Журнал «Если» - «Если», 2002 № 08

И я тоже был не один. Чистки Подавителей продолжались. Услышав рев двухместного джипа без глушителя, я выглянул в южное окно. Со свистом, оставляя следы шин в густой зелени виртуальности, мимо пронеслась Казуми. Завершив второй круг, она остановилась.

— Двери у тебя маловаты.

— Ты могла бы вполовину уменьшить размер изображения, — предложил я. — И ради Бога, отладь мотор.

Уменьшившись до размеров гоночного болида, Казуми завела свой джип в мою кухню. Ее голос доносился из радио автомобиля.

— Ты вконец все завалил. Подавители окончательно захватили власть. Твое имя используют как клеймо, чтобы позорить других. Что там стряслось между тобой и Мидори? Ты дал ей все и свой политический труп в придачу, чтобы она могла станцевать на нем. Что на тебя нашло? Вы решили потягаться, кто круче, мужчина или женщина?

Эта мысль заставила меня рассмеяться.

— Мужчиной я был тысячу лет назад. Даже не помню, каково это. Это все слова, а я слова ценю. Я никогда их не забываю, но они не помогают мне воссоздать ощущения или эмоции.

— Подавители ждут не дождутся, когда снова обретут тела, — сказала Казуми. — В той, прошлой жизни им, наверное, жилось совсем неплохо. Может, в этом разница между нами. Мы были жертвами. Мы и теперь жертвы. Возвращение к привычным моделям поведения.

Я мог бы спросить Казуми о ее жизни на Земле и рассказать ей историю своего прошлого. Собственно говоря, она этого и хотела. И я предложил ей нечто близкое к такой высшей откровенности.

— В прошлом я был робок, — начал я. — Стеснялся незнакомых людей. Отмалчивался, пока не узнавал их поближе. Разумеется, за десятилетия в космосе я подружился со столь многими среди наших умерших, что робость исчезла. Поэтому никто такого за мной не помнит. Но за годы одиночества на поверхности Синей планеты неуверенность вернулась. Видимо, желая ее преодолеть, я был резок с леди Мидори; наверное, я стал читать ей нотации.

— Она сама всем нотации читает, — откликнулась Казуми.

— Поэтому все так скверно и обернулось, — согласился я.

— Это покаяние?

— Других тоже изгоняют? — ответил я вопросом на вопрос. — Мне теперь смиренно посыпать голову пеплом? Или подождать и устроить прилюдное представление?

Казуми рассмеялась.

— По-моему, ты очень ловок. Ты и сейчас что-то хитрое затеял. Помощь нужна?

— Да. Хочу, чтобы ты насоздавала кубов и расположила их по одной линии. Вот карта.

Я развернул карту перед ее фарами.

— Похоже на блок памяти. Вроде как логическая цепь.

— Понадобится много ездить на большие расстояния, чтобы измерять эти цепи и их закладывать, — объяснил я. — Здесь в виртуальности мы построим компьютер, который эмулировал бы реальный на орбите Синей планеты.

— Понятно.

Над головой Казуми возник пузырь белого пространства, в каких появляются реплики персонажей из комиксов. В этом пузыре она оказалась женщиной в длинном золотом платье. Кухня осталась прежней, а ее воображаемый Иоси в точности соответствовал мне. Она обняла меня, поцеловала — и превратилась в амебу, чтобы поглотить мое тело своим. Расплывшаяся глыба, какой предстала теперь Казуми, подмигнув, рыгнула:

— Ух. Иногда я просто не могу удержаться.

Пузырь исчез. Такой обмен мыслями был принятым способом выражать чувства: в данном случае она сказала, что я ей нравлюсь, и попрощалась. Это как пауза между событиями. В реальной жизни люди спят, едят и занимаются мелкими делами; в виртуальности тоже, бывает, хочется сымитировать подобные обрамляющие моменты. Но и в этом мы были экономны. Пауза иссякла в мгновение ока. Взревев мотором, Казуми выехала из кухни. Она даже не спросила, зачем я строю виртуальный компьютер.

Башо был еще злее, чем Казуми, и задал гораздо больше вопросов. Хмыкнув, он затопал прочь в теле борца сумо и расположился поодаль, чтобы перехватить следующую волну изгнанников. Затем разгорелись жаркие дебаты, в результате которых они решили помочь мне в строительстве компьютера.

— Говорят, у нашей полулояльной оппозиции появился новый лидер, — сказал Башо, когда они все явились ко мне на кухню. — Хага сговорчив. Может быть, он добьется успеха. Он задобрит Подавителей. И они могут сдать позиции и позволить нам вернуться. Давайте не будем делать ничего, что бы раздражало леди Мидори и лорда Хидеяки.

— Что, совсем никаких тайных заговоров? Заверяю вас, я совершенно честен, — сказал я. — Честность была моим падением, но в данном случае, надеюсь, поможет нам пережить тяжелые времена. Я хочу только достучаться до пары-тройки безумных душ. Это будет первым шагом к возвращению их в реальность. Статистика может оказаться на нашей стороне. Один или два процента, возможно, пожелают расстаться со своим безумием. Мы станем их спасителями. Сейчас нас уже двадцать душ. Еще двадцать, еще сто — и Подавители пойдут на переговоры с нами.

Башо пожал плечами.

— Сбор урожая душ… Подавителям не понравится, если мы заразим эти плоды идеями оппозиции.

Я рассмеялся.

— Может, нас накажут. Изгонят назад в реальность.

— Нет, правда…

— Мы будем сами собой, Башо. Иначе мы становимся дважды узниками. Чего ты боишься? Раньше был отважнее.

Придвинувшись ближе, Башо понизил голос.

— Геосинк должен функционировать еще три столетия, пока Синяя планета не будет готова для колонизации. А после — что? Многие функции могут быть перенесены на поверхность в шестьдесят четыре региональных хранилища. Подавители обзаведутся телами из автоклавов и станут жить на поверхности. И что тогда? Как проще всего от нас избавиться? Ну? Это же очевидно… Давайте выключим компьютер! Они его ненавидят. Они ненавидят виртуальность, и ни на грош нам не доверяют. Это вовсе не убийство. Нас скопируют, так что вины за ними никакой не будет.

Он поежился.

— Нужно выбраться назад в реальность, иначе спать нам на орбите до Конца Света.

Я был потрясен.

— Триста лет, Башо! Если бы тогда, в нашей прошлой жизни, на Старой Земле нам сказали бы, что до Конца Света осталось триста лет, мы бы сочли за невероятную удачу, что протянем так долго! За триста лет многое может произойти. Многое и должно произойти. Концепции развиваются.

— Я с тобой. — Башо поднял ладони, останавливая поток моих слов. — Я с тобой. Давай попытаемся достучаться до безумцев. Все сочтут это добрым делом. В этом я на твоей стороне. О других проблемах поговорим, когда они возникнут.

Башо и его спутники взялись за работу. Прибыла следующая волна изгнанников. К тому времени нас было уже сорок душ. Еще до того, как мы достигли этого максимума, я созвал свою бригаду.