Кирилл Кудряшов - Холод

Во-вторых, с полной уверенностью можно было говорить о разумности буранников. У этих существ был интеллект, находящийся далеко не в зачаточной стадии развития, и даже свой способ общения.

В-третьих, теперь он не сомневался в том, что между буранниками существовали различия. Это было замечено еще в дни первых, неудачных операций — та тварь, в которую превратился один из его людей, генетически несколько отличалась от всех остальных буранников, у которых удалось взять кровь на анализ. И даже более того, как утверждали медики, структура ДНК буранника, бывшего некогда старлеем Павлом Котелковым, изменялась вместе с ним самим, по ходу превращения.

Сейчас, вспоминая четырех напавших на него буранников, и спасшего ему жизнь буранника-короля, Сергей был уверен в том, что они принадлежат если не к разным видам, то к разным кастам в сообществе буранников — точно. Внешне они не отличались ничем. Все те же страшные когти и клыки, массивное туловище, короткая светлая шерсть… Но что-то в бураннике-короле было особенным. Походка, манера держать голову, рык… Он отличался от остальных.

А с кем они столкнулись на станции? С обычным буранником, или с «королем»? Кто откусил девушке руку? И имеет ли это значение?…

По большому счету вся эта информация лишь порождала новые вопросы, но все равно это был прорыв. Самый весомый за последний год…

Солнце приближалось к горизонту. Сергей закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, позволяя себе провалиться в легкую дремоту. Уставшее тело требовало отдыха, а мозг напоминал о том, что не смотря на то, что день был тяжелым, ночь может оказаться еще тяжелее.

Он открыл глаза как раз в тот момент, когда верхний край солнца в последний раз сверкнул над линией горизонта и исчез, позволяя миру медленно проваливаться в темноту. Открыл глаза, потянулся и поднялся со стула, разминая руки и ноги. Короткий сон пошел на пользу — Сергей чувствовал себя значительно бодрее, чем час назад.

Он нажал на кнопку коммутатора, справляясь у диспетчера о Матвееве. Оказалось, что генерал таки покинул базу, отправившись в свое родное ведомство в Новосибирске. Что ж, без него будет спокойнее и гораздо легче работать.

Не задерживаясь больше ни секунды, Сергей быстрым шагом направился к палате, в которой лежала спасенная им девушка, и остановился лишь у двери, не решаясь войти. Что он скажет ей, если вновь увидит взгляд бойца, готового к схватке? Что скажет ей, если выяснится, что она знает не только его прозвище, но и всю его подноготную? Что будет делать, если поймет, что в палате его ждет уже не человек?

Привычная тяжесть «Пернача» на правом бедре успокаивала, напоминая о том, что любую проблему всегда можно решить с помощью пули. Пули, выпущенной в противника или, в крайнем случае, себе в висок. Машинально прикоснувшись рукой к вороненой стали пистолета, Сергей решился и распахнул дверь, делая шаг вперед, не обращая внимания на удивленные взгляды двоих бойцов, дежуривших у двери.

В палате царил сумрак, но он тут же увидел ее, лежащую на кровати, равно как и она увидела его и подняла голову.

— Холод… — произнесла она, но это был не тот голос, которым она обращалась к нему пару часов назад. Тогда она говорила утвердительно, точно зная, кто перед ней, а сейчас в голосе звучали легкие вопросительные интонации, как будто девушка не была уверена в том, что он — именно он.

— Так меня иногда называют… — ответил Сергей, входя, — Меня зовут Сергей, но если вам так привычнее — зовите меня Холодом.

— Вы спасли мне жизнь.

— Возможно. А возможно эта тварь и не собиралась вас убивать. Кстати, могу я хотя бы узнать ваше имя?

— Ангелина, или просто Геля.

Сергей так и стоял у порога, сделав всего пару шагов в палату.

— Можно я включу свет?

— Да, пожалуйста.

Свет залил палату, и Сергей, убедившись, что Геля здесь одна и что никто не прячется в углах или под кроватью, подошел к ней поближе и сел на стул, на котором ранее провел достаточно долгое время, всматриваясь в ее лицо.

Она успела измениться за то время, что он не видел ее. Бледность лица понемногу спадала, тонкие губы, ранее сливавшиеся в одну розовую полоску, теперь стали алыми и более притягательными. В глазах читалась боль, и ее источник был понятен Сергею — в конце концов, ей ведь так и не дали морфина, опасаясь помешать действию сыворотки. Но эта боль не заполняла ее душу полностью — Гелины глаза не напоминали глаза смертельно раненого человека, готовящегося к смерти. Она была уверена в том, что останется в живых, и более того, намеревалась сделать для этого все возможное. Она готова была бороться…

— Как ты себя чувствуешь? — Сергей решил, что переход на «ты» вполне оправдан в данной ситуации. Все же он старше, опытнее, да и вообще спас ей жизнь.

— Неплохо для человека в моем положении. Рука болит, но я понимаю, что могло бы быть и хуже. Почему мне не дают нормального обезболивающего?

Сергей не знал, что счел нужным рассказать ей Матвеев, а что отнес к не подлежащей разглашению тайне, но его это и не волновало. На его взгляд Геля была частью операции «Холод», а значит имела право знать все.

— Боятся, что наркотик каким-либо образом блокирует действие сыворотки, — ответил он, — И тогда ты превратишься в чудовище.

Она никак не отреагировала не его слова — должно быть, знала об этой перспективе, или, по крайней мере, догадывалась.

— Ты просила меня придти сюда после заката, — продолжил Сергей, — Зачем?

— Зачем? — переспросила она, — Я не знаю. Должно быть, это была не я.

— Тогда кто?

— То создание, от которого вы спасли меня… Оно здесь, — здоровой рукой, опутанной паутиной проводов, Геля постучала себя по виску, — Оно говорит, что оно — мой друг, что совсем не собиралось увечить меня, и что я теперь должна ему помочь. Нет, мы должны ему помочь. Мы с вами…

Сергей вновь поднялся и отошел к окну, переводя дыхание. Нельзя сказать, что он не ожидал чего-то подобного — наверное, в тот момент, когда буранник там, на заснеженном пляже, лизнул Гелю в лицо, он осознал, что ничего подобного этой операции в его жизни не было и никогда не будет. Чудовища здесь шли под руку с таинственными загадками, а те, в свою очередь, тащили у себя на спине телепатию и загадочные совпадения. Все то, чего просто по определению не могло быть в жизни капитана первого ранга Сергея Холодова, привыкшего к четким приказам, наиболее частым из которых был приказ «Уничтожить!»

Геля молча наблюдала за ним — Сергей чувствовал ее взгляд между лопаток. Она не пыталась убеждать его в своей нормальности, не пыталась доказать, что голос в ее голове — не плод ее воображения. Видимо она тоже понимала, что вокруг них происходит нечто необычное. Нет, невероятное! И поэтому ожидать можно чего угодно.