Наталья Ручей - Миндаль для Белки

Прочь условности! Прочь совесть и достоинство леди, которые советовали забыть и не позволять такой вольности впредь. Она с ним чувствовала себя не леди Сейвудж, а женщиной. И рядом с ней этот мальчишка превращался в мужчину, расчетливого, хладнокровного, жаркого, с чувством юмора, рассудительного, который мог дать ей отпор и соблазнить в ее же доме, в гостиной, на глазах у десятка слуг… Именно о таком она мечтала в юности. Кто знал, что он еще не родился?

Он ее. Даже если женится. Она тут же убила ростки ревности. Он ее.

Графиня мурлыкнула как сытая кошка и, подложив под голову диванную подушечку, уснула.

Ее не разбудили даже шаги от портьеры к выходу из гостиной. Уил старался не дышать, проходя мимо спящей графини. Он умел, да, враз пришлось научиться, когда перед глазами начала разыгрываться вся эта сцена.

Фух. Он вытер рукавом вспотевший лоб. Леди Сейвудж такое вытворяла… Как смотреть в глаза хозяину? Кстати, может, он его уж обыскался?

Уил выскользнул из гостиной и подкрался к библиотеке, приложил ухо к двери – подозрительно тихо. Графу не повезло с его дамой? Досталась селедка в бочке, что ли? А вот леди Сейвудж… Какая страсть, Господи Боже мой! Уил вознес краткую молитву, чтобы Бог лишил его памяти о сегодняшнем дне. Снова прислушался. Бог молчал, за дверью библиотеки тоже было тихо. Что-то не то, подумал Уил и на всякий случай решил спрятаться в нишу неподалеку, но полностью в нее не поместился. Поправился?

Сзади что-то пискнуло, как мышь и боднулось в спину, как коза. Он обернулся.

– Ты что здесь делаешь? – нарочито строго спросил будущую супругу, а про себя отметил, что по-прежнему стройный, и строгость после такой радости с трудом давалась. Покосился на дверь библиотеки – не услышала ли чего непозволительного пока для девушки? Присмотрелся к лицу Агнесс. Ни смущения, ни бледности от шока – лицо веснушчатое и открытое, а губы…

– Пыль вытираю, – сказала Агнесс, и губы ее дрогнули в улыбке.

А ведь он живой человек, а после увиденного в гостиной, еще и возбужденный… Уил с силой втянул в себя воздух. У леди Сейвудж был муж и опыт, а его невеста… Он должен держать себя в руках: она так невинна… что нет сил противиться соблазну хотя бы поцеловать… один раз…

Уил встряхнул головой, прогоняя морок.

– Горничная не вытирает пыль, – назидательно сказал он.

– А камердинер не живет за портьерой, – дала отпор Агнесс.

Уил угрожающе навис над ней.

– Ты… видела?!

Она имела наглость кивнуть, не краснея, и невинным тоном добавить:

– И слышала.

– И? – тоже любимое словечко графини, которое он перенял.

– Что «и?» Мистер Карлейн и леди Сейвудж делали это, и они не женаты. Мисс Карлейн и лорд Сейвудж, наверняка, делают это, и они не женаты. Мы с тобой собираемся пожениться и…

– И?

– И пока не делали этого! – негодовала Агнесс.

Уил расхохотался, тут же оборвал себя, чтобы ненароком не потревожить лорда Сейвуджа с невестой-тихоней. Пора показать Агнесс свою комнату, тем более, если она настаивает. К тому же, вряд ли он в скором времени понадобится хозяину. Видать, справились там скоренько и уснули.

Эх, голубки-голубочки.

Уил за руку потащил Агнесс по лестнице. Вот, ступенечки закончились, вот дверь, вот и комната. Ах, как сладки ее губки и грудь маленькая, твердая, как два яблочка… Попробовать на вкус… Вот и косточки в яблочках…

Так и просится среди этих яблочек пройтись его безжалостный поршень, и если просится…

– Уил! – вопль на весь дом. И с новой силой, подвергая стрессу «поршень» и превращая его в «шурупчик»: – Уил!

Уил вернул «поршень-шурупчик» в брюки, с сожалением запихнул «яблочки» в корсет, кстати, они упорно просились в его ладошки, и зашел к графу. Тот нервно вышагивал по комнате. Увидев камердинера, приказал принести одежду для верховой езды и попросить конюха, чтобы подготовил и вывел Ворона.

– Что случилось, ваша светлость? – несмотря на дурное расположение духа хозяина, рискнул поинтересоваться Уил.

– Я еду погостить к своему другу, что непонятно?!

– Сейчас? Но сейчас ведь обед через пятнадцать минут, ваша светлость, и там столько вкусного. Будет даже миндальный торт, который вы так любите, ваша светлость…

– Еще слово о миндале, и ты уволен.

– Я сказал «миндальный торт», а не миндаль, – обиделся Уил.

– Я тебя предупреждал, – граф указал на дверь.

– И что, я уволен?

– Да.

Уил сделал дурашливый поклон и, подчинившись приказу, пошел в указанном направлении.

– Куда ты? – удивился лорд Сейвудж. – Я долго буду ждать одежду?

– Пока вам не принесет ее новый камердинер.

– Вон!

– Уже там!- съязвил Уил.

Дверь, которую он с силой захлопнул за собой, снова расплатилась за ссору.

– Поговори мне еще, – возмутился граф своеволию слуги, переоделся и выехал из поместья. Для такого простого дела камердинер и не нужен. Привычка. Вот уволил его, и ничего не изменилось, прекрасно сам обошелся.

За границей МартинХолл он остановился, обдумывая, куда бы поехать, чтобы не далеко – не было настроения устраивать сейчас скачку, и надолго. Как минимум, до завтрашнего утра, чтобы выбросить из головы мисс Карлейн и чушь, которую она несла о миндальных орешках и любви.

Глупа неизлечимо! Любви не существует. Промолчи она – уже поддались бы страсти… Так нет, ей захотелось исповедаться, покаяться в своем якобы обмане. И он… Немыслимо! Едва не раскрыл причину спешного отъезда из ДримКарлейн!

А если бы раскрыл? Она бы, наверняка, посчитала его слабаком, возможно… рассмеялась в лицо? А потом делилась этим секретиком с подружками за чаепитием.

Пусть лучше считает его высокомерным, жестоким, подлым – подойдет любой вариант или все сразу, но так, по крайней мере, он останется в ее памяти мужчиной, а не тряпкой.

Граф обернулся, услышав за спиной топот. Его камердинер на полусонной лошадке. Делает вид, что прогуливается на ночь глядя.

– Что ты здесь делаешь? – спросил граф.

– Еду.

– Куда?

– Искать новую работу.

Тейн пристально посмотрел на него. Лицо воротит в сторону, подбородок выше шпиля на кованой ограде, губы сжаты в тонкую линию, а взглядом косит на хозяина, наблюдает. Тейн не сдержал улыбки.

– Кто тебя возьмет? Врешь и не краснеешь. Оставайся пока.

– Премного, пренепременно, превсяко благодарен, – бормотал Уил, пристраивая лошадь рядом с Вороном. – У меня ведь семья, ваша светлость, вот так вот, а заработок… Может, какие дополнительные обязанности взвалите на меня? А? Ваша светлость?

– Договорились.

– Как удачно, как удачно я выехал, верно? И вам веселее…

– Помолчи.

– Что?

– Это твои дополнительные обязанности. Молчать, когда я прошу.