Артем Гай - Дверь с той стороны (Сборник фантастических рассказов)

Ну, елки-палки! И тут все по-другому!

Над горизонтом огромного письменного стола возвышалась фигура человека, похожего лицом на Бельмондо, но с усами. Человека этого Игорь Валентинович не знал.

Переизбрали, что ли, пока ты… Не могли: перевыборы совсем недавно были… Если предположить какие-нибудь экстренные пертурбации, так опять же: мыслимо ли, чтобы в данном кресле оказался человек со стороны, даже не член нашей организации?! А что он таковым не является — ты голову на отсечение можешь дать!

— С кем имею честь? Присаживайтесь, пожалуйста!

— Извините… Я, наверное, не туда все же попал. Мне нужен секретарь правления писательской…

— Я и есть секретарь правления.

— А где же?..

— Вы, надо полагать, давненько у нас не были. Мой предшественник перебрался нынешней весной в столицу. Сдал свои полномочия и уехал. Теперь мы, как видите, трудимся здесь в меру способностей… Позвольте спросить: вы откуда будете?

— Я?.. Сейчас — из Карелии, из творческой командировки. Вот… — Игорь Валентинович, сам не понимая, зачем это делает, полез в карман пиджака, извлек писательский билет и протянул его новоявленному начальству.

Начальство глянуло на книжечку, покачало в сомнении на ладони, раскрыло и начало изучать.

— В каком, в каком году вы, извините, вступили в Союз писателей?

— В тысяча девятьсот шестьдесят пятом, тридцати лет от роду.

— Так… Значит, сейчас вам… — Секретарь посмотрел на потолок. — Сейчас вам сто сорок пять лет?

— Сорок пять!

— Нет, по моим подсчетам, сто сорок пять получается… Скажите откровенно, как к вам попал этот… документик? В каких вы его архивах откопали?

— При чем здесь архивы?! Это мой писательский билет! Это…

— Секундочку, секундочку!

Секретарь сделал ладошкой «стоп движение!», нырнул в свой широкоформатный стол и, вытащив убойной толщины том, начал его листать.

— Так… Пробоев Игорь Валентинович… Пробоев… Игорь… Нашел! Давайте посмотрим, что написано в Писательской Энциклопедии о нашем Игоре Валентиновиче. Так… Так… Принят в члены Союза писателей… совпадает… Жанр — научно-художественная литература… Книги, книги… популяризаторская деятельность… Вот! Умер в тысяча девятьсот восьмидесятом году (предположительно)… Вы меня слышите: умер ровно сто лет назад!

— Кто умер сто лет назад?!

— Законный владелец предъявленного вами документа — писатель Про…

— Я — законный!.. Извините, мне что-то нехорошо… Мне бы на воздух… Пробоев поднялся, потянулся взять свой документ, но усатый Бельмондо, упреждая его, ловким движением смахнул билет в ящик стола.

— Нет, нет! Документик пусть лучше у меня побудет. Он, возможно, представляет историко-литературоведческий интерес! Думаю, в Энциклопедии не без оснований указано: пред-по-ло-жи-тель-но!

— Ладно, выясняйте про ваш исторический интерес — я пока и без билета обойдусь! — бросил уже от дверей Пробоев и, выйдя в приемную, заторопился вниз, на улицу, потому как чувствовал себя в самом деле неважно.

Отдышавшись на скамейке в ближайшем сквере, успокоившись и поостыв, он решительно встал, заложил руки за спину и, набычившись, зашагал к газетному киоску, что виднелся на углу. Полмесяца назад киоска этого не было…

Сейчас мы выясним наконец, сейчас разберемся, кто с ума сошел… или сходит…

— Мне — «Литературку»! — Игорь Валентинович кинул нашаренный в кармане юбилейный рубль на тарелку, белевшую в зеве киоска, и, не получая ничего взамен, нетерпеливо заглянул сквозь запыленное стекло внутрь. Бородатый киоскер пробовал монету на зуб. Попробовав, удовлетворенно усмехнулся и высунул из окошка будки мясистый нос.

— Что просите?

— Я же сказал: мне нужна «Литературная газета»! Киоскер засмеялся.

— Вам, дорогой, повезло: вы имеете в моем лице истинного нумизмата, а истинный нумизмат некомпетентного человека обманывать не станет.

Он покопался в темном закутке киоска и выложил на тарелку несколько бумажек, отдаленно напоминающих деньги.

— Это справедливая цена, будьте спокойны! А в придачу получайте вашу «Литературку»! — И киоскер накрыл бумажки газетой.

Бери, Игорь Валентинович, бери, не думай пока ни о чем! Если эти филькины грамоты служат деньгами в комедии, которую с тобой кто-то разыгрывает, они тебе… не помешают.

Пробоев взял газету, сгреб бумажки, кивнул киоскеру, завернул за угол и, пройдя квартал, очутился на одной из своих любимых улиц — тихой, с бульваром старых лип и тополей. Деревья показались ему несколько изменившимися, но разбираться, в чем состоит перемена, было сейчас недосуг.

Сев на первую попавшуюся свободную скамью, он закрыл на минуту глаза, как делал обычно перед прыжком с вышки в воду, спуском на лыжах с крутой горы или перед выходом на аудиторию, и, старательно не торопясь, развернул газету.

Орденов многовато… Три, четыре… Откуда бы?.. А профиля, как обычно, два… Так-с… Число… 17 июля тысяча… Две тысячи восьмидесятого!..

Он сложил газету и сунул в карман.

Ну, Игорь Валентинович, надежда на то, что тебя кто-то разыгрывает, становится все эфемернее. Простейший закон обратной зависимости: чем больше фактов с минусом, тем меньше шансов с плюсом! Но тогда… Но тогда… может быть, все это тебе лишь снится?! Конечно — снится! Как тебе сразу не пришло в голову?!

Усилием воли Пробоев попытался проснуться. Ему многократно за прожитые годы случалось «сматывать удочки» из собственных сновидений, бежать от ночных кошмаров, вырываться из безнадежных, приводивших его, спящего, в ужас обстоятельств. Он хорошо знал, как происходит такое самопробуждение: сначала из одного сна переходишь в другой, затем из того — в следующий, из следующего — в следующий и так далее — ступень за ступенью, и чем глубже был первоначальный сон, тем больше ступеней на пути к последней, когда выныриваешь наконец в нестерпимо желанную явь.

На сей раз ничего похожего не произошло — выныривать, очевидно, было неоткуда…

Пробоев покопался в нагрудном кармашке, где покоилась его давно ставшая хронически безработной расческа, вытащил пакетик с безопасной бритвой, извлек лезвие и провел им по ладони. Боль была болью, кровь была кровью. Он лизнул набухший темными каплями надрез — натуральная кровь!

Без паники, Игорь Валентинович, без паники! Подведем некоторые итоги… Итак, ты — в XXI веке: перескочил неведомым образом через столетие и здрасте, я ваша тетя!.. Правильно: подобное невозможно. Не ты ли доказывал эту аксиому в своих статьях и книгах, не ты ли потешался над фантастами, на все лады варьирующими идею «машина времени», гоняющими старушку-развалюшку на сумасшедших скоростях по самым разухабистым дорогам и на дистанции, какие только вздумается? Ты потешался. Ты доказывал. И что же в результате? В результате — факты, грубо противоречащие… И все — бьют в одну точку… Постой, а как же поэт-сатирик — на доске объявлений в Доме писателя? И фамилия и имя одинаковые с тем… Совпадение? Совпадение! Вполне допустимое в таком большом промежутке времени…