Василий Сахаров - Темный.

Яркие вспышки! Это республиканские танки открыли огонь. Рядом разрывы. Снаряды падали слева и справа, но нам пока везло. "Саблезубы" стреляли на ходу и у них не такие хорошие прицелы, как у "Берсерка". И хотя вражеский снаряд не мог пробить лобовую броню моего танка, получать контузию не хотелось, и я сдал назад. При этом мы развалили один из домов и въехали в некогда жилую комнату.

Новый выстрел! Прямо из помещения. И снова бронебойным.

Мимо! Не попали!

Покинув развалины, развернулись и оттянулись на ближайший перекресток. После чего я вызвал на связь танки своей роты и приказал взять наступающего противника в клещи. Меня услышали. Командиры подтвердили получение приказа и сделали все четко.

Конечно, у республиканцев была возможность уйти из-под удара. Но они восприняли мое отступление как бегство и увлеклись. Знали бы, что в Арпае целый батальон с пехотой при поддержке артиллерии, не сунулись бы. Но ночью вражеские авиаразведчики не летали, и они поступили храбро, хотя и глупо.

На улице появился передовой "Саблезуб" и сразу же наш выстрел.

Бум! Кумулятивный снаряд прожег броню и республиканский танк, словно споткнулся. Он замер и загорелся.

"Ну же, кто следующий?" - всматриваясь в прицел, подумал я. Однако остальных "Саблезубов" прикончили другие "Берсерки" первой роты. Они обошли танки противника и расстреляли их, словно на полигоне. Потерь у нас не было. Пока вся рота в строю, двенадцать танков в четырех взводах и мой командирский. Итого: тринадцать машин.

Вскоре бой затих. Наступил рассвет и на замену танкистам прибыли остатки мотострелков из 62-й дивизии и гвардейцы. Мы передали им поселок и приготовились продолжать наступление. Но вместо этого, по неизвестной причине, комбат приказал оттягиваться в тыл. Вместе с нами 22-я бригада, которая оставляла в поселке полк штурмовых орудий и дивизион ПВО.

Спустя полчаса мы снова на высотах между поселками. Танки прячутся в лесу и маскируются. ЗСУ "Туча" занимают позиции и задирают стволы артавтоматов к небу. Все ждали, что вот-вот появится республиканская авиация, и она появилась.

Бомберы шли девятками. Сколько точно самолетов против нас бросили, сказать трудно, но не меньше двухсот. Это две бомбардировочные авиадивизии. Значит, нас всерьез опасались. Но командование 1-й армии на этот раз не оплошало. Видимо, Тейт Эрлинг смог надавить на нужные рычаги, и не успели республиканцы начать бомбометание, как появились наши истребители. Было их немного, всего четыре десятка, но они свалились на бомбардировщики, словно коршуны на жирных уток, и устроили избиение.

Один за другим вражеские самолеты, оставляя за собой дымные хвосты, устремились к земле. Но, к сожалению, продолжалось это недолго. Появилось прикрытие бомберов. Оно смогло сковать наши истребители, а затем отогнать их и бомбардировщики вновь стали заходить на цели.

Тонны бомб обрушились на Арпай и высоты. Однако здесь противника встретили ЗСУ и "Тучи" отработали превосходно. Они не дали республиканцам сбросить свой смертоносный груз прицельно, а в поселке прикрытие обеспечил дивизион ПВО 22-й бригады. Поэтому результаты у республиканских авиаторов оказались скромными, а наши зенитчики свалили не менее пятнадцати бомберов. Успех! Полнейший! И это только начало дня.

Самолеты улетели. Небо очистилось, но ненадолго. Над нашими головами в сторону фронта прошло более тридцати ударных вертолетов "Сокол" и одновременно с этим поступил новый приказ.

Наступление продолжалось. Мы обошли Арпай, который все еще горел, миновали подбитые на рассвете "Саблезубы" и через экран телевизионной системы я наблюдал за тем, что устроили царские вертолетчики. Они обрушили на позиции противника всю свою мощь. Впереди взрывы и клубы черного дыма. Это горела подбитая неуправляемыми ракетами техника. И не успел противник придти в себя, как появились "Берсерки".

С левого фланга в роще лагерь нордов. Много мотоциклов, танки и пехота. Что-то горело, и метались люди.

- Первая рота, за мной! - я отдал команду и направил танк в сторону противника.

Мои "Берсерки" покинули шоссе. Дальше колонну возглавила вторая рота. А мы обрушились на республиканский лагерь.

Есть цель. Вражеский "Конкистадор" пытался выбраться из рощи, чтобы встретить нас. Но он ничего не успел. "Валькирия" зафиксировала его. Пуск! Следом пошла вторая ракета. Пуск!

Попадание. Обе ракеты достигли цели. Еще один "Конкистадор" в мой личный победный список. Не останавливаться! Жми! Дави! Стреляй! Секи пехоту из пулемета!

"Берсерки" уничтожили вражеский лагерь, в котором находилось не менее двух вражеских батальонов. Били из поля, прямой наводкой, и приблизились только тогда, когда появилась уверенность, что сопротивляться никто не будет.

Въехали в лагерь. Дымится вражеская техника. Много убитых и раненых. Полнейший разгром вражеских батальонов. И тут возглас одного из десантников:

- Господин капитан! Посмотрите!

Я подошел к бойцу и остановился на краю глубокого оврага. В нем тела людей. Сотни убитых и это не военные. В овраге гражданские: старики, женщины и дети. Мужчин практически нет. Все понятно - здесь были замучены и расстреляны этнические вальхи. Политика нордов в действии.

Я бросил взгляд на пленных, которых десантники сгоняли в кучу. Потом посмотрел на Скегги, кивнул на республиканцев и приказал:

- Расстрелять!

- Есть! - командир десантной роты кивнул.

Наших пехотинцев подгонять не требовалось. Они вскинули автоматы и открыли по пленным огонь. Республиканцы пытались просить о пощаде, но никто их не слушал. Взаимная ненависть между двумя народами, особенно на фронте, достигла небывалых величин. Никто и никого щадить не собирался. На мольбы пули. Трупы в соседний овраг. А место, где обнаружили убитых некомбатантов, отметили на картах и координаты были переданы в штаб. Попутно произвели видеосъемку, доказательства жестокости врага нужны.

- Воздух! - кричит наблюдатель.

Следом моя команда:

- По машинам!

В небе снова вражеские бомберы. Однако они покружили вокруг рощи и ушли. Наверное, не поняли кто мы, свои или чужие. После чего моя рота и десант продолжили марш на север. Мы догоняли свой батальон и вскоре вступили в новый бой.

39.

Близился вечер, и мы находились на окраине Алагира, в который смогли прорваться. Первая рота без четырех машин, потерянных днем при штурме очередного поселка, по приказу комбата ушла вперед поближе к центру, а мой "Берсерк" замер на какой-то площади. Вражеский боец разрядил в нас одноразовый гранатомет и повредил каток. Гусеница размоталась и самостоятельно не выбраться. Несколько десантников неподалеку, парни нас прикрывали и за это им огромная благодарность. Если выберемся, с меня ящик рома. Но это только в том случае, если уцелеем, а сделать сие не просто.