Вячеслав Поляков-Прокопьев - Цивилизация из канализации

Такие как Леонардо да Винчи или Альберт Эйнштейн — кто они? Одиночки, благодаря открытиям которых произошли продвижения в науке. В современном мире всем, к счастью, понятно, что время одиночек прошло, да его, по большому счету, и вовсе не было!

Хватило ума создать нормальную сеть научных организаций, где применяется метод «мозгового штурма». Но у этой мощной системы есть один очень существенный недостаток.

Нет дисциплины, имеющейся только в военных. Поэтому мы объединили нашу дисциплину и ваш научный потенциал. Получилось идеальное высокоэффективное детище! ВНТК, то бишь Военный Научно-Технический Комплекс. Вот настоящее средство совершенствования людей! Что вы можете противопоставить моей доктрине развития человеческой цивилизации, как я это понимаю, разумеется?

— Это ужасно! Ужасно, если все, что вы изложили, является суммой ваших убеждений. То, что вы утверждаете, чудовищно по своему содержанию. И очень неправильно все устроено в нашем отечестве, если такие, как вы, имеют возможность воплощать в жизнь столь кошмарные замыслы, прикрываясь святым именем науки!

— О, вы еще и грубиян, голубчик! Я вам прощаю, учитывая ваше положение и состояние. Сейчас не об этом. Мне хочется понять, насколько вы искренни в своих высказываниях. Бывает, говорят одно, а думают абсолютно другое!

— Все, что я говорю, я говорю в соответствии со своими убеждениями!

— Что ж, приятно слышать. Приятно иметь дело с достойным противником! Активно сопротивляющийся противник вызывает только уважение… и требует к себе особого отношения! Вы его получите. Снять наручники!

По команде полковника второй военный, стоявший чуть позади начальника по правую руку, видимо, охраняя тыл, подошел к Александру, расстегнул наручники и вернулся на исходную позицию.

Александр принялся растирать затекшие руки. Немного спустя, он поинтересовался:

— А что, собственно, вменяется нам в вину? И каковы ваши планы относительно нас на ближайшее время, интересно узнать.

— Отвечу вопросом. На что вы могли рассчитывать, зная наши жесткие правила игры?

— На наручники уж точно не рассчитывал! Да и вообще, какие-либо контакты с вами в мои планы не входили.

— Гм, как минимум — откровенно. Отплачу тем же. Не буду утаивать от вас: в связи с особой важностью исследований мне разрешено применять крайние меры! Вплоть до полнейшей изоляции на любой необходимый из соображений безопасности срок… или бессрочно! Надеюсь, вы понимаете, о чем я? Одним словом, ваша судьба у меня в руках.

От меня зависит, будете вы здоровы или нет, поэтому старайтесь мне понравиться… И еще обрадую вас тем, что наша беседа записывается. Но хочу предупредить: если что пойдет не так, мы можем запись и стереть. Поэтому прошу, будьте, пожалуйста, осторожнее! Это в ваших же интересах.

Сейчас пойдут обычные анкетные вопросы. Можете говорить, электронный секретарь во всем разберется. Потом будет ваша очередь, девушка, — бросил полковник Татьяне. — А ею, — властно добавил он, посмотрев на Изюминку, — займемся позже. С применением особых методов!

При последних словах с Изюминой сделалось что-то страшное. Она вдруг запрыгала, заметалась по клетке, беспрерывно пища и то и дело бросая гневные взгляды своих глаз-бусинок на полковника.

Показалось даже, что она, сжав лапку крохотный кулачок, погрозила ему! Несмотря на сильный стресс, Изюминка все же не выдала своего умения говорить человеческими словами.

Александр начал спокойно, размеренно излагать свою биографию. Электронный секретарь вел запись; при правильном ответе, вернее, при совпадении информации с данными, заложенными в банк данных, из динамиков слышалось: «Верно!» В случае несовпадения машина реагировала фразой: «Повторить!» Так продолжалось до тех пор, пока опрашиваемый не произносил искомое сочетание слов.

Полковник молча наблюдал за происходящим, только изредка, когда раздавалось «Повторить!», внимательно всматривался Александру в лицо, словно искал тень сомнения, разыгрывая тем самым, что он и есть главная деталь этой машины для ведения допроса. Процесс немного приостановился, когда Татьяна попросила воды. Полковник недовольно буркнул:

— Может, тебе еще натуральный сок из райских яблочек? Или, может, прислать с официантом сервированный столик с напитками?

На что она абсолютно спокойно ответила:

— Полковник, вы не джентльмен!

— Да, я не джентльмен и не должен быть таковым по долгу службы! Разве не вы, гражданские прозвали нас солдафонами? Вот и пожинайте плоды. Как говорится, что посеешь… На что лично я всегда обращал внимание, вы, гражданские, в мирное время относитесь к нам с неуважением!

Мол, даром хлеб едят, транжирят наш бюджет и все такое… Но как только запахнет войной, а над головой начнут сгущаться тучи, вот тут вы, граждане соотечественники, резко меняете отношение к нам.

Как - же теперь без военных?! Спасайте народ и державу, родненькие! Мы, конечно, геройствуем, ложимся костьми ради спасения сограждан и целостности границ. А бывает и наоборот. Трубит горн победы, все ликуют, готовы целовать каждого в военной форме. Цветы, цветы!

Всеобщая эйфория быстро проходит, наступают суровые послевоенные будни, в которых нет места инвалидам войны, людям с подорванной или измененной психикой, что вынуждены восстанавливаться в реабилитационных центрах для более-менее нормальной жизни в обществе, которое их не приемлет и которое они так самоотверженно защищали, проливая кровь и растрачивая километрами нервные клетки…

Вот вам и вся правда о войне и мире. Я уже не говорю о тех временах, когда проходит достаточно долгий срок после любой, самой кровопролитной войны. Приходят новые поколения, не знающие бомбежек, не видавших подолгу неубранных трупов на улицах родных городов.

Они ничего этого не видели собственными глазами, а рассказы бабушек и дедушек их мало интересуют. Конечно, они делают вид, что очень переживают и сожалеют, что такое могло случиться… но я не очень-то верю в их искренность.

К сожалению, мои внуки такие же, как все — в смысле памяти заслуг предков… Не они первые, не они последние. Самое интересное, что повторяются подобные истории из века в век, а выводов не делается никаких! У молодежи все очень просто, объясняется их настроением, тоже довольно банально: жизненный багаж-то невелик, соответственно, возникает иллюзия, что так будет всегда, что только им одним светит солнце, которое, к слову сказать, принадлежит всем и никому… Как вам такая философская позиция? Согласитесь, неплохо изложено для сапога, а?