Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много путешествовал

18.

Мы преодолели около ста миль и опустились на землю. Долгий полет утомляет, надо бы и передохнуть. Уриэль сотворил простейшее заклинание и на пригорке посреди бескрайней степи вспыхнул магический огонь. Высокая сухая трава моментально вспыхнула, но под воздействием второго заклинания так же моментально погасла, и огонь теперь горел сам по себе, не нуждаясь в пище. Я вытащил из воздуха кувшин с пивом и связку вяленой рыбы. Ужинать более основательно почему-то не хочется. Пиво с воблой - лучшая пища в путешествии. Если, конечно, вокруг вдосталь чистой воды. Мы сидели, пили пиво и смотрели на огонь. Немного странно сидеть у походного костра, когда еще светло и кажется, что темнота вот-вот опустится на землю, но это все не происходит и не происходит. Когда же я привыкну, что здесь не бывает ночи? Уриэль насторожился, вскочил на ноги и напряженно уставился куда-то вдаль. Я проследил направление его взгляда и различил вдали группу эльфов, движущихся в нашу сторону. Около трех десятков, у каждого за плечами объемистый мешок, поверх которого приторочен небольшой круглый щит, окованный железом. Сбоку болтается шлем... что-то показалось мне подозрительным... понятно! Эти воины экипированы точно так же, как и те двое, с которыми мы встретились в Хеллгейте. Но не могли же они так быстро догнать нас! Да о чем я, они вообще не могли нас догнать, пешему ни за что не догнать летящего. Но тогда откуда они здесь? И почему они идут прямо к нам? Видно, все мои чувства были ясно написаны на лице, потому что Уриэль сказал: - Это боевые священники, но не те, с которыми мы встретились в Хеллгейте. У них одна и та же стандартная экипировка. А идут они к нам, потому что их заинтересовал волшебный огонь. Все сразу стало на свои места. Я снова сел на землю и стал с любопытством наблюдать за приближающимися эльфами. Вскоре они приблизились настолько, что я смог разглядеть лица и я понял, что Уриэль прав, это совсем другие эльфы. Хорошо иметь эльфийское зрение... Эльфы приблизились к костру и их предводитель выступил вперед. - Я Циммерон, командир святого взвода, я веду взвод из Джета в Хеллгейт. С кем имею честь разговаривать? - Я Уриэль, привидение рыбака Уриэля из Хеллгейта, я иду из Хеллгейта в Джет, - сказал Уриэль. Я поддержал его шутку. - Я Хэмфаст, привидение хоббита Хэмфаста из Хоббитании, - сказал я, - я пребываю в гостях у почтенного Уриэля Челюсть Циммерона отвисла до земли. - Вы что, издеваетесь? - гневно вопросил он. Его глаза цепко охватили наши фигуры, лишенные оружия и доспехов, он был уже готов принять фатальное решение, когда Уриэль протянул руку и костер на долю мгновения озарился ослепительной вспышкой, которая затмила бы солнце, если бы на Мирроре было солнце. - Не горячись, - сказал Уриэль. - Лучше присядь к нашему костру и раздели с нами трапезу. Твои эльфы тоже могут присоединиться к нам, но еды для них у нас не хватит. Циммерон опустил руку, которой прикрывал глаза и недоверчиво оглядел костер. - Это огненный элементал? - спросил он. - Нет, - ответил Уриэль, - это не огненный элементал. Хотя принцип близок. Циммерон поколебался несколько секунд, после чего махнул рукой своим подчиненным, настороженно и чуть растерянно толпившимся невдалеке, и они стали рассаживаться вокруг костра. Из мешков показались краюхи черствого хлеба и куски окаменевшего сыра - обычная пища воинов в дальнем походе. Уриэль вытянул руку и вытащил из воздуха кружку, наполненную пивом, которую протянул Циммерону. Циммерон удивился еще сильнее, но попытался не показать удивления, сделав каменное лицо. Это выглядело комично. - Привидения, значит, - протянул он, сделав хороший глоток. - Вначале ночные лезвия, потом привидения, а потом кто знает, что еще появится в нашем многострадальном мире? - Ночные лезвия? - заинтересовался Уриэль. - Почему ночные? Что, вообще, такое ночь? - А Сссра его знает. Просто принято говорить "ночные лезвия", а почему ночные, это никому неведомо. - А кто такие ночные лезвия? - заинтересовался я. Циммерон странно покосился на меня. - Разве ты не знаешь? Хотя ты же привидение... В общем, существует определенный комплекс физических и духовных упражнений, по прохождении которого эльф приобретает невидимость, а его слюна становится ядовитой. Такого эльфа называют ночным лезвием. Уриэль подал голос: - В нашем родном мире бывает время, когда небесный цвет тускнеет и мир одолевает тьма. Это называется ночь. Циммерон пожал плечами. - На Мирроре такого не бывает. Но если Сссра бывал в вашем мире, тогда все понятно. Ночью ведь все должно быть невидимо, так? Уриэль согласился с этим глубокомысленным утверждением. - Ну вот, а ночные лезвия невидимы вообще, как будто для них всегда ночь. Логично. Это объясняет происхождение названия этих странных существ, но получается, что тот, кто придумал это название, должен был знать, что такое ночь. А то получается странно, ночи нет, а слово, ее обозначающее, есть. Может, на Мирроре и Арканусе раньше была смена дня и ночи, а потом это прекратилось? Неожиданно я почувствовал, что все тайны двух миров имеют одну общую разгадку и эта разгадка совсем близко, еще совсем чуть-чуть и я пойму все то, что пока ускользает от понимания. Я напряженно вслушивался внутрь себя, но разгадки так и не обнаружил. - И какой статус имеют привидения в войске Сссра? - поинтересовался Циммерон. - Никакого, - ответил Уриэль. - Мы не входим в войско Сссра. - Значит, вы - нечисть? Уриэль рассмеялся. - Можно и так сказать. Но мы добрая нечисть. Если нас не обижать, мы совсем безобидные. Циммерон непонимающе помотал головой. - Ладно, Сссра с вами, с нечистью. Лучше скажите, далеко ли до Хеллгейта. - Миль сто, может, немного меньше, - сообщил Уриэль. - Мы вылетели оттуда часов пять назад. - Как? - воскликнул Циммерон. - Вы, нечисть, пробрались в эльфийский город? - Ну да. У нас же на лбу не написано, что мы нечисть. И почему ты так возмущаешься? Мы же не злые, мы ни на кого не нападаем, а просто путешествуем по своим делам. Почему бы двум мирным путешественникам не посетить эльфийский город? - Ну, не знаю, - Циммерон, похоже, совсем загрузился, - раньше такого не было. Есть эльфы, есть наемники, есть нечисть. Нечисть всегда сидит в берлогах, а если выходит наружу, то нападает на эльфов. - Наверное, мы неправильная нечисть, - задумчиво произнес Уриэль и его глаза весело блеснули. - Да уж, - согласился Циммерон, - ну, спасибо за угощение, нам пора. И уже через минуту у костра остались только мы с Уриэлем. - Испугался, - произнес Уриэль, глядя вслед уходящим эльфам. - А чего нас бояться? И он рассмеялся. Я вспомнил этот глупый анекдот и тоже рассмеялся.

19.

За следующий день мы пересекли степь, которая оказалась совсем не бескрайней, и прямо по курсу перед нами появились величественные пики горной системы Джетхиллз. Уриэль говорит, что город Джет, столица Сссра, находится сразу за этими горами. Горы вставали медленно и как-то нехотя. Если перемещаться по земле, а не по воздуху, не сразу и заметишь, что ты уже в горах. Степь постепенно становится все более холмистой, зеленые островки маленьких рощиц попадаются все чаще и становятся все больше, и вот они сливаются в сплошной зеленый ковер и ты понимаешь, что находишься уже на земле Джетхиллз. Эту ночь Уриэль предложил провести в деревне. - Почему бы и нет, - ответил я, - у халфлингов в деревне я уже был, а у эльфов еще нет. Интересно будет сравнить быт двух народов. Деревенский староста встретил нас неласково. - Кто вы такие? - спросил он. - И куда держите путь вдвоем и не на лошадях? Логичный вопрос - если мы воины, то должны идти, как минимум, взводом, а если герои - должны быть на лошадях. А если жители - то нам вообще не следует без дела бродить по стране. - Мы привидения, - сказал Уриэль. - Мы держим путь в стольный град Джет, а какие дела ведут нас туда, извини, почтенный, но это не твое дело. - А подорожная у вас есть? - подозрительно поинтересовался староста. - А как же! - воскликнул Уриэль и вытащил прямо из воздуха внушительно выглядящий лист пергамента. Я бросил беглый взгляд на это творение высшей магии и с трудом сдержал смех. На листе было наляпано целых пять разноцветных печатей, а текст включал в себя штук семь нецензурных анекдотов, записанных аннурскими рунами. Впрочем, староста не умел читать, и подорожная произвела надлежащее впечатление. - Так вы что, герои, что ли? - спросил он и на его лице была отчетливо написана мысль: а не поклониться ли странным путникам на всякий случай? Но он все-таки решил не кланяться. - Нет, мы не герои, - сказал Уриэль. - Мы привидения. - Значит, солдаты? - Да нет же! Привидения мы. - И как тогда мне принимать вас, привидений? - растерялся староста. - А никак. Выдели нам один дом на двоих, а еды не надо, еду мы сами добываем, - и он вытащил из воздуха полную кружку пива, которую тут же протянул старосте, - угощайся, почтенный. Староста взял кружку подрагивающей рукой и отхлебнул. - Темное, - разочарованно сказал он. - Разве? - деланно удивился Уриэль. - Попробуй еще раз. Староста попробовал и прокомментировал результат подозрительно бесцветным голосом: - Светлое. Как бы он в обморок не упал от потрясения. Видимо, Уриэль подумал то же самое, потому что быстро и резко проговорил: - Ладно, ладно, пиво потом распробуешь, давай, распоряжайся насчет дома. - Какого дома? - глупо спросил староста и икнул. - Как какого? - Уриэль начал терять терпение, - Что мы, по-твоему, будем на улице ночевать? - Так это, - староста никак не мог сформулировать мысль, - нет у нас, это, гостевых домов. Чай, не у дороги живем. - Ну так придумай что-нибудь! - Может... вот у зятя моего дом большой, а живут они вдвоем с супругой, детьми еще не успели обзавестись. Если я их возьму к себе на одну ночь... вам ведь только на одну ночь ночлег нужен? Уриэль кивнул. - Тогда это легко. Точно, сейчас прямо и распоряжусь, ничего, одну ночь в родительском доме Чмонка моя ненаглядная переночует, детство золотое вспомнит. А, это, женщины вам, как, нужны? Вместо ответа я смачно сплюнул. Староста дернулся и поспешно отступил на шаг. - Нет, не нужны, - пояснил мой жест Уриэль. - И давай, дед, пошевеливайся живее! Уже через полчаса Чмонка, миниатюрная беременная эльфийка, и ее юный беловолосый муж освободили дом для непонятных, подозрительных и потенциально опасных путников, которых надо хорошо принять и побыстрее спровадить, то есть для нас с Уриэлем. Я сразу завалился на огромную двуспальную кровать, застланную шкурой какого-то гигантского козла или, может быть, барана, а Уриэль встал у окна и задумчиво произнес: - Надо было еды какой-нибудь попросить, чтобы принесли, а то ты так и не поговоришь ни с кем, боятся они нас. - Ну и хрен с ними, - ответил я, - я и так уже понял все, что хотел. - И что же ты понял? - Уриэль обернулся и в его глазах вспыхнул интерес. - То же самое, что и везде. Вначале этот староста выпендривался, а потом напугался, хотя бояться было нечего. Так почти везде - все боятся того, что не в силах понять. А начинаешь говорить по-хорошему, собеседник думает, что это ты его боишься. И так везде. Кроме, пожалуй, Хоббитании. Уриэль хмыкнул, но ничего не сказал.