Станислав Гимадеев - Принцип четности

— А не одинокие? — спросил Сергей. — Они не соглашаются?

— Это бывает исключительно редко, — ответил Кравец, — Сами посудите: если у умирающего есть родня, зачем ей такие проблемы? Если и бывают такие случаи, то только за определенные деньги. Да, вот так, — Он отвернулся от окна и поймал удивленный взгляд Сергея. — А вы как думали? И деньги, между прочим, немалые. Хорошо, хоть, они идут из городской казны, а не за наш счет… Я могу посоветовать вам, молодой человек, только одну единственную вещь, — добавил Кравец, снял очки и устало помассировал веки. — Сами ищите «смертника». По нашим правилам, если вы находите такого, то одна ступень принадлежит вам, а вторая — власти, и идет, так сказать, в общий фонд.

— Не понял, — сказал Сергей. — Какая еще ступень?

— Имеется в виду плюс- или минус-нечетность, — пояснил Кравец. — Вы сами решаете, какой из нечетностей вам воспользоваться, а вторая остается в распоряжении резервации и идет на жеребьевки. Понятно?

— Где ж его найдешь? — пробормотал Сергей. — Этого «смертника»… И как? Да и вообще…

— Ну, вы помните в анкете вопросы о тяжелобольных родственниках и так далее? — Кравец глянул на него пристально. — Думайте сами. Тут уж нет никаких готовых рецептов.

— Да нет у меня, слава богу, никаких тяжелобольных… И живу я отсюда далеко. О, боже, — выдохнул Сергей. — И что, есть такие прецеденты?

— Бывали, — кивнул Кравец. — А что поделаешь? Это один из выходов. Больше ничего вам предложить не могу. Про льготы вы уже знаете? — спросил он.

— Что вы имеете в виду?

— Право на первоочередной исход.

— Слышал в общих чертах… Но лучше напомните.

— Конечно. Человек имеет первоочередное право покинуть резервацию в следующих случаях. Первое: если его жизни или здоровью угрожает серьезная опасность, второе: если он находится в резервации по договору временного пребывания, третье: если он имел законную возможность покинуть резервацию ранее, но по каким-либо причинам ею не воспользовался. Раньше льгота распространялась еще на одиноких детей, которые оказались здесь без родителей, но теперь таких уже нет. Нам повезло: их оказалось немного и мы переправили их наружу в первую очередь, как только представилась возможность. Вот такие наши дела.

— Владимир Николаевич, а откуда вы берете «временщиков»? — поинтересовался Сергей.

— Городские власти помогают, — ответил Кравец. — Куда мы вообще без помощи города денемся? Они ищут. Бывает, что сами находятся. Приходят и предлагают свои, так сказать, услуги. Но вы же понимаете, какой это, в основном, контингент? По сути, это люди, которые хотят заработать, ничего не делая. Мы стараемся их услугами пользоваться в исключительных случаях. Когда уж сильно прижмет. Допустим, по медицинской части. Вы же понимаете, что это за собой влечет. Право на первоочередной исход, который он как бы отнимает у людей. Вы, может быть, уже знаете, что их в резервации не очень-то любят. Кстати, редко, но были случаи, что «временщик» после истечения срока оставался в резервации.

— Даже так? — удивился Сергей. — Первый раз слышу.

— И тем не менее, такие случаи имели место быть.

— Но ведь бесплатное питание и прочее по истечении срока договора отменяются?

— Разумеется, — кивнул Кравец. — Вы знаете нашего мусорщика Шаповалова?

— Клима?

— Кажется, да… Пожалуйста, живой пример. Бывший «заложник». Передумал возвращаться обратно, устроился на работу здесь и все. Уже два года здесь живет. Хотя право на первоочередной исход за ним сохранилось. Он в любой момент может придти и потребовать, чтобы его вернули. И мы вернем.

— Забавно, — проговорил Сергей задумчиво. — Может быть, его по этому недолюбливают?

— Может быть.

— Чем же его прельстила резервация?

— В чужую душу не залезешь, — сказал Кравец и сделал паузу. — Ну, что? Есть еще какие-нибудь вопросы?

— Вроде бы, нет, — ответил Сергей и поднялся со стула.

— Кстати, я должен вас официально предупредить о следующем, — сказал Кравец. — Согласно нашего распорядка, если вам каким-то образом станет известно о возникновении в резервации незапланированной нечетности или угрозе ее возникновения, вы обязаны незамедлительно сообщить об этом мне, мэру или начальнику полиции. Запомните! Только этим трем лицам — больше никому! Информация такого рода, как вы должны понимать, является сугубо конфиденциальной. Не забывайте, что здесь не существует чьей-то частной смерти.

— Это я уже уяснил, — невесело сказал Сергей. — Только что вы понимаете под угрозой возникновения незапланированной нечетности? В переводе на нормальный язык, это если кто-то захочет покончить с собой тайком от всех?

— Не обязательно покончить, — сказал невозмутимо Кравец. — Может, кто-то просто пытается скрыть какую-то информацию, которая не принадлежит только ему. Понимаете о чем я говорю? Не обязательно сразу же сюда бежать, достаточно позвонить и сообщить. И главное, не принимать самостоятельных решений. Вот в таком разрезе. Теперь ясно?

— Пожалуй, да, — сказал Сергей. — Я это учту.

— Ну, тогда счастливо, — сказал Кравец. — Желаю вам удачи. Если возникнут вопросы, заходите.

Дым в «Мирке», как всегда, стоял столбом. Сергей прошел к стойке, сделав рукой приветственный жест Баркову.

— Чего изволите? — поинтересовался тот, привычно улыбаясь в бороду.

— Плесни кофейку, — сказал Сергей, — если есть, конечно.

— И все? — удивленно сказал Барков. — А кушать не станете разве?

— Ну, дай какой-нибудь бутерброд, — сказал Сергей, зная, что Барков все равно уговорит.

Аппетит, на который Сергей в последние дни не жаловался, сегодня почему-то опять улетучился. Впадать в меланхолию совершенно не хотелось. Как бы себе так приказать не впадать, подумал Сергей и поглядел через плечо на столы в баре. Ничего нового в этот день, как и в предыдущие, не произошло. Все те же лица все так же жевали, все так же курили и пили и все так же лениво вели свои все те же разговоры. За одним из столиков сидела женская компания. Среди женщин он заметил Тину и в тот момент, когда он взглянул на нее, ему показалось, будто она отвела взгляд.

— Ты чего опять кислый, братец? — спросил Барков, подвигая к нему блюдце с бутербродом и чашечку с кофе. — Видишь, у меня сегодня дамы. Иди, давай, к ним.

— Не обращай на меня внимания, — сказал Сергей, взяв чашку и сделав глоток. — Это у меня ненадолго.

— Есть причины? — спросил Барков. — Будем устранять.

— Да, в общем-то, причин нет… Так… Скоро пройдет.

— Значит, плохо работаешь над собой. Тщательнее надо, братец.