Валентин Шатилов - Сын убийцы миров

И все-таки очень неприятная штука эта кручень карачунная. Вроде и не в первый раз возвращаюсь к жизни после нее, но с каждым разом возвращаться становится не легче, а сложнее. Будто все сильнее отвыкаешь быть собой, распоряжаться собственным телом. Будто стираются и обламываются те шестеренки, которыми цепляешься за собственное «я»…

Когда я разлепила глаза, была ночь. И надо мной в трепетном свете факела висело заинтересованное лицо Сереги.

– А где все?… – промямлила я непослушными губами.

– Мы здесь, – заверил Олег, выдвигаясь из темноты.

– Здесь, здесь, княгиня! – поддакнул Гаврила.

– И это хорошо, – сообщила я присутствующим. Хотя – чего хорошего если вдуматься? – Далеко еще идти? До Киршага вашего? А, Гаврила?

– Да уж полпути мы прошли.

– О-о, как еще долго…

– Зато скоро наша ватажная стоянка будет! Всех увидите – и Семена, и Ондрюху Акатьева, и Федора Серкизова – всех. И голутвенных наших посмотрите. Они хоть и не совсем наши, с разных потаек собраны – но уже и почти как наши. Может мы даже и в сами Кравенцы заглянем – надо же показать Олегу Михайловичу столицу его отцовского княжества! Вы с Сергеем Кравенцов конечно не посмотрите, – чуть тише добавил он. – Пока. Может, потом когда-то…

– А сюда идут, – прервал Дмитрич рассуждения Гаврилы.

– Кто? – поразился тот. – Кругом же темень и пустохлябь! И потайка эта – секретная. Я один только пещерку сию знаю.

– Но я же слышу, – упорствовал Серега. – Песок шуршит. И идет не один человек! Два, а то и три.

– А ну-ка, гаси факел! – скомандовал Гаврила, потянувшись за своим длинным ножом, спрятанным в голенище сапога.

Дмитрич послушно ткнул головешку в мягкий сырой мох под ногами. Тот затрещал, задымился, разбрасывая искры. Потянуло паленым.

– Тс-с! – шикнул Гаврила и крадучись шагнул вперед – темным силуэтом, едва видимым на фоне полукруглого выхода из пещерки.

Прижался к каменной стенке, слился с ней. Приготовился к нападению.

«Да что ж он так боится-то? – вяло подумалось мне. – Ну, идут путники. Такие же горемычные как мы. И пускай себе идут…»

Теперь уже и я слышала шаги. Они приближались. Люди направлялись прямо в нашу пещерку. Вот тебе и «секретная потайка»! Каждый прохожий о ней знает.

Три темные фигуры. Скафандры настолько чернильно-черны, что даже среди ночного мрака выделяются. Если присмотришься. И знаешь куда смотреть.

Вот первая фигура, тяжело ступая вошла под свод пещеры. Подошвы чуть стукнули о мшистый камень и скафандр отреагировал мгновенно. Вернулся в гривны – только воздух едва слышно вздохнул.

«Неужто Гаврила убьет его, – взволновалась я. – Прямо сейчас, не разобравшись кто он?»

Но наш лыцар никак не проявил своего присутствия за спиной гостя. Ждал прихода остальных, чтобы расправиться сразу со всеми?

– Вроде здесь, – сообщил сочный приятный баритон. – Дошли, кажись…

И тут Гаврила совершенно разочаровал меня. В одно мгновение он пустил все свои предыдущие приготовления и всю маскировку коту под хвост. Потому что распрямился в полный рост и произнес громко, ошеломленно:

– Семен, ты?

– А ты думал кто? – усталым, но довольным голосом подтвердил Семен. – Сейчас и Федор подойдет.

– А кто третий с вами? – радостно спросил Гаврила.

– Третий… – замялся Семен. – Да ты его не знаешь…

– Семен! Как же ты чужому открыл мою секретную потайку? – возмутился Гаврила.

– Ты, это… Зла не держи… Сам сейчас поймешь…

Еще две фигуры вступили в пределы пещеры. Их скафандры тоже исчезли, но я продолжала видеть лишь силуэты на фоне входа.

– Неужто пришли? – измученно спросил один. – Говорил же: нельзя по темноте ходить! Еле добрались…

Но второй ему не ответил. Только присел на пол, тяжело дыша.

– А добрались как раз и вовремя, – сказал Семен. – Вот и застали здесь Гаврилу!

– Здорово, Федор! – поприветствовал гостя наш лыцар. – А кого с собой привели?

Третий путник поднялся с пола пещерки – явно через силу. Пробормотал тусклым утомленным голосом:

– Здравы будьте, лыцар Ларионов. Я лыцар из рода Акинфовичей, кличут Матвеем.

– Царов порученец, – громко сообщила я.

– А вот и безгривенная княгиня Елена, – вяло откликнулся Акинфович. – Здравы будьте, княгиня. Откуда меня знаете?

– Вы приходили в потайку лыцаров Евграфа и Бориса. И приказали им держать всех нас под замком до приезда цара со всем его табором.

– С царовым станом, – автоматически поправил Акинфович. – Вы наблюдательны, княгиня. Хотя и не знаю как вам удалось меня увидеть. Ведь я ушел оттуда, что б передать цару весть о вашем прибытии, раньше чем вас перенесли в потайку из пустохляби…

– А я вас и не видела. Да и сейчас не вижу. Темно. Но слышать о вас – слышала. И о вашей миссии.

– О, все как царово величие предупреждал! «Миссии»… Тайные слова, тайные намерения… Надо полагать, молодой князь Квасуров-Шагиров тоже здесь? Здравы будьте, княже!

– И вы здравы будьте, царов порученец, – откликнулся Олег. – Что за поручение вы теперь исполняете?

– Всего только передаю приглашение, князь. Цар приглашает вас, а также княгиню и всех прочих, кто с вами, прибыть к нему на уединенцию. В Кравенцовскую потайку.

– Значит, опередил в пути нас цар все-таки… – отметил Олег.

А Гаврила радостно воскликнул:

– О, так мы ж туда и идем!

– Говорил – нечего спешить! – зло пробормотал Федор. – Гаврила все одно привел бы их домой, в нашу в потайку! Только жилы чуть не порвали – неслись сюда по темноте как угорелые!

– А если б не привел? – устало возразил Акинфович. – Раз цар распорядился быть нам здесь и ждать прихода малолетнего князя, так не выполнить царову волю никак нельзя!

– Ну, все, слава богу, исполнено, так что теперь и поспать можно! – подвел итог дискуссии баритон Семена.

– Кто как, а мы еще не вечеряли, – сказал Гаврила. – Давай, Сергей, сюда факел, опять его зажгу – не в темноте же трапезничать!…

– Заодно и гостей наших рассмотрим, – подала я голос.

Но рассмотреть их особо не удалось. Когда факел наконец был зажжен, все трое вестников уже спали. Прямо на голом полу пещерки. Совершенно беспробудным сном.

А утром уж я не в состоянии была кого-то рассматривать. Еще сонную меня уложили на тележку, и повезли в песчаные просторы. И я опять нырнула в отвратительное небытие карачунной кручени. Которая поглощала меня теперь почти мгновенно – стоило лишь пересечь границу и шагнуть на снежно сияющую белизну…

Гаврила торопливо пал на одно колено. Но увидев, что мы – я, Олег и Серега – ограничились приветливым кивком, тоже поднялся. Неуверенно сутулясь пристроился рядышком, чуть сзади. Его бы воля – так вообще спрятался за наши спины. Но воля была царова.