Данил Корецкий - Искатель. 1991. Выпуск №5

— Мне кажется, если он и имеет ко всему этому отношение, то весьма отдаленное, — с озабоченным видом промолвил отец Браун, — и быть может, я поступил неверно, повинуясь минутному порыву. Подозреваю, что у этой истории имеется тайная и зловещая подоплека.

В молчании они миновали еще несколько улочек. В холодных голубоватых сумерках зажигались желтые фонари, все говорило о приближении центра. Стены домов украшали броские афиши, извещавшие о поединке между Черным Недом и Мальволи.

— Знаете, — сказал Фламбо, — мне ни разу не доводилось убивать, даже в те времена, когда я находился не в ладах с законом, но я почти сочувствую тем, кто пошел на убийство в этих ужасных местах. Из множества забытых Богом уголков особенно надрывают душу такие, как эта курортная эстрада, задуманная для развлечений, а теперь заброшенная. Я представляю себе некую личность с больной психикой, которая в окружении этого издевательски безлюдного пейзажа ощущает непреодолимую жажду убийства. Помню, я бродил среди ваших знаменитых холмов Суррея, не думая ни о чем, кроме жаворонков да кустов полевого дрока, что попадались у меня на пути. Внезапно моему взору открылась круглая площадка, и тут же надо мною вздыбилась безгласная многоярусная громада, колосс, напоминавший римский амфитеатр, и при этом совершенно пустой. Это был стадион в Эпсоме. Высоко в небе парила птица. И я вдруг почувствовал, что ни один человек никогда больше не будет здесь счастлив.

— Как странно, что вы завели речь об Эпсоме, — отозвался пастор. — Вы припоминаете так называемое саттонское преступление? Если память мне не изменяет, оба подозреваемых — впоследствии, впрочем, их освободили — были уроженцами Саттона. Жертва была задушена ими вблизи тех мест, о которых вы говорите. Мне стало известно от одного ирландского полицейского, моего приятеля, что убитого обнаружили на стадионе, тело было спрятано за распахнутой дверью.

— Действительно, странно, — согласился Фламбо, — хотя это лишь подтверждает мою мысль о том, что опустевшие места развлечений наводят невыносимую тоску. Если бы это было не так, навряд ли здесь совершилось бы убийство.

— Я не вполне уверен, что убийство… — начал отец Браун и запнулся.

— Не уверены в том, что это убийство? — осведомился его спутник.

— В том, что оно совершено в таком уж безлюдном месте, — просто закончил священник. — Разве вам не кажется, что в полном безлюдье есть какая-то странность? Неужели матерому убийце и впрямь необходимо такое уединение? Ведь человек почти никогда не остается совершенно один, Поймите же, нет ничего проще, чем заметить человеческую фигуру в пустынном месте. Нет, я думаю, тут другое… Кстати, вот и дворец, или как он здесь называется.

Они вышли на небольшую, ярко освещенную площадь, самое приметное здание на которой, блестевшее позолотой, украшали кричащие афиши и огромные фотографии Мальволи и Черного Неда.

— Ну и ну! — в величайшем изумлении воскликнул Фламбо, наблюдая за тем, как его преподобие взбирается по широким ступеням. — Я и не знал, что в последнее время вы увлеклись кулачным боем. Хотите посмотреть матч?

— Не думаю, что матч состоится, — бросил отец Браун.

Они стремительно миновали фойе, затем анфиладу комнат и, наконец, зрительный зал, расчерченный поднимавшимися рядами мягких сидений, прошли мимо лож, опутанных канатами, однако пастор не замедлял шаг и не смотрел по сторонам, пока они не приблизились к конторке с надписью «Комитет». Лишь здесь он остановился и попросил служащего проводить его к лорду Пули.

Посетителям было сообщено, что его светлость чрезвычайно занят перед началом поединка, однако святой отец выказал способность добродушно и терпеливо без конца повторять одно и то же, чему люди с бюрократическим складом ума, как правило, не способны противостоять. Спустя несколько мгновений совершенно сбитый с толку Фламбо предстал перед человеком, который выкрикивал указания вслед другому человеку, выходившему из комнаты: «Поосторожнее там с канатами после четвертого…»

— А вам что здесь нужно?

Лорд Пули как истый джентльмен, подобно большинству уцелевших представителей этого сословия, был вечно озабочен денежными проблемами. Его волосы цвета льна припорошило сединой, глаза горели нетерпеливым блеском, нос казался обмороженным.

— Всего лишь одно слово, — проговорил отец Браун. — Я пришел сюда, чтобы предотвратить убийство.

Лорд Пули подскочил в кресле, будто подброшенный пружиной.

— Черт меня побери, если я в состоянии все это вынести! Вас вместе с вашими петициями, комитетами и святошами! Можно подумать, раньше, когда соперники бились голыми руками, святых отцов это не интересовало. Теперь появились боксерские перчатки, так о каком еще убийстве вы ведете речь?

— Я не имел в виду никого из выступающих, — пояснил маленький пастор.

— Так, так, — заметил аристократ с ноткой ледяного сарказма в голосе, — и кого же тут собираются убивать? Не судью ли?

— Я не знаю, кто именно будет убит, — ответил отец Браун, задумчиво глядя перед собой. — А если бы знал, не стал бы лишать вас удовольствия посмотреть матч, я бы просто помог этому человеку скрыться. Собственно говоря, я не имею ничего против подобных состязаний, однако в сложившихся обстоятельствах вынужден обратиться к вам с просьбой отменить матч.

— Всего-навсего? — издевательски осведомился джентльмен с лихорадочным блеском в глазах. — И как вы объясните это двум тысячам зрителей, собравшихся в зале?

— Я бы сказал им, что после окончания боя в живых останутся одна тысяча девятьсот девяносто девять человек.

Лорд Пули метнул взгляд в сторону Фламбо,

— Ваш приятель, по-видимому, не в себе? — спросил он.

— Ничего подобного, — последовал ответ.

— Послушайте, — продолжал беспокойный Пули, — дело обстоит гораздо серьезнее. Болеть за Мальволи съехалась целая шайка итальянцев, или как их там, этих черномазых, нахальные такие субъекты. Вы представляете себе, что за народ эти южане. Стоит мне только заикнуться о том, что поединок отменяется, сюда нагрянет вся корсиканская банда во главе с Мальволи.

— Бог мой, речь идет о жизни и смерти, — произнес священник, — скорее звоните в свой колокольчик и передайте ваше объявление. Посмотрим, явится ли сюда Мальволи.

Выражение недовольства на лице аристократа сменила заинтересованность, он потянулся к колокольчику, стоявшему на столе. Служащий вошел почти мгновенно, и лорд Пули бросил ему:

— Мне необходимо сделать важное сообщение для публики. Будьте любезны, предупредите обоих претендентов, что бой придется отложить.