Ян Байла - Тайна астероидов

После длительного перерыва Остердал заговорил. Он объявил всем жителям Торы, что в ближайшее время осуществит испытания невероятно мощной ядерной супербомбы!

После этого испытания восточная Тора, мол, откажется от своих предложений, потому что новое оружие является неоспоримой победой западной Торы.

На второй день Перителла направила наши телескопы на родную планету, и не было силы, которая могла оторвать ее от окуляра… Жена словно хотела убедиться, что все в порядке. Так изо дня в день сидела она возле телескопов…

Прошло еще одиннадцать дней.

Я разглядывал Бонгаве, к которой мы подлетали, когда Перителла позвала меня.

— Посмотри, как красива наша планета. Что можно сделать, чтобы все на ней были счастливы?

Я подошел к телескопу. Действительно, можно было залюбоваться великолепным зрелищем.

Я увидел сказочно прекрасный диск родной Торы, который плавно несся между мерцающими огоньками далеких миров.

Вдруг, совсем неожиданно и непонятно наша красавица Тора засияла так ослепительно, словно превратилась в новое Родо. Ее контур странно задрожал. Перителла охнула и потеряла сознание.

До самой смерти останется в моей памяти и в моих глазах ужасающая картина, возникшая в то мгновение. Диск Торы разлетелся на мириады блестящих обломков, которые, словно искры гигантского фонтана, рассыпались в межзвездной тьме. Они летели в одном направлении, как будто невидимая сила разбила Тору и покатила ее осколки по черному бархату безбрежного космоса.

Я подскочил к Перителле и начал приводить ее в чувство.

— Что случилось? — вздохнула она через минуту.

— Не знаю, дорогая, но думаю — самое ужасное. Мне показалось, будто Тора вспыхнула, словно рождающаяся звезда, и моментально погасла, превратившись в мерцающий рой бриллиантовых осколков.

— Эту ужасную вспышку я тоже видела, а потом мои нервы не выдержали. Супербомба Остердала не давала мне покоя. Полное ужаса предчувствие жгло меня, и это предчувствие не обмануло, — Перителла устало поднялась и подошла к телескопу.

Я тоже припал глазами к окулярам.

— Так вот, мой капитан, Тора больше не существует!.. Ты видишь множество разбросанных камней, которые, словно рой светлячков, мчатся в необозримую даль космоса. Лишь отраженные лучи нашего Рода обозначают их бесконечный путь после ужасной катастрофы, — безнадежно сказала поникшая Перителла".

Закончился перевод страницы.

Всех присутствующих охватило неописуемое чувство. Академик Балашов коснулся правой рукой Кропоткина, который сидел рядом, и стены аудитории тихо отразили его слова:

— Тайна астероидов раскрыта!

Кропоткин нажал кнопку. В помещении вспыхнул свет. Профессор Яшкевич поднялся, сделал несколько шагов перед первым рядом кресел и продолжил мысль Балашова.

— Да! Тайна астероидов теперь нам известна. Пространство между Марсом и Юпитером наполняют сотни тысяч надгробных камней цивилизации, которую уничтожило безграничное безумие Остердала и его клики. Они злоупотребили таинственной энергией атомного ядра. И эта энергия вышла из-под их контроля. Они создали ядерную супербомбу! И это означало конец десятой планеты Солнечно системы! А что теперь, куда несется сломя голову западное общество нашей планеты?! — Яшкевич на мгновение замолчал, затем вынул из внутреннего кармана пиджака утренний номер "Известий", пробежал глазами столбцы и громко произнес:

— Простите, дорогие гости, но сейчас вы услышите короткое сообщение западных журналистов. "Война — это бизнес Америки", — пишет американский генерал Голридж в журнале "Ньюс". Военный бизнес стал основным американским предприятием. "Хочешь мира — готовься к войне", — говорили в древнем Риме. Сегодняшние поджигатели войны куда откровеннее. Они говорят: "Хочешь войны — готовься к войне!" Сколько уже раз американский конгресс одобрял повышение военного бюджета? Согласно недавно принятому бюджету США, на вооружение ежедневно тратят семьдесят два миллиона долларов, то есть пятьдесят тысяч долларов ежеминутно. Встает вопрос: кто поверит в миролюбивые заверения правящих кругов Америки? Это не пропаганда. Это действительность, о которой публично пишут в Америке.

Яшкевич свернул газету. Но тут, ко всеобщему удивлению, поднялся старенький Макдональд и взволнованным голосом неожиданно заявил:

— Западное полушарие стоит на краю пропасти, ужас которой так правильно описал нам Перита. Но вы сильнее, чем были когда-то восточные торийцы! Вы неустанно боритесь за мир во всем мире и не допустите, чтобы Земля превратилась на второй рой астероидов. Не позвольте распылить культуру человеческого гения по холодному пространству вселенной. Не позвольте, чтобы миллионы людей погибли в жуткой жаре атомных взрывов. Прогрессивное человечество всего земного шара под вашим руководством прекратит военное безумие… оно должно предотвратить катастрофу!

Слова ученого звучали как присяга, которую приветствовал ураган аплодисментов. Только Франк Вильман, наклонившись, поправлял себе ботинок.

Медленно погас свет и электронный автомат начал дальше показывать перевод на экране:

"Трагедия цветущей Торы нас не сломила! Мы остались единственными свидетелями взлета гения мыслящих существ и их ужасающего падения. Мы попробуем сесть на Бонгаве и оставить там свидетельство страшной судьбы нашей цивилизации…

Но нам не удалось этого сделать!

Атмосфера Бонгаве была насыщена радиоактивной пылью. Неистовые ветры гнали гигантские облака красного песка и пепла, и сколько хватало глаз — пустыня, пустыня, одна пустыня!

Пройдет много миллионов лет, пока здесь возникнет новая жизнь. Края пустынь, где осталось немного влаги, вновь зазеленеют. Но произойдет это быстрее, чем на Тамаруку?

Мы с Перителлой посовещались. Единственное спасение и возможность жить и сохранить послание другому разуму — это планета Манома.

Мы направили наш корабль к вашей планете. Перителла все время сидела в библиотеке корабля и работала. Она упорядочила книги по строгой системе. Последние десять книг — это ее рукописи, которые перекинут мостики для преодоления пробелов между разными отраслями науки.

А свой дневник я начал писать когда мы решили сесть на вашей планете.

Мы подлетали к Маноме!

Однако чем ближе к ней, тем сильнее меня охватывало беспокойство… запас жидкого воздуха почти исчерпан. Перителла знала об этом, но сохраняла спокойствие.

Еще один день — и мы доберемся до вашей атмосферы. В аппаратах — последние литры животворного газа.