Дин Кунц - Ясновидящий

— Чисто, — ответили по радио с нижнего уровня. Это был голос Корстанула, другого мутанта, в задачу которого входило тщательно просматривать город при помощи скрытых телекамер, — в бывшем полицейском участке, где расположился наблюдатель, был большой монитор. Корстанул доложил, что и на втором уровне не видно ни единого орагонца.

— Резак сюда! — шепотом скомандовал Берларак. Двое мутантов послушно выкатили вперед емкость, наполненную каким-то горючим газом, природы которого Потрясатель не ведал. Синим огоньком загорелся кончик продолговатого инструмента — и решетка была в мгновение ока вырезана по периметру без всякого шума. Все быстро прошли внутрь и устремились прямиком к оружейному складу, местоположение которого знали заранее. Гипнообучающая машина поистине сотворила чудо, и люди теперь работали слаженно, словно хорошо притертые части единого механизма.

Дверь склада тоже вырезали. На пол дождем летели капельки расплавленного металла, которые тотчас же застывали, мерцая, словно драгоценные камушки. Люди быстро выбрали из всех приспособлений самые эффективные. Теперь каждый был вооружен устройством странного вида — наследием далекого прошлого. Оружие это предназначалось для истребления скопта-мимов, но было смертельно опасно и для землян. Через десять минут все уже вновь собрались в коридоре воздухоочистительной коммуникации, а вырезанная решетка была аккуратно вставлена на прежнее место. Вполне можно было пройти мимо, ровным счетом ничего не заметив, хотя при ближайшем рассмотрении следы тайного преступления легко обнаружились бы.

Но люди всецело полагались на то, что у орагонцев не найдется времени пристально осматривать что бы то ни было...

Под тяжестью диковинного вооружения все двигались с трудом, но вскоре достигли ступеней, ведущих вверх, и стали подниматься. Преодолев четыре этажа, они оказались на шестом этаже подземного города — он же был и первым, возвышавшимся над поверхностью земли. Одно подразделение отправилось к очередной решетке, пройдя сквозь которую предстояло внезапно напасть на ни о чем не подозревающих орагонцев.

В подразделение это входили Потрясатель Сэндоу, Грегор, Мэйс и сержант Кроулер. Сопровождавшие их двое мутантов легко, словно ножом, срезали петли решетки своим аппаратом, потом пожелали четверым смельчакам удачи и возвратились туда, где поджидали остальные их товарищи, готовящиеся отправиться на верхние уровни. Поскольку в первом подразделении опытным бойцом был только сержант Кроулер, группе поручили очистить тот уровень, где при помощи телекамер было обнаружено меньше всего орагонцев — лишь около пятнадцати, а для четверых мужчин, столь прекрасно вооруженных, расправиться с ними не составляло большого труда.

Им велено было ждать радиосообщения от Берларака. Теперь у Кроулера к поясу тоже прикреплен был радиопередатчик. Всем подразделениям предстояло изготовиться к бою и нанести удар одновременно. С начала операции минул час. Некоторое время бойцам отряда следовало ждать молча, чтобы не обнаружить себя, иначе они утратили бы преимущество внезапности и, возможно, провалили всю операцию, поэтому Потрясатель Сэндоу получил шанс поразмышлять обо всех тех, кто находился сейчас рядом, в свете всего нового, что узнал он о них за время путешествия.

Грегор был исцелен. Автоматический доктор, эта удивительная машина, наделенная искусственным интеллектом, проглотила серебряный щит с распростертым на нем почти безжизненным телом юноши, потрудилась над ним часа три и выплюнула Грегора уже совершенно здоровым. На ноге юноши не осталось даже послеоперационного шва, и Грегор божился, что во время операции совершенно не ощущал боли. Но невзирая на то, что физически он был здоров, душа его оставалась тяжело раненной. Мальчик еще никогда в жизни не испытывал таких страданий, даже тогда, когда в детстве за ним гнался разъяренный отец, помышляя об убийстве. Возможно, за все те годы, что провел в тишине и покое деревенского дома Потрясателя, он привык думать о себе как о некоем особенном существе. Может статься, он втайне полагал, будто ученик мага, а в недалеком будущем и сам маг, неуязвим? Не исключено. Ну, а теперь, когда мальчик едва не расстался с жизнью, мировоззрение его резко переменилось. Похоже, он утратил мальчишескую наивность, получив взамен зачатки будущей мужественности, а это ему лишь на пользу. Потрясатель-недоучка никуда не годится, разве что фокусы показывать на потеху обывателям. Сэндоу знавал немало таких...

Он перевел взгляд с Грегора на смутно обрисовывавшуюся в полутьме внушительную фигуру Мэйса.

Еще недавно Потрясатель Сэндоу, хотя и утверждал, что любит обоих юношей совершенно одинаково, в глубине души со стыдом ощущал, что младший ученик дороже его сердцу. Эта постыдная тайна заставляла Сэндоу страдать, но с самим собой он должен был быть предельно честен. Теперь же все переменилось. Потрясатель Сэндоу почувствовал, что любит гиганта Мэйса всем сердцем, точно так же, как и Грегора, а может, даже немного сильнее... Во время путешествия клоунские ужимки Мэйса отошли на задний план, и миру явился вполне зрелый, серьезный мужчина, наделенный не только фантастической силой, но и недюжинным умом. Однако не только беспримерные подвиги юноши заставили раскрыться ему навстречу сердце Потрясателя. Главным было другое. Мэйс впервые обнаружил всю глубину и всю силу своей любви к названому брату и учителю. Хотя сила Мэйса и была нечеловеческой, но, спасая там, в горах, Грегора, бессильно повисшего над пропастью, гигант рисковал жизнью. А сколько времени он нес бесчувственного брата на руках — нес молча, без жалоб и стенаний! Ну, а когда Берларак клятвенно заверил молодого великана, что автоматические доктора вернут им Грегора живым и здоровым, Мэйс все же наотрез отказался лечь спать, покуда своими глазами не увидел брата в добром здравии, готового начать привычную словесную перепалку. В результате гигант заснул последним, а пробудился раньше всех, поскольку отчаянно рвался в бой.

Сейчас юный великан выглядел усталым. Он тяжело привалился спиной к стене подле самой решетки, а до атаки оставались считанные минуты... И Потрясатель Сэндоу впервые осознал, что Мэйс давным-давно понимает, что это за штука — смерть, и знает цену жизни в отличие от юного Грегора. Юноша не узнал о себе ровным счетом ничего нового за время путешествия, разве что познал пределы своей физической силы и выносливости. Мэйс — он и есть Мэйс, и таковым останется при любых обстоятельствах — верным защитником для них обоих в бою и добрым ангелом в часы отдыха...

Плечо Кроулера словно никогда и не было прострелено, коренастый сержант чуть ли не прыгал на одной ножке, с нетерпением ожидая предстоящей схватки. Его не мучили сомнения в исходе битвы, он верил в их полную и окончательную победу тверже, чем сам Берларак. Во время краткого периода подготовки и обсуждения деталей этот приземистый человек живчиком сновал среди солдат — то подбодрит одного, то другого похвалит... Казалось даже, что он тут главнокомандующий, а вовсе не Рихтер. А ведь когда-нибудь так оно и будет, понял вдруг Потрясатель. Ведь Кроулер — человек того же типа, что и главнокомандующий, только моложе. Когда настанет время Рихтеру удалиться на покой, лучшей замены ему не сыскать.