Сергей Гомонов - Плата за души (Книга 2)

Влад не двинулся:

- Как ты... назвала меня?..

- Твоим истинным именем! Я счастлива и могу делать все, что захочу! А ты - счастлив?!

- Каждое мгновение...

- Так не бывает...

Она вскочила на большой валун, с одной стороны заросший осокой и камышами. Голос ее звенел на весь пустынный берег, пугая лишь разлетавшихся летучих мышей.

- Все равно ты меня любишь! Меня нельзя не любить!

Влад кивнул, печально улыбнулся и закурил.

**************************************************************************************

- А, Зайцев! - нюхнувший с утра дозу порошка, Дмитрий был в блаженном расположении духа. Работалось ему легко, и все шло, как по маслу: вот только что удалось выбить кредит там, где никто не мог этого сделать. С порошком он просто волшебник!

Зайцев переступил порог Аксеновского офиса. Это был худой жилистый человечек очень маленького роста, и за глаза его все называли Сморчком.

- Ну, здорово, здорово, Димитрий! - Зайцев пожал ему руку и сел в кресло. - Я тут вот почему. Мне бы выйти на вашего Ромальцева: дело у меня к нему неотложное... Да не хотел вот делать этого через твою голову, уважаю тебя, значить...

Они рассмеялись.

- Ну и какое дело у тебя к этому перестраховщику?

- Должно заинтересовать и его, и тебя... Как раз то самое, о чем мы с тобой мозговали в последний раз...

- Да неужели? Насчет этой дикой поездки в Чечению?

- Насчет нее...

Дмитрий поморщился, как будто понюхал водку, и его прямо-таки передернуло:

- Сбылась мечта идиота. Это я о нашем общем знакомом... Брякни-ка ты ему на сотовый, озадачь парня...

- Ты, значить, участие принимать в этом не будешь?

- Люблю я чужими руками жар загребать, Зайцев, ты же знаешь... А что там у тебя?

- Идея такая: нынче утром приводят ко мне в кабинет одного...

**************************************************************************************

Влад взглянул на часы и решил, что пора перекусить. Во второй половине дня намечалось много беготни, так что будет не до этого.

Он пожевал пиццу в ближайшем "фаст-фуде", немного пошутил со знакомыми девчонками-официантками, почитавшими его за постоянного клиента, сел в машину и поехал развеяться.

Ромальцев притормозил возле въезда в парк, где, можно сказать, прошло его детство. Давненько он тут не был... Наверное, все сильно изменилось...

Влад подкурил и отправился по аллейке с растущими по обеим сторонам голубыми елями. Обойти весь парк "за одну сигарету" было невозможно, да он и не хотел забираться слишком далеко. Поэтому, дав себе на релаксацию еще минут пять, Ромальцев уселся на скамейку в тени пышного желтеющего каштана, раскинул руки на спинке и отклонил голову назад. После бессонной ночи дремота пришла почти мгновенно...

Его уже ждали. Попутчик был вялым: он то ли спал, то ли бодрствовал:

- Твой затейник-приятель ухитряется искусственно делать то, чему учатся не одну жизнь... - сонным голосом пожаловался он. Может быть, хоть ты объяснишь ему, что для оболочки это слишком вредно? Нельзя прыгнуть выше головы, а от зелья ему только кажется, что он летает...

Первый Даос обратился из рассыпавшейся по дну овражка листвы в солнечную птицу и взмахнул крыльями. Третий продолжал:

- Твоя жизнь сейчас изменится. Чего ты и добивался, надо полагать...

- Наконец-то... Я чувствовал, что это будет сегодня...

И он ощутил, как что-то упало ему на крыло, а затем рассыпался золотым пухом...

Золотым пухом... Золотой разлапистый лист каштана лежал у него на руке, сорвавшийся с ветки... золотые волосы...

И скамейка чуть дрогнула, потому что кто-то сел на другом ее конце. Влад поднял глаза. Золотые волосы - словно мед из полыни...

Невысокая женщина в бежевом костюмчике. Рыжие волосы собраны в забавный хвостик на макушке и огненным водопадом переливаются на спине ниже лопаток. Он видел ее уже дважды: один раз - на набережной, тогда ее малыш еще не родился; а второй раз она перепутала его с кем-то другим... С ним самим... Теперь ее фигура была почти такой же безукоризненной, как и давным-давно - какой он помнил ее. Разве только легкая, почти незаметная полнота - но и она придавала ей жизни. Она должна была быть такой...

Незнакомка вытащила из прогулочной коляски двух-трехмесячного малыша и, поддерживая под мышки, поставила себе на колени. Улыбаясь во весь свой беззубый ротик, хорошенький рыжик радостно скакал у нее на руках, а она целовала его и болтала всякие милые глупости, как миллионы других счастливых матерей.

- Как его зовут? - невольно вырвался у Ромальцева тихий вопрос.

Женщина удивленно посмотрела на него, затем, по-видимому, узнала. По ее миловидному лицу с несколькими едва заметными веснушками и ямочками на щеках пробежала приветливая улыбка:

- А, это вы?! Как нас зовут? Давай скажем дяде? Скажем? она надула щеку и хлопнула по ней кулачком малыша; рыжик развеселился пуще прежнего и заливисто захохотал. - Скажи: "Меня зовут Сашкин!" Ну, скажи!

Влад посмотрел на мальчика, затем снова перевел взгляд на его красавицу-мать.

- Вас можно подвезти? - спросил он предательски дрогнувшим голосом: не удалось скрыть интонацию надежды, и потому вышло фальшиво.

Женщина ничего не заметила: ей не было дела до всего окружающего. Она только по доброте душевной терпела присутствие в их мирке кого-то постороннего; Влад понимал это и знал, каким будет ответ.

- Нет! - беззаботно сказала она, играя со своим сыном. - Мы гуляем и будем гулять еще долго, потому что только пришли! Да, Сашкин? Скажи: "У-у-у-у, какая мама нехорошая, так долго меня гулять не выводила!"

Ромальцев поднялся:

- Тогда счастливо вам погулять.

- Угу! Помаши дяде ручкой, Сашкин! Пока-пока, дядя! - она потрясла сжатым кулачком мальчика.

Ребенок не особо осмысленно, но как-то чересчур внимательно посмотрел в сторону Влада непрозрачными, до синевы серыми глазками, нахмурил лоб, призадумался, сосредоточился на мыслях, родившихся в маленькой головке.

- Какие мы грозные! Ух! - передразнила его женщина.

Влад чуть было не назвал ее по имени, но вовремя опомнился; однако помимо воли он шагнул к этой парочке и, озарившись какой-то странной, озорной - детской - улыбкой, сел на корточки. Женщина посмотрела на него и не узнала в нем взрослого человека, с которым говорила лишь минуту назад. Это был мальчишка, настоящий мальчишка, и он с интересом заглядывал в глаза ее Сашкину:

- Нет, - сказал он наконец и попытался, но так и не решился прикоснуться пальцами к румяной щечке рыжика, - он не грозный... Он - просто вспоминает и не может вспомнить... Правда ведь, Сань? - мальчишка во взрослой оболочке подмигнул. - Забудь, не стоит! Мы все делаем много ошибок, и что было бы, если бы нам не подарили счастье забывать их - хоть иногда?..