Сергей Павлов - Избранные произведения

Дверь пилотажной рубки по-прежнему не поддавалась нажиму.

Кир-Кор постоял, размышляя. Пилотажная имела три входа, два из которых находились внутри лобовой рубки — под левым и правым пандусами. Путь в лобовую рубку был открыт, но этим путем он не пойдет. Ни за что. Надежней любого запора… А запор тыльной двери пилотажной рубки не подчинялся автоматике, — очевидно, действовал на механическом принципе. Что-нибудь наподобие элементарной задвижки. Как быть?.. Создавать нового дьякола не хотелось. На это уйдут силы, время, энергия, которые могут еще понадобиться. Жизнь — она ведь такая. Полная неожиданностей… Придется действовать без помощника, в одиночку.

Он закатал левый рукав выше локтя, уперся ладонью в металл. Давно не доводилось ему применять этот весьма болезненный прием… Но сейчас иного выхода не было. Точнее говоря — входа.

Неестественную проницаемость вещественного препятствия для тела грагала (в том числе и металлического препятствия) кто-то, из светил современного естествознания объяснял «встречной масс-поляризацией материальных структур». Тем не менее, эффект сверхпроницаемости землянам был практически незнаком: грагалы не могли его демонстрировать в состоянии денатурации. МАКОД предусмотрительно предписывал посещающим Землю грагалам денатурироваться на Марсе, в крайнем случае — на Луне. Именно поэтому Ярара долго сопротивлялся — не мог и в мыслях допустить вероятие ренатурации соперника. И только после того, как яд не подействовал, ушлый мерзавец смекнул, что оставаться далее на борту — дело бессмысленное и очень небезопасное. И ушел. Пока было еще на чем уходить.

За четыре минуты рука по локоть проникла сквозь металл — точно вязкое масло сквозь решето. От специфического напряжения в области переносицы у Кир-Кора в глазах поплыли йодисто-коричневые пятна. Вдоль позвоночника сверху вниз стали распространяться очаги неприятного покалывания, во рту появился отвратительный привкус окисленного железа. Сущие пустяки по сравнению с болью в мышцах руки. По сравнению с болью от вонзившихся зубов в предплечье, когда настало время согнуть локоть и шарить пальцами, ощупывая запор. Кир-Кор стиснул зубы. Он с трудом выносил эту боль, его мутило. При всем при том пальцы нащупали диск с рукояткой и несколько раз повернули его. Это было вдобавок рискованно… Оставалось надеяться, что пилоты заняты своим делом и пятипалая бесхозная конечность с диверсионными наклонностями не привлечет их внимания. Тем паче что диверсия происходила в тыльной стороне эллипсоида рубки и на индикаторах контрольной автоматики не отражалась.

Мягкий щелчок — стержни запора вышли из гнезд. Как только дверь подалась, Кир-Кор чуть не вскрикнул и весь покрылся испариной — настолько острой, режущей, свирепой была боль!.. Он четыре долгие минуты вытаскивал руку обратно — болевое ощущение медленно соскальзывало с локтя на кисть раскаленным браслетом.

Все, свободен!.. Кир-Кор вытер лицо. Пошевелил пальцами, вздохнул глубоко и беззвучно, — полный порядок. Рука горела, словно обожженная крапивой, но пыточная боль прекратилась. Кстати, исчезла боль и в укушенном Ярарой плече. Бесследно исчезла. Как и сам Ярара…

Кир-Кор задернул тяжелую черную штору сзади, чтобы свет из тамбура не отразился на купольном блистере затемненной рубки (малейший блик мог, чего доброго, переполошить пилотов), и перед тем, как войти, сделал попытку обдумать план экстремальных действий на случай, если пилоты вооружены и успеют затеять стрельбу. Он знал: укрыться там будет негде — таков интерьер. В центре — поворотный плашер, на нем — два пилот-ложемента с вогнутыми подлокотниками в окружении торчащих в разные стороны колонок пультовых брид. Головы пилотов — почти в зените, под купольным блистером, — великолепный обзор. Справа и слева от плашера — лекально изогнутые пандусы для спуска в лобовую рубку. Вот все… Укрытий, увы, никаких. «Из пилот-ложементов там можно стрелять как в круговом тире», — напоминал внутренний голос. Кир-Кор отмахнулся. План его состоял всего из двух слов и одного предлога: внезапность и быстрота.

Он шагнул в залитое лунным светом пространство… И невольно посочувствовал стрелкам, у которых мишень появляется с тыла.

Пилоты не оглянулись, даже когда он вспрыгнул на плашер. Его пальцы нащупали на их шеях морфинические точки раньше, чем эти парни в шлемах с изображением змееволосой красотки сумели преодолеть замешательство и воспользоваться выхваченным было оружием.,

— Спокойно! — подбросил им альтернативную идею Кир-Кор. — Спать! Спать! Спать… Спать… Спа-а-ать…

Через десять секунд более миролюбивых пилотов невозможно было бы найти во всем аэрокосмическом флоте пейсмейкеров.

Кир-Кор убедился, что режим полета находится под контролем автоматики аэроуправления, на всякий случай отключил орбитально-спутниковую связь. Взвалил обмякших молодцов себе на плечи и, роняя по дороге шлемы, перенес на твиндек. Под руководством пристегнутого к креслу медика и с помощью допевшего набить себе шишку на лбу интротома он заполнил телами сладко посапывающих во сне пейсмейкеров свободные «саркофаги», взглянул на восковолицего героя, мысленно извинился перед ним за несколько тенденциозный подбор основного состава компании спящих. В пилотажную рубку вернулся с Лирием Голубем. Указал ему на ложемент второго пилота, сам занял место первого, спросил:

— Почему альгер перекочевал из ваших рук в руки медика?

Юноша оторвался от созерцания светившего ему в лицо яркого лунного диска.

— Я отдал. Доктор Магнес стал благодарить меня за выстрел в… того страшного человека. Я выронил альгер. Бросил, честно говоря…

— Доктор Магнес испугался, что Ярара может вернуться, и потребовал поднять оружие?

— Да. Попросил. Я поднял и… отдал ему. Извините. Я должен был… сохранить для вас.

Кир-Кор покачал головой.

— Надобность в этом случайно отпала, но дело в другом. На борту пиратского судна оружие лучше всего держать при себе.

— Никогда больше не возьму его в руки. Никогда.

— Не попади вы Яраре в голову, ваша очень короткая жизнь сложилась бы именно так. Негодяй превратил бы отсек в заоблачный склеп братской могилы. К счастью, выстрел из альгера оказался удачным, и теперь ни один оракул не скажет, сколько лет вам еще отмерено. С оружием или без. Наденьте привязные ремни, закройте фиксаторы.

— Никогда, — повторил интротом, машинально застегивая на себе полетную амуницию.

— Не рефлексируйте, не надо. Нельзя казнить себя за то, что вы сумели остановить людоеда. Перед конфликтом в отсеке мерзавец сбросил в океан вагон с людьми…