Филип Дик - Наркотик времени

— У нас на Земле нет лекарства, — продолжал Хазельтин. — Лилистарцы, безусловно, даже не пытаются его разработать, что бы они не наобещали шей жене. Они просто примериваются, как лучше использовать имеющееся в их распоряжении количество наркотика против нас или наших врагов. Так обстоят дела. Но риги уже могли получить лекарство, было бы несправедливо и аморально утаивать это от вас. Я не предлагаю, чтобы вы вступили в контакт с нашим врагом; я не предлагаю ничего — я просто стараюсь быть с вами честным. За четыре месяца мы можем получить это противоядие, а можем и не получить; у нас нет возможности заглянуть в будущее.

— Наркотик, — произнес Эрик, — может иногда предоставить эту возможность.

— Хазельтин и мисс Бахис обменялись взглядами.

— Верно, — сказал, кивнув Хазельтин. — Это особо секретная информация, о чем вы, конечно, знаете. Я полагаю, вы узнали это от вашей жены. Она двигается под воздействием наркотика именно в этом направлении? Это достаточно редкое исключение; возврат в прошлое, по видимому, является правилом. Эрик настороженно ответил:

— Мы говорили об этом с Кэти.

— Хорошо, — сказал Хазельтин, — это возможность, по крайней мере, теоретическая. Отправитъся в будущее, получить лекарство — возможно даже не само лекарство, а его формулу, запомнить ее и предоставить нашим химикам. И дело в шляпе. Кажется слишком простым, не правда ли? Действие наркотика включает в себя воспроизводство вещества, являющегося источником нового, неизвестного соединения, которое участвует в обмене веществ вместо Джи-Джи 180… Первое возражение, которое приходит голову, заключается в том, что противоядие в принципе невозможно, при этом путешествие в будущее совершенно бесполезно. Ведь до сих пор не найдено надежного средства даже от опиумной наркомании героин все еще остается запрещенным и очень опасным, почти как столетие назад. Но мне приходит s голову и более серьезное возражение. Лично я — а я руководил всеми стадиями испытаний Джи-Джи 180 — не могу избавиться от ощущения, что время в которое попадает человек под воздействием наркотика, просто галлюцинация. Я не верю, что это настоящее прошлое или настоящее будущее.

— Тогда что же это?

— То, к чему мы в “Хазельтин Корпорейшн” стремились с самого начала; мы утверждаем, что Джи-Джи 180 является галлюкогенным наркотиком и ничем больше. Просто то, насколько галлюцинация отчетлива, не может быть критерием; большинство галлюцинаций кажутся реальными вне зависимости и причины, их вызвавшей, будь то наркотик, шизофрения, травма головы или стимуляция определенны областей мозга. Вы, доктор, должны это знать; галлюцинирующий человек никогда не думает, что он видит, скажем, лимонное дерево — он его действительно видит. Для него это реальное ощущение, такое же реальное, как для нас присутствие в этой комнате, Ни один из тех, кто отправлялся в прошлое под воздействием Джи-Джи 180, не принес оттуда никакого вещественного свидетельства; никто из них не пропал или… Мисс Бахис прервала его:

— Я с вами не согласна, мистер Хазельтин, Я беседовала со многими из тех, кто находился под воздействием Джи-Джи 180, и они рассказывали такие детали, которые, я совершенно убеждена, они не могли узнать иначе, как побывав в прошлом. Я не могу лето доказать, но я в этом уверена. Извините за то, что я вас перебила.

— Дремлющие воспоминания, — раздраженно сказал Хазельтин, — или, Господи помилуй, прошлые жизни; возможно, существует переселение душ.

— Если Джи-Джи 180 действительно дает реальную возможность путешествовать во времени, — сказал Эрик, — он не может быть хорошим оружием против ригов. Это может дать им больше, чем они потеряют. Поэтому вам просто необходимо верить, что это просто галлюцинации, мистер Хазельтин. Пока вы не расстались с планами продать свое оружие правительству.

— Типичный пример аргумента “ad hominem”, — сказал Хазельтин — Нападай не на доводы, а на мотивы, вы меня удивили, доктор, — Он выглядел расстроенным. — Но, возможно, вы и правы. Как я могу знать? Я никогда не пробовал его, и мы перестали испытывать его сразу же, как только обнаружили его опасные свойства; нам разрешено экспериментировать только на животных. У нас есть еще те, кто первый испытывал наркотик да такие, как ваша жена, И… — он заколебался, затем пожал плечам и продолжил: — И конечно, мы давали его ригам в наших лагерях для военнопленный, иначе невозможно устатановить, какое действие он оказывает на них.

— Как они реагировали на это? -

— Примерно, как и наши люди. Наркомания, неврологические расстройства, галлюцинации — настолько сильные, что делают их безразличными к их реальному положехию. — Он добавил, обращаясь наполовину к сашому себе — Такие вещи проходится делать в военное время. А они говорят о нацистах.

— Мы должны победить, мистер Хазелтин, — добавила мисс Бахис.

— Конечно, — устало ответил Хазелтин, — вы совершенно правы, мисс Бахис, как бесконечно вы правы! — Он уставился в пол ничего не видящим взглядом.

— Дайте мистеру Свитсенту запас наркотика — сказала мисс Бахис.

Кивнув, Хазельтин залез в карман пиджака.

— Вот он, — Он извлек плоскую металлическую коробочку. — Джи Джи 180. Официально мы не можем дать его вашей жене, мы не имеем права снабжать наркоманов. Так что берите, а что вы с ним будете делать — это ваше дело. В любом случае этого ей хватит на всю оставшуюся жизнь. — Он не смотрел Эрику в глаза, он не отводил взгляда от пола.

Принимая коробочку, Эрик сказал:

— Похоже, вы не очень рады изобретению своей компании.

— Рад? — откликнулся Хазельтин. — Да, конечно, разве вы не видите? Вы знаете, как это ни странно, самое худшее было наблюдать за военнопленными порции наркотика. Они просто складывались, обмякали; для них не наступало облегчения. Они жили этим наркотиком, лишь только попробовав егo. Они радовались ему; галлюцинации были для них, как бы это выразиться? — развлечением… нет, не развлечением. Это захватывало их целиком. Я не дою, что это было, но они выглядели так, как будто заглядывали в бесконечность. Но это как раз то, что на медицинском языке называется…

— Жизнь коротка, — сказал Эрик.

— И подла, — добавил Хазельтин, как бы машинально, — Я не могу быть фаталистом, доктор. Может быть, вы удачливы или хитры, что-нибудь в этом роде.

— Нет, — ответил Эрик. — Едва ли. Быть все время подавленным нежелательно; фатализм — это не талант, а затяжная болезнь. Как скоро после приема Джи-Джи 180 начинается ломка? Другими словами, необходимо…

— Вы можете делать перерыв между приемом от двенадцати до двадцати четырех часов, — сказала мисс Бахис. Затем наступает коллапс механизма обмена веществ. Это — неприятно. Мягко говоря.