Андрей Бубнов - Пилот, девушка и звездолет в придачу

Губернатор выключил монитор, откинулся на спинку кресла, потом вздохнул и протер воспаленные глаза. Вот и закончилась бессонная ночь.

Запищал сигнал интеркома.

— Слушаю, Яна.

— Константин Леонидович, Тарасов на связи.

— Хорошо. Соедини.

Через секунду из динамика раздался голос майора госбезопасности.

— Доброе утро, Константин Леонидович.

— Доброе, доброе, — пробурчал губернатор. — Докладывай.

— Да собственно докладывать нечего. Мы свое дело сделали. Народ у нас спокойный, не бунтует, политиканством не балуется, занимается привычным делом, шушукается, конечно, так ведь и повод есть. Яхон только недоволен. Зря своих людей всю ночь при полной выкладке держал. Все тихо и мирно.

— Дай Бог. Посмотрим, что нам преподнесет новый день.

— Посмотрим. Мы пока не расслабляемся. Мало ли. А Яков половину сотрудников распустил по домам. Пусть спят до вечера.

— Резонно, — Болотников начал вертеть в руке пластиковый стилус. — Я собираюсь выступить с видеообращением к населению.

— Да. Вам желательно публично продемонстрировать свою власть. Самое время. Мол ситуация под контролем и далекие передряги нас не касаются. Мы сами с усами. В этом залог нашего благополучия. Жрать все хотят и при любой власти. Надо сохранить стабильность на Тлалоке. Желательно административным способом…

— Я тоже так думаю. Будем готовить текст обращения. Война хоть и далеко, но мина замедленного действия в любой момент может разорваться прямо под ногами.

После выхода из гиперпространства Костя покинул командный отсек и бегом, почти не разбирая дороги, помчался по коридору к лифту.

— Куда торопишься? Лоб расшибешь, — монотонно надсмехалась «Вика». — Она отдыхает.

— Спит?

— Конечно.

Пилот остановился возле закрытых створок лифта, постоял немного, потом неуклюже развернулся, прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

— И тебе надо поспать. Давно смотрелся в зеркало? На тебе лица нет.

— Давно.

— Побрейся, прими теплый душ, расслабься. Ты словно туго сплетенный комок нервов. А потом ложись спать. Я разбужу, когда медицинский персонал разрешит навестить больную.

— Хорошо, — Костя мотнул головой в знак согласия и проследовал в лифт. Потом он неторопливо дошел до своей каюты и действительно направился в душевую кабинку. Упругие струи теплой воды массировали тело со всех сторон, вызывая ощущения, граничащие с блаженством. Человек действительно почувствовал себя значительно лучше. А спустя пять минут Костя уже спал мертвецким сном. Он заснул, едва голова коснулась подушки. Переживания прошлых дней совершенно измотали его.

Звездолет несся с умопомрачительной скоростью, каждую секунду преодолевая тысячи километров необъятного межзвездного пространства, а все его обитатели преспокойно спали, совершенно не замечая этого стремительного бега. Крошечному, но уютному миру пока были неведомы проблемы, всколыхнувшие Земное содружество. Звездолет жил свой жизнью. Проблемы мирового масштаба еще не коснулись его.

— Костя, Костя, — с потолка слетел знакомый монотонный голос.

Виноградов открыл глаза и осмотрелся, словно забыл где в настоящий момент находится. Он лежал на кровати в своей каюте. Привычный беспорядок, созданный за четыре года межзвездных полетов, ласкал взор и успокаивал душу. Можно сказать, что пилот находится у себя дома, в своем привычном мире, где любое событие объяснимо и просто до безобразия, где никто не обманет и не предаст.

— Вставай, ты проспал пять часов.

— Уф, — лишь смог выдохнуть Виноградов и поднялся на ноги.

— Кушать будешь?

— Потом.

— Костя, Лере все равно нельзя есть до завтрашнего дня, а тебе то надо… Или ты постишься, грехи замаливаешь?

— Ну тебя, — пилот махнул рукой и действительно решил подкрепиться. — «Вика», ты — злыдень.

— Я забочусь о тебе.

— В курсе, — пилот дошел до лифта.

Еда, приготовленная кухонным автоматом, была проглочена без проявления каких-либо эмоций. Человек просто совершил механическое действие, заученное и доведенное до автоматизма. Без аппетита. Наполнил пустой желудок и все…

Затем пилот покинул кухню, но не забыл поблагодарить заботливую автоматику. Уютная обстановка кухни и столовой еще хранила следы оставленные рукой дорогого сердцу человека, хранила незримое присутствие любимой женщины, навивала воспоминания. Не все же в последние дни было так плохо. Случилось и кое-что хорошее.

Виноградов тихонько заглянул в медицинский отсек. Его вопросительный взгляд внимательно осмотрел помещение. Хирургический робот тут же вышел из режима ожидания и указал манипулятором на прозрачную дверь, ведущую в палату, тем самым ответив на молчаливый вопрос пилота. Костя кивнул роботу головой и, не произнеся ни единого звука, проследовал в палату. Девушка, укрытая простыней, неподвижно лежала на кушетке. Глаза закрыты. К ней не был подключен ни один медицинский прибор, видимо автоматика не опасалась за ее жизнь и не контролировала самочувствие пациента.

Лера бодрствовала, услышала приглушенные шаги и открыла глаза. Увидев знакомого человека, облаченного в синий полетный комбинезон, она радостно улыбнулась и приподняла левую руку, словно просила подойти поближе.

— Лера! — Костя бросился к девушке, взял за руку, готов был обнять и расцеловать. В его груди вновь заклокотали эмоции, только на этот раз радостные. — Боже мой, Лера, прости меня…

— За что?

— Я чуть не убил тебя.

— Чуть-чуть не считается, — девушка вновь улыбнулась, протянула руки к любимому человеку. Костя ответил на зов, склонился. Лера прижала его голову к груди, тяжело вздохнула и провела ладошкой по густым упрямым волосам. — Все будет хорошо.

— Я тоже на это надеюсь.

— «Вика» рассказала мне о том, что произошло на орбите Ригеля-7, - немного печально произнесла Лера и выпустила Виноградова из своих объятий. Тот сел в кресло у изголовья. — Ты разговаривал с моим отцом и теперь все знаешь.

— Все или не все, но кое-что знаю, — согласился пилот.

Девушка нахмурилась.

— Я не хотела тебя обманывать, точнее старалась говорить правду, — она продолжала тяжело вздыхать. — И девяносто процентов того, что я рассказывала действительно правда.

— Неужели для тебя это всего лишь работа? — Костю одолевали смешанные чувства.

— Нет. Конечно нет. Не представляю, как ты теперь отнесешься ко мне, но я действительно тебя люблю. Ты для меня очень многое значишь.

— Почему сразу не рассказала, я ведь тебе не враг?