Генрих Альтов - Золотой лотос. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов

Затем над облаками возникло белое зарево. Оно разгоралось все ярче, уродливые тени заскользили по черной маслянистой поверхности, и вдруг из-за горизонта вылетело ослепительное белое пульсирующее светило и рывками понеслось по небу, гася звезды.

Серый туман заметался между стволами странных деревьев, замелькали радужные блики, и все исчезло.

Перед Женей вновь была залитая солнцем саванна.

— Дальше сплошные помехи, — сказала заведующая.

— А что это было? — спросил Женя. Он ожидал большего.

— Это восход сверхновой. Больше ста миллионов лет назад. Эта сверхновая породила динозавров [4]. Теперь кадр триста пятнадцатый. Наша гордость. Пятьдесят миллионов лет спустя.

Снова исчезла саванна. Женя увидел покрытую водой равнину. Из воды повсюду торчали мясистые стебли каких-то растений. Через равнину по колено в воде брело длинное серое животное. Женя не сразу понял, где у животного голова. Мокрое цистернообразное туловище, облепленное зеленой травой, равномерно сужалось к обоим концам и переходило в длинные гибкие хвост и шею. Затем Женя разглядел крохотную плоскую головку с безгубым жабьим ртом.

В повадках чудовища было что-то куриное: шея равномерно раскачивалась взад и вперед в такт шагам.

Время от времени животное ныряло головой в воду и хватало пучки зелени, после чего вниз по шее медленно сползало округлое вздутие.

— Диплодок, — сказала заведующая. — Длина — двадцать четыре метра.

Женя увидел другое чудовище. Оно змеиными движениями скользило рядом с диплодоком, оставляя за собой полосу взбаламученной воды. Один раз оно едва увернулось от колоннообразной ноги диплодока, и на мгновение Женя увидел бледную зубастую пасть.

«Что-то будет», - подумал Женя. Это было гораздо интереснее вспышки сверхновой. Диплодок, видимо, не подозревал о своем зубастом спутнике либо просто не обращал на него внимания. А тот, ловко лавируя вокруг его ног, подобрался поближе, рывком высунулся из воды, откусил голову и нырнул в сторону.

Женя закрыл рот, лязгнув зубами. Картина была необычайна яркая и четкая. На секунду диплодок остановился и высоко вздернул обезглавленную шею.

И пошел дальше, все так же размеренно покачивая кровоточащим обрубком. Только через несколько шагов у него подогнулись передние ноги. А задние продолжали ступать, и громадный хвост беспечно подергивался из стороны в сторону. Но вот подломились и задние ноги, и тотчас из вспененной воды вынырнули и кинулись оскаленные пасти…

— Ф-фу, — сказал Женя. — Страшное зрелище.

— Они беспрерывно жрали друг друга, — заметила заведующая. — Почти вся информация, которую мы получаем от тех эпох, это непрерывное пожирание. Но как вам понравилось качество изображения, товарищ Славин?

Над кронами акаций с грохотом пронеслась пузатая шестимоторная машина. Заведующая выбежала из павильона.

— Аппаратура! — крикнула она. — Пойдемте, товарищ Славин, это привезли аппаратуру!

— Позвольте! — сказал Женя. — А еще? Вы обещали показать мне еще!

— Не стоит, право, не стоит, — убедительно сказала заведующая. — Не знаю, что это взбрело Полю в голову… Семь тысяч пятьсот двенадцатый — это битва при Маренго. Качество изображения превосходное, но… Право, не стоит. Лучше пойдемте и посмотрим. Это тоже, наверное, будет интересно…

— А что там такое? Что это за аппаратура?

— Разве Поль не сказал вам? Сегодня он хочет выловить всех Уродцев. Перехватить управление у КРИ и выловить сразу всех Уродцев до единого…

Громадный шестивинтовой вертолет сел недалеко от того места, где несколько часов назад изловили септопода. Из распахнутых трюмов выезжали платформы на высоких колесах, груженные разнокалиберными пронумерованными ящиками. Ящики свозились к подножию одной из акаций, где неутомимый Руда руководил сборкой. Его зычный голос далеко разносился по вечерней саванне.

Энни Кент извинилась и убежала куда-то. Женя принялся описывать неуверенные круги вокруг Руды.

Его одолевало любопытство. Платформы на высоких колесах подкатывали, сдвигали ящики в траву и уезжали, а «рабы КРИ» — полсотни веселых юношей и девушек — вскрывали ящики, извлекали из них непонятные предметы из металла и пластика и что-то строили. Под акацией росло громоздкое угловатое сооружение. Руда трудился где-то в его недрах. Работали быстро и весело.

Женю беззлобно толкали под бока и просили убраться в сторонку. Вертолет, наконец, разгрузился, взревел, подняв ветер и клочья травы, и улетел. Из сооружения выполз на четвереньках Руда, встал, отряхнул ладони и сказал:

— Ну, все. Можно начинать. Давайте по местам.

Он вскочил на платформу, где был установлен небольшой пульт управления. Платформа крякнула и прогнулась.

— Может быть, подождем профессора Ламбу? — робко спросила худенькая, остриженная под мальчика девушка.

— Ни в коем случае, — внушительно сказал Руда. — Наоборот… Начнем!

Он положил руки на пульт. Пульт вспыхнул индикаторными лампочками.

И сейчас же все затихло на поляне. Женя с беспокойством заметил, что несколько человек торопливо вскарабкались на акацию и расселись на ветвях, а девушки теснее придвинулись к платформе. На всякий случай он тоже подошел поближе к платформе.

— Стронг и Джой, приготовились! — резким голосом сказал Руда.

— Приготовились! — откликнулись два голоса, мужской и женский.

— Пою на главной частоте. Подпевайте в крыльях. И больше шуму!

Женя ожидал, что все сейчас запоют и забарабанят, но стало еще тише. Прошла минута.

— Повысить напряжение! — негромко приказал Руда.

Прошло еще несколько минут. Солнце зашло, на небе высыпали крупные звезды. Где-то пронзительно прокричал эму. Девушка, стоявшая рядом с Женей, судорожно вздохнула. Вдруг наверху, на ветке акации зашевелились, и чей-то дрожащий от возбуждения голос крикнул:

— Да вот же они! Вон там, на поляне! Вы не туда смотрите!

Жене не было видно, куда надо смотреть, и он плохо представлял себе, что должно произойти. Он поднял киноаппарат, попятился еще немного, тесня к платформе девушек, и вдруг он увидел. Черная под звездами саванна шевелилась. Неясные серые тени выползали из нее, молчаливые и зловещие. Зашелестела трава, что-то скрипнуло, послышался дробный перестук, звяканье, потрескивание. Тишина наполнилась густыми невнятными шорохами.

— Свет! — рявкнул Руда. — Идут зольдатики!

В тот же миг над поляной вспыхнул ослепительный свет.

Через саванну шла армия Великого КРИ, шли полчища Уродцев. Они шли сдаваться. Такого парада технического уродства Женя не видел еще никогда в жизни. Гомерический хохот потряс акацию.