Арсений Суворов - Поверьте один раз (части 1 и 2)

- Заходите, мои дорогие, - слащаво произнес первый. Второй встал и, подойдя к Ладе, произнес:

- Давно этот кретин не привозил ничего подобного, развлечемся, дорогая! - Он обхватил Ладу и оскалил рот, выставив на обозрение два неполных ряда желтых полустертых зубов. Его идея ей, вероятно, не понравилась, потому что она внезапно потеряла сознание.

- Ничего, это бывает.

Она ему, вероятно, очень понравилась. И он, истолковав ее обморок по-своему, поднял ее на руки, при этом его бычья шея даже не напряглась, сел в кресло. Ну что ты стоишь, моя дорогая? - приглашающе протягивая пухленькие руки, позвал лысенький.

- Так вы женщин ищете? - весело произнесла Татьяна. И радостно подбежав, села к нему на колени. - С этого надо было и начинать. Мы как раз уже устали по городу блуждать, искать каких-нибудь богатеньких старичков. А то пристают одни нищие малолетки. Мороженое купить не могут, не то что в ресторан сводить. До ночи мусолят. А потом через весь город иди домой пешком. Да еще при этом имеют наглость думать, что их сопровождение доставляет удовольствие. Ну, ты нас напугал, пухлячок, - Татьяна с облегчением выдохнула. - Вас бы на наше место. - Она пощадила его по оставшимся волосам и прижалась к нему. - Мы уж думали - не жить нам больше на этом свете.

- Неужели мы такие страшные? - довольная слащавая улыбка на миг остановила его бегающие глазки.

- А ты действительно богатый? Или это все государственное? отстраняясь, испуганно произнесла Татьяна.

- Я и есть государство! - самодовольно ответил он, и его лицо превратилось в статую. Она расцвела и нежно прижалась к нему. Затем тихо прошептала ему на ухо.

- Ты мне так нравишься, я тебя уже хочу. Только мне пока нельзя.

- Почему? - не понял он.

- Да нет, можно. Только с резинкой. Я тут нечаянно подхватила кое-что. Но это ничем тебе не грозит, мне всего три дня таблетки пить осталось и всего два укола.

- А сколько уже пьешь? - Его лицо перестало излучать радость.

- Два дня. Но мне врач сказал: "с резинкой это не опасно".

- Да-аа? - недовольно произнес "пухлячок", то ли соглашаясь, то ли о чем-то думая.

- А она? Тоже "еще три дня"?

- Нет, у нее просто "женские" начались. Да что ты так испугался? Я уж два раза переболела. Гриппом тяжелей болеть. Здесь ничего не болит. Просто анализы показывают. - У нее на лице отразилось искреннее недоумение. - И с резинкой совершенно безопасно.

- Я уколов боюсь, - произнес он, вставая. Лада зашевелилась на коленях соседа. Тот тупо ухмыльнулся. Толстяк трижды хлопнул в ладоши. Вошел, судя по всему, банщик.

- Отведи обеих к "алтарю", - приказал зло.

- Но Олтор? Я хочу ее, - недовольно прогромыхал "орангутанг".

- Временно обойдешься.

- Чего ты испугался, пухлячок? - Татьяна выглядела растерянной и готовой заплакать.

- Живее! - уже приходя в бешенство, прошипел тот. "Банщик" бросился выполнять приказание. Почти подбежал к Ладе и, забросив ее к себе на плечо, освободившейся рукой схватил Татьяну, и потащил их вон из комнаты.

- Ну почему мне так не везет, - захныкала Татьяна. Они пошли не так, как пришли, по каким-то расширяющимся коридорам. Лада пришла в себя, и "банщик", поставив ее на ноги, грубо стиснул ей предплечье так, что она вскрикнула. Путь пересекал различные помещения, иногда позволяя заглядывать в уютные закутки. Судя по всему, они шли в другой конец здания, зачем-то подымаясь на этажи, а затем вновь спускаясь. В столь импозантном наряде они дважды прошли мимо групп людей, причем, как это ни странно, те почти не обратили на них внимания. В очередной раз поднявшись, они вошли в тупиковое помещение с совершенно голыми стенами, покрашенными попарно в красный и черный цвет. На потолке была изображена огромная летучая мышь. Окон не было. И освещалось помещение слабым красным светом, исходящим из глаз потолочного монстра. Пол покрывал ковер с высоким нежным ворсом.

- Сидите здесь. За вами придут. И чтоб тихо все было. А то позову малолеток из охраны. Ясно?

Девушки смиренно закивали головами. Он вышел и входной проем, который казался бездверным, закрылся за ним вылетевшей сверху створкой. Татьяна бессильно опустилась на пол.

- Кажется, пока выдержали, - устало произнесла она и трижды переплюнула через левое плечо. Вдруг она резко вскинула голову, и у нее широко открылись глаза.

- Что случилось? - испугалась Лада.

- Подожди, подожди. Слушай, когда мы шли. Только что, через вторую толпу, все в костюмах. Там один был не в костюме.

- Какое, нам дело, в костюме или без кто-то там был?

- Ты его видела?

- Я вообще никого не видела и ничего не помню. Эта сволочь так сильно сжал мне руку, что мне было больно. Танюш, я боюсь. - Она присела к Татьяне и прижалась к ней. Почти сразу послышались всхлипы.

- Не плачь. Это был, я уверен...

Лада прекратила плакать и, подняв заплаканное лицо, с надеждой спросила:

- Кто? Кто это был? Ну, говори же, не молчи!

- Это был Хомут.

- Да ты что, откуда? - Очевидная глупость ее даже успокоила. И Лада даже улыбнулась. - Откуда здесь может быть Хомут?

- Это был Хомут, - твердо произнесла Татьяна, и ее лицо приняло решительный вид. - И он нас видел. Я точно помню его раскрывшиеся глаза. Просто тогда мне было не до окружающих, сама понимаешь. Но это точно был он. Это без сомнения. Будем ждать. Так, Лада. Давай сделаем так. Ты будешь постоянно молчать и при случае соглашаться со мной или делать, как я. Только вдвоем мы сможем вылезти отсюда. Ты согласна?

- Да, конечно, - ответила Лада без особого энтузиазма.

XXX.

Дверь в сауну распахнулась, сидящие в креслах прекратили разговор и удивленно посмотрели на вошедшего. На пороге стоял Хомут.

- Войди и закрой дверь, - недовольно и властно произнес плешивый. Его лицо в этот момент выражало решимость, и он смотрелся весьма властно, вид слегка портили не к месту бегающие маленькие глазки. - Говори.

- Олтор, ты направил двух девиц в "близкую"?

- Ну и что? Заканчивай быстрей. Ты вмешался не вовремя.

- Олтор, мне поручено помогать, незаметно, одному человеку, не состоящему в нашем братстве. Одна из этих девушек его будущая жена. Если что с ней случится, он может бросить заниматься тем делом, ради которого я ему помогаю. И все будет зря.

- Ну и пусть будет зря, - Олтор усмехнулся. - Не хочешь же ты мне сказать, что из-за твоей прихоти я лишусь молодого "нектара"?

- Это не моя прихоть. Это личное поручение Авола.

- Авол знает об этом? - выражение лица Олтора приняло слащавый вид.

- Авол лично поручил мне помогать ему. И более того, он вытащил его из психушки и закрыл его дело в милиции. А он шел по убийству с ограблением.

Олтор снова стал уверенным и как будто он сам все придумал, твердым и нетерпящим возражений тоном приказал: