Антон Орлов - Чужое тело

Дикая история. Гредал всегда подозревал, что конец света должен выглядеть именно так: что-нибудь пестрое и убийственно нелепое, одним своим видом сводящее на нет устоявшийся порядок вещей. И никаких там архангельских труб.

Глава 8

«Сегодня я отсюда смоюсь. Все, что со мной здесь было, превратится в прошлое и присоединится к другим воспоминаниям. Вот что интересно: все это настолько мне чуждо, что я даже боли почти не чувствую. Словно это происходит не со мной. В какой-то степени так и есть, ведь я всего лишь сгусток информации, запертый в чужом теле. Наверное, я могла бы просуществовать так очень долго, но проверять не буду. Уйти надо сейчас, пока Лиргисо заблокирован».

За прошедшие дни Тина полностью подчинила себе новое тело, ее движения стали быстрыми и точными — хотя и не настолько быстрыми и точными, как у киборга. Каждое утро она по два-три часа проводила в комнате с тренажерами. Мышцы ныли от нагрузок, пустяковых для Тины Хэдис, однако непривычных для этого тела. Ее загоняла в отчаяние собственная слабость. Три с половиной раза подтянуться на турнике — это предел. Передвинуть гелевое кресло можно разве что на пару дюймов, и то ценой неимоверных усилий. Тина и раньше знала, что гелевая мебель весит порядочно, недаром ее обычно перемещают роботы, а не люди, — но открыть, что это настолько тяжело… И в довершение необходимость регулярно питаться и посещать туалет. Неудивительно, что анекдоты на туалетную тему пользуются у людей гарантированным успехом — пока она была киборгом, этот факт вызывал у нее равнодушное недоумение.

Зато правая рука зажила на удивление быстро. То ли медавтомат у Лиргисо такой хороший, то ли ей все-таки удалось применить на практике советы Стива и ускорить регенерацию.

Иногда ее начинала душить тоска и где-то под сердцем зарождалась глухая нарастающая боль, но Тина приучилась сразу это пресекать. Ее нынешнее положение — не на всю жизнь. Временное приключение, далеко не самое страшное, что могло бы произойти. У нее есть деньги, чтобы снова стать киборгом. А Стив, когда она его разыщет, узнает и примет ее в любом виде. Все поправимо. Дело только за тем, чтобы избавиться от Лиргисо.

Необходимость держать Лиргисо в рамках выносимого — это была главная причина, почему Тина не давала волю тоске. Легче всего Лиргисо подчинял тех, кто не уверен в себе или ослаблен. Безжалостный, ироничный, наблюдательный, он считался с собеседником лишь до того момента, пока подозревал, что может получить отпор. Тина постоянно была готова к схватке. Не то чтобы ей такие отношения нравились, однако, если она позволит Лиргисо застигнуть себя врасплох и одержать верх, те отношения, которые установятся между ними после этого, понравятся ей еще меньше.

Она понимала, что он сильнее и может ее избить, но до сих пор Лиргисо ни разу не пытался это сделать. Он даже покусать ее больше не пытался, с того самого вечера, как обвалился потолок в спальне. Похоже, что Лиргисо действительно хотел добиться привязанности к себе: то ли он нуждался в этом, как в окончательной победе над Тиной, то ли ему надоело одиночество, скрытое под слоем многочисленных связей самого разного толка.

Впрочем, это намерение не мешало ему не очень-то с ней церемониться, если речь заходила о его прихотях. Несколько раз он делал ей макияж, предварительно парализовав ее легким зарядом, чтобы она не сопротивлялась. Тина при первой же возможности смывала раскраску. Сегодня утром он повторил эту процедуру, и Тина, очнувшись, увидела в зеркале свое (или, точнее, не свое) лицо в роскошной лярнийской «полумаске», с мерцающими серебряными губами.

— Можешь идти умываться, — ухмыльнулся Лиргисо. — Это мой любимый макияж. Теперь ты похожа на меня, такой и останешься на ближайшие три-четыре месяца.

— Зря старался, — пожала плечами Тина. — Я прямо сейчас умоюсь.

— Попробуй! — Его ухмылка стала еще ехидней.

Тина чуть не отправилась пробовать, но, поглядев на него, передумала и с нажимом провела тыльной стороной кисти по губам. На коже ничего не осталось.

— Что это значит?

— Это значит, что косметика особо стойкая. Специально для таких, как ты.

— Да?

Для удобства работы Лиргисо расставил принадлежности в выемках столика из сулламьего панциря (он уже сказал, что панцири настоящие, с Лярна). Тина взяла баночку с краской, будто бы посмотреть, повертела в руках и с силой швырнула ему в лицо. Он успел отклониться, но несколько серебряных капель попало на щеку.

— Тина, ты что сделала? — шагнув к зеркалу, пробормотал Лиргисо. — Фласс, у меня завтра утром переговоры с крупным заказчиком…

— Вот и я о том же подумала.

— Фласс, до чего отвратительна человеческая импульсивность… Это же не отмывается обычным способом! Мне сейчас придется лететь в Хризополис, в косметическую клинику. На удаление краски уйдет не меньше восьми часов. — Потрогав серебристые пятна, он мстительно добавил: — Я проведу ночь в Хризополисе. Там есть женщины, более искушенные в любви, чем ты. Правда, ты возбуждаешь меня сильнее… Но ты не владеешь даже сотой долей их искусства и учиться не хочешь, несмотря на все мои старания!

Тина выслушала его с бесстрастной миной. Если выказать по этому поводу какие-нибудь эмоции, он, чего доброго, передумает и вернется сюда ночевать. А так будет отсутствовать целые сутки…

— Люди любят порассуждать о совести, — вздохнул Лиргисо напоследок. — Однако сейчас я смотрю на тебя, великолепная Тина, и не вижу ничего, даже отдаленно напоминающего пресловутую человеческую совесть! Значит, это просто один из мифов вашей расы. До завтра! Я не буду ни целовать, ни кусать тебя на прощанье.

Он убрался полчаса назад. Теперь у нее есть время, чтобы уйти. Первое препятствие — «цербер». За минувшие дни Тина пережгла двух черепах-уборщиков и одного робота-официанта, должно получиться и с «цербером».

Похожий на суллама сторожевой автомат беспокойно зашевелил манипуляторами, словно почувствовал, что поднадзорный объект покушается на его искусственные мозги. Высший пилотаж — перепрограммировать робота, но это даже у Стива получается не каждый раз и не за пару минут. Пережечь проще.

Манипуляторы беспорядочно задергались, потом затихли. Погас глазок индикатора над отверстием, откуда выдвигался при необходимости ствол бластера. Тина толкнула босой ногой корпус, облитый переливчатым декоративным пластиком: никакой реакции. До чего ее раздражала эта назойливая машина! «Цербер» даже в туалет вламывался следом за ней. С охраной Лиргисо перестраховался… Или наоборот. Ведь его Амеик благополучно издох, а Тины скоро здесь не будет.