Константин Серафимов - Планета для охоты

Алексей внутренне приготовился ко всему, и страшно было только одно — погибнуть здесь среди глыб и щебня, так и не узнав — удалось ли Дайку, Джо, Мишке и Риду отбить у чужого разума своих. Так и не узнать, жива ли та, золотоглазая — пусть не любившая его, пусть не любимая уже им, но которую он обязан был спасти даже ценой своей жизни. И другая девушка в эти последние мгновения, когда мысли невольно замыкаются на своем, хотела облегчить ему, Алексею, эту непосильную задачу.

Хотела облегчить, и нечаянно усложнила до предела. Ибо он вдруг с бесконечной ясностью понял — что может потерять, если она уйдет из жизни — его отчаянная спутница с лицом земной богини и сердцем неземной самоотверженности.

— Если выживем, Ора, — Алексей до крови закусил онемевшие губы. — Если все же выживем… Я буду просить вас, Ора… Я буду просить вас стать моей женой.

Ора обернулась к нему — будто зарницы полыхнули в глазах: неверящих, отчаянных глазищах.

Алексей нежно и властно, будто Судьбу, обнял ладонями ее мокрое прекрасное лицо, притянул, коротко и сильно поцеловал в губы и ощутил ответное движение:

— Альоша… — будто в смертельной пустыне глотнул живой воды.

И в следующее мгновение они разом взялись за лучеметы, и первый враг вспыхнул на конце рвущихся из стволов раскаленных оранжевых струй.

Макгерти не верил своим глазам. Он разделался с «синим» двумя жестокими точными залпами, и, развернувшись к новому врагу — окаменел. Из развороченного прямым попаданием дымящегося хаоса полусфер выбежал человек. Еще один, третий, восьмой!.. Они бежали освещенные разгорающимся багровым пламенем пожара, и черные тени мчались впереди них. Это было невероятно, но из искромсанных оболочек появлялись все новые фигуры, бежали, падали, поднимались снова.

Раздумывать было некогда — оттуда же, из растерзанной базы, вслед и наперерез беглецам уже мчались уцелевшие смертоносные «капли». Сжав зубы, Макгерти вдавил в панель клавиши управления. Отсекая нападавших, ослепительно полыхнуло пламя излучателя.

— Сюда! Сюда! — Макгерти не слышал своего голоса, но перекрывая грохот сражения, над ущельем взлетел рев динамиков внешней акустической связи. На всем ходу Макгерти развернул машину, дал задний ход, и огрызаясь залпами, открыл кормовые люки.

— Сюда!!!

Мокрые истерзанные фигуры лезли в транспортер. Кто-то упал со стрелой в спине, кто-то кричал, но многие все же достигли спасительной машины и теперь один за одним скрывались в люках. Макгерти боялся только одного: как бы опять не появились «синие», не хлестанули энергетическим жгутом — ведь он снял защитное поле.

И они появились. Сразу три. Упало сердце. Но не мог же Макгерти бросить бегущих к нему беззащитных людей!

И в этот миг справа, с моренной перемычки, с воем вытянулись огненные трассы. Кто-то невидимый возник в тылу противника. Два лучемета били в самую гущу хаотично перемещающихся пришельцев. Ослепительно вспыхнул передний «синий». Яркое пламя высветились скалы, и Макгерти увидел, как часть машин неприятеля стремительно разворачивается к морене. Остальные после секундного замешательства снова покатились на него.

— Макгерти, старина! — кто-то тряс его за плечи, целовал, щетинистые щеки.

— Мартин?! К управлению! — Макгерти прыгнул в кресло стрелка и прильнул к прицелу. — Кто еще есть? Скорее!

— Кажется все, — незнакомый парень с окровавленным лицом кинулся к пульту второго пилота, и Макгерти понял: дело свое знает.

— Все? Тогда ставь поле! Поле!

Мартин ударил по клавишам, танк прыгнул вперед и вовремя, так как передний «синий» выстрелил. Огненный жгут протянулся к транспортеру, но промазал — взметая огонь и осколки, ударил за кормой. Макгерти ответил почти одновременно и тоже промазал, так как не ожидал предпринятого Мартином рывка.

— Поле?!

— Есть поле.

— Уходим!

Макгерти не мог больше рисковать своим битком набитым дрожащими от возбуждения людьми транспортером. Кормой вперед, зигзагами они попятились к выходу из ущелья, а там, на перемычке, сковывая боем атакующих, с отчаянной яростью обреченных работали лучеметы.

САМЫЙ ДЛИННЫЙ ДЕНЬ — НОЧЬ, И ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Станция казалась вымершей.

Они метались по матово светящимся округлым коридорам, сферическим помещениям, заполненным малопонятными предметами. Упругий пол скрадывал шаги. Никого!

Дайк повернул налево, покатый подъем, поворот, зал. Пусто! Еще коридор. Он чуть не наступил на нее. Посреди коридора лежал человек. Женщина! Дайк рванул на себя податливые плечи.

— Мария?!

Сзади кто-то набежал, сдавленно охнул:

— Жива?

— Дышит!

— Мария, Машенька! Очнись! — упав на колени, Мишка тряс ее, приводя в чувства.

Глаза Марии открылись, непонимающе уперлись в Мишкино лицо:

— Миша… свои…

— Где Сандра? Где остальные? — от яростных глаз Дайка Мария разом пришла в себя.

— Не знаю, я слышала крики… там.

Не дослушав, Дайк бросился по коридору. Что-то похожее на многолапого кальмара бросилось ему под ноги. Споткнувшись, Дайк упал, успев заметить впереди еще несколько горгонообразных силуэтов, и тут же над его головой с воем прошла вспышка лучемета, разметав по коридору невесть откуда взявшихся противников. Лежа, Дайк полоснул из лучемета по уцелевшим «кальмарам», вскочил и по пятам отступающего врага с ходу ворвался в круглый ярко освещенный похожий на операционную зал. Какие-то существа с огромными вытаращенными глазами шарахнулись в стороны.

Кровь! Целые лужи крови на полу у заляпанных бурыми пятнами возвышений. И рядом, в россыпи золотых на алом волос, жутко белое человеческое тело. Глаза не верили — узнало сердце. Сандра!

Кажется, он глухо, по-звериному, вскрикнул, бросился к ней, но вдруг онемели ноги, и Дайку чудилось, что он бежит медленно, как во сне, на ватных бесчувственных ногах. Он не слышал воя лучеметов, не видел мечущихся в схватке фигур — страшно замедленным движением тянулся к ее спутанным в крови волосам, и все никак не мог достать.

И дотянулся. Сандра не двигалась. Казалось, она спит, уткнувшись лицом в залитый алой краской пол.

Неужели все кончено? Неужели перед ним лежит все, что осталось от целого мира неизведанной нежности? Этого не может быть! Она просто без чувств, как Мария. Вот сейчас он прикоснется к ней, и Сандра вздохнет, вскинет на него удивленные радостные глаза, улыбнется…

Что-то происходило вокруг. Будто через вату, донеслись крики, снова ударил лучемет, топот… Преодолевая слабость, Дайк тронул смертельную белизну ее кожи и ощутил под пальцами тепло… Жива?