Дмитрий Биленкин - Пустыня жизни

Бедная девочка, она-то думала, что все позади, один я знал, как обстоит дело. Тем крепче я прижимал ее к себе, судорожней длил объятия.

Наконец она высвободилась.

- Ну вот, дальше рассказывать не о чем. Весь день я бродила вокруг, а потом вернулась сюда, здесь тепло... и любопытно. Я ждала, все время ждала своих, хотя...

Она коротко вздохнула.

- Ладно, что было, то прошло. Вот что, благородный рыцарь. Твоя девушка голодна, но это успеется. Я не слепая, рассказывай все. В нашем мире... плохо?

Снежка бодрилась, о главном, как я ни прятал, ей все уже сказало мое лицо, она стойко готовилась принять удар, но пресекшийся голос умолял пощадить.

Я не мог ее пощадить, не мог даже смягчить правду. Она все выслушала молча, не моргнув, только отведенная назад рука, как бы ища опору, слепо шарила по скале, то и дело впиваясь ногтями в камень.

Нет, это было не отчаяние.

- Значит, теперь мы вроде изгнанных Адама и Евы? Что же, - добавила она с дрогнувшей улыбкой. - Все не так плохо, раз человечество в безопасности. А мы, неужели не проживем? Ты, я, Эя... Славная девочка, как же ей досталось! Ничего, я сама стала немного дикаркой, что-нибудь придумаем... И знаешь, - ее рука коснулась моей, - в этой жизни есть своя прелесть, не смотри на нее так мрачно.

Я кивнул. Я на что угодно готов был смотреть с радостью, лишь бы не видеть Снежку несчастной. Впрочем, она была права. Она стойко принимала жизнь такой, какая она есть, этим, быть может, и спасалась.

- Все верно, - бодро сказал я. - Мы нашли друг друга, остальное переживем. Надеюсь, я буду неплохим мужем.

- Да уж, придется. И мне придется... - Ее голос споткнулся. - Ничего, справимся. Обещаю не ревновать.

- Как ревновать? К кому?

- Ты не догадываешься? - Откинув голову, Снежка посмотрела на меня долгим изучающим взглядом. - Но, милый, нас же трое.

- Ты с ума сошла!

Снежка невесело рассмеялась.

- Ох, взглянул бы ты сейчас на себя в зеркало... Между прочим, меня это тоже почему-то не приводит в восторг. А что делать? У Эй больше нет рода, и если мы не примем ее в свой... Нет, она будет жить.

- Но ведь не обязательно...

- Здесь обязательно. Легче столкнуть планету с орбиты, чем заставить женщину не быть женщиной. Здесь это так. Только так. - Несмотря на то что мы побратались с Эей? Снежка только вздохнула. Прикусив губу, она отвела взгляд. Нет, ее губы запеклись не от жара. И руки ее были окровавлены не только ремнями; сколько раз ей, наверное, вот так приходилось умерять другую, большую боль.

Я молча привлек ее к себе. Она вжалась лицом мне в грудь и затихла. Ничего не надо было говорить, мы и так слышали друг друга. "Тебе было так плохо?" "Очень. Когда меня повели на смерть, я обрадовалась, сама я не решалась..." "Тебя били?" "Не то... Меня учили жить. Не спрашивай". "Какое счастье, что ты не смогла..." "Просто это была не та смерть. Слишком мучительно и долго". "Я всегда буду любить тебя. Тебя, а не Эю". "Знаю, поэтому и говорю так спокойно. Но она не дол-Хна знать, что ты ее не любишь". "Это невозможно". "Это просто, у нее другие представления о любви. Не беспокойся, все будет не так плохо". "Я не беспокоюсь. Я ищу и не могу найти другой выход. Туда, к своим". "Знаю..."

- Выпусти, - сказала она.

Я разжал объятия.

Снежка села, подперев подбородок. Она молча и пристально смотрела на пламенеющие скалы, но видела ли она их? Я больше не слышал ее мыслей и не решался переступить порог ее молчания. Лицо Снежки было неподвижно, как маска, только сполохи огня пробегали по нему тенями.

Над скалами внезапно, как прежде, снова пронесся протяжный ноющий вопль огневика, в черном куполе ночи снова приоткрылось другое небо, просияла россыпь чужих звезд.

- Он жалуется, - тихо сказала Снежка, когда все затихло.

- Похоже, - согласился я.

- Не только похоже. Я долго за ним наблюдала, очень долго. Ему одиноко и холодно.

- Холодно?

-Да.

- Ты не можешь того знать.

- Я чувствую.

- Ты думаешь, оно существо?

- Мне кажется, да.

- Что ж, может быть. Нам от этого не легче.

- Не легче, - эхом отозвалась Снежка. - Для возвращения нужна энергия.

- Много энергии, - добавил я.

- Ее здесь сколько угодно, - спокойно сказала Снежка. - В нем.

- Он с нами ею не поделится. Скорее наоборот.

- Возможно. У тебя есть шнур?

- Какой шнур?

- Лазерный, разумеется.

- Конечно. - Я покачал головой. - Ничего, малыш, не получится. Лавовое озерцо не даст столько энергии.

- Так подключись к огневику.

- Ты шутишь?

Нет, она не шутила. Спокойно и ясно глядя на меня, она повторила свое предложение подключиться к огневику, словно к банальной розетке.

- Тоже выход, - закончила она как ни в чем не бывало.

У меня обмякли колени.

- Он же разнесет нас в клочья!

- Если заметит. - В ее устало неподвижных глазах переливался жаркий отсвет багровеющих скал. - Если вообще заметит. Я подходила к нему близко, как только могла. Он... Мы, люди,. для него не существуем. Наверное, и канализирующий луч лазера для него не более ощутим, чем укус комара. Мы ведь не каждого прихлопываем. А если прихлопываем, то сразу...

Она глянула на меня снизу вверх.

- Я говорю глупости, да? Вероятно, глупости. Ох, милый, мне так хочется домой! Но ты не обращай внимания, можно прожить и так, как мы решили.

Она прикрыла лицо рукой. Я не знал, что и думать. Такая мысль не приходила мне в голову. Сама по себе чудовищная, она и не могла прийти ко мне после всего, что я натерпелся от огневиков. Но так просто отбросить ее я уже не мог. При всей своей дикости, она была не столь уж безумной. Технически все было осуществимым, а там уж как повезет. Сравнение с комаром было на редкость точным.

Я смотрел на огневика и не мог пересилить страх. Над белыми глыбами лав все так же покоилась чуждая всему земному, ежемгновенно преобразующаяся, тем не менее застывшая масса пламени. Огненное существо, плазменный робот, что-то совсем иное? И к этому чудовищному, непостижимому подключиться, всадить в него жало?! Рискнуть собой, Снежкой?

Только об одном она не упомянула, потому что это было ясно и так: нас ждало, пославшее меня человечество.

- Пошли, - сказал я.

Хроноскаф стоял там, где я его оставил. Внутри нас встретил спокойный, такой тусклый после всего, что мы видели, свет приборов. Эя спала, разметав волосы и уронив голову на колени.

- Не буди, - шепнула Снежка. - Ей сейчас хорошо... Да, ей сейчас можно было позавидовать. Стараясь не потревожить, я отжал вялое тело девушки в угол, пристроил

Снежку и поднял хроноскаф в воздух. Что я делаю?

Полет длился недолго, на гребне было достаточно ровных площадок. На одну из них я посадил хроноскаф. Чтобы не мешать мне, Снежка вылезла, едва аппарат коснулся земли. Ее губы скользнули по моей щеке.