильными и богатыми. Все, что вы захотите, вы имеете возможность выполнить. А те люди Правительства? А Крими? Может, лучше дать всему идти своим чередом, Ли? Я встречал человека, который мог быть счастлив даже здесь.

— Мы вернемся! — повторила Ли.

Оливер достал свое разрешение на передвижение по маршруту Мичиган-сити — Чикаго. Как всегда, один его вид заставил Чарлза скривиться. Американцы, и в таком ярме!

Оливер прошептал:

— Сегодня мне удалось хорошенько рассмотреть разрешение на маршрут Мичиган-Сити — Баффало. У начальника. Он закупает скипидар в Калифорнии и Баффало. Я набросал его по памяти. Теперь у меня есть, от чего оттолкнуться, а потом я еще раз проверю.

Он приколол лист ватмана, достал ручку и начал обводить контуры своего паспорта.

— Думаю, я здесь помочь ничем не могу? — спросила Ли.

— Можешь включить магнитофон, — прошептал Оливер. — У меня на работе он вопит без передышки. Я чувствую себя не в своей тарелке, если не слышу музыки.

Одним движением руки Ли включила огромный ящик Хоторп Электрик, и бешеная музыка заполнила все пространство. Оливер довольно хмыкнул и начал работать.

Ли с Чарлзом, взявшись за руки, пока Оливер работал, полчаса слушали приятные баллады. После них пришел черед новостей с их вестями из зала суда, спортивными новостями и событиями общественной жизни, из которой Риган выбыл навсегда. Затем…

«Местные жители Крими города Мичиган-Сити приветствовали сегодня прибывшего в их город Мориса Ригана. Мистер Риган объединит усилия по поимке двух дикарей из Европы, убивших в прошлом месяце Джеймса Ригана IV на борту рудовоза „Джеймс Дж. Риган“ недалеко от Мичиган-Сити.

Вы помните, вероятно, что эти европейцы перед своим исчезновением с судна существенно повредили его реакторное отделение. Как они проникли на корабль и их теперешнее местнонахождение скрыты завесой тайны — но эта тайна долго не продержится. Морис Риган не слишком хорошо знаком широким слоям населения, но он прекрасно известен руководству чикагской полиции. Мистер Риган, возглавив расследование этого дела, сказал буквально следующее: „По следам, обнаруженным в Дюнах, мы знаем, что они скрылись. По докладам дорожных патрулей нам известно, что они не покидали района Мичиган-Сити. Единственным способом положить конец этой истории является накрыть весь город такой сетью, через которую им не удалось бы проскользнуть. Естественно, к нашему сожалению, это повлечет за собой определенные неудобства для многих граждан. Надеюсь, что они воспримут эти ограничения их свобод спокойно, так как это делается ради скорейшей поимки двух беглецов, ради того, чтобы они не смогли больше никому угрожать. У меня есть свои собственные методы, поэтому могут возникнуть некоторое недовольство среди населения. Достойные внимания предложения со стороны граждан будут учтены, но мелкие жалобы будут оставлены без удовлетворения“».

Радио начало передавать новые спортивные результаты, и Оливер его выключил.

— Мне это не нравится, — прошептал он. — Я никогда не слышал об этом Рига не из Чикагской полиции.

— Они сказали, что он не известен широкой публике.

— Я — не публика. Я делал для полиции несколько работ и знаю, кто там есть кто. Мне приходилось уже слышать штучки, подобные этой. Знаете, Крими такое не часто допускают даже в самой серьезной ситуации. Когда они в самом начале пытаются упредить критику в свой адрес… Этот Риган, должно быть, крутой мужик.

Чарлз и Ли Фалькаро со страхом посмотрели друг на друга.

— Нам не хочется подгонять тебя, Кен, — сказала она, — но все это выглядит так, что тебе лучше заняться нашим заказом по-срочному.

Кивнув, Оливер склонился над столом.

— За неделю, может, и справлюсь, — проговорил он обнадеживающим тоном. Самым тонким пером Кен для большей надежности вычертил причудливые завитушки на гравировальной дощечке. «Как странно, — подумал он, — что жизнь этой влюбленной парочки зависит от такой неуловимой детали, как толщина струйки туши, стекающей с пера на бумагу». И уже потом, вдогонку, он подумал, что и его жизнь — тоже.

На следующий день Оливер пришел и принялся за работу с удвоенной энергией, изредка делая перерыв, чтобы поесть, но болтал он без перерыва. Ли попыталась у него выведать, что произошло, и не без труда, но ей все-таки это удалось. После полудюжины отговорок, что у него болит голова, потом — что он чувствует себя прекрасно, потом — что у него нарыв в горле, и оно продолжает болеть, Кен, наконец, прошептал:

— Мне не хотелось бы вас расстраивать, друзья. Дела, похоже, плохи. В городе появились новые отряды. Они — отряды — задержали уже около двадцати парочек и отправили их к себе для выяснения личностей. Около пятидесяти человек были допрошены о том, что им известно. Начались повальные обыски. О каждом, кто тебе не нравится, ты можешь доложить Ригану. Скажешь, что твой сосед — скрывающийся европеец. Приходят люди и его забирают. Все хотят знать, почему они охотятся за парочками, которые по виду — явно американцы, если по их заявлениям ищут они европейцев? И все говорят, что никогда ничего подобного не видели. А сейчас — думаю, мне лучше приняться за работу.