Василий Головачев - Контрразведка

Давление на мозг извне изменилось, теперь это был уже не шумовой «девятый вал», а избирательное фехтование на уровне подавления инстинктов и физиологических реакций, с появлением энтоптических[27] пси-картин с полным эйдосенсорным сопровождением. Пока Герцог добирался до нижнего яруса платформы с выходом на стапель, к поверхности моря, он трижды отбивался от «призраков» и дважды от реальных врагов, одетых в спецкостюмы, вооруженных парализаторами, «универсалами» и лазерными разрядниками. Главный бой ждал его впереди, на пересечении коридоров с люком, открытым для возможного бегства в воду.

Их было двое, предводителей «пиратской посудины», и, как ни был комиссар готов к поединку, таких противников встретить не ожидал. Один из них был К-мигрант Свиридов, второй – существо неизвестной породы с вытянутой вперед мордой, смахивающей на крокодилью. Кожа его «лица» отливала шафрановой зеленью, казалась обтянутой полупрозрачной пленкой, сквозь которую проступал рисунок синеватых жил, похожих на вены. Продолговатые, большие, страшные глаза существа, блестящие и разноцветные, как агат, излучали угрозу и жажду убийства. Ростом монстр был около двух метров, руки имел гибкие на вид, как шланги, а ноги – как у кенгуру. Одет он был в нечто напоминающее стеганое трико зеленоватого цвета с оранжевыми проблесками и держал в руках необычной формы аппарат.

К-мигрант Свиридов, облаченный в серый уник, был вооружен «универсалом» и еще одним видом оружия, чья энергетическая накачка по человеческим меркам не соответствовала аппарату столь малого объема. Казалось, в этом светящемся в ультрафиолете, карабиновидном предмете заключен реактор типа «кварк-биг». Герцог инстинктивно почувствовал в нем главную опасность и выстрелил первым, целясь в него, даже не пытаясь вступить в переговоры.

Этим он спас себе жизнь.

Выстрел аннигилятора застал Свиридова в тот момент, когда тот собирался разрядить свое оружие в стремительную тень, метнувшуюся к ним из левого коридора. Огненный пунктир вонзился в кулак К-мигранта, сжимавший рукоять «карабина-реактора», и в то же мгновение оружие сработало.

Часть платформы с переходами, коридорами, лестницами, танками для нефти с толстыми стальными стенками просто свернулась в трубку, как бумажный лист. Платформа со скрежетом покосилась. Герцога обдало волной такого холода, что кровь застыла в жилах! Остановись он в этот момент, и все было бы окончено, однако предвидение опасности заставило его продолжить «танец» в дриблинг-режиме, потому что оставался второй противник, каймановидный урод, который имел свое оружие, не менее странное и мощное.

В стену уцелевшего коридора, где только что стоял комиссар, с гулом влипла какая-то кляксовидная масса, выбросила во все стороны два десятка паучьих ног, сгребла металл стены и превратилась вместе с ним в облачко дыма. Герцог, оторопев, глядел на образовавшуюся дыру и едва успел увернуться от второго «паука». Выстрелил не целясь. Но кайманогуманоид не стал продолжать схватку, рискуя остаться без руки, как его приятель. Он просто нырнул в люк, где уже исчез раненый Свиридов. Перехватить их не удалось ни Герцогу, ни обойме оперативников, прибывших на спейсере и оторопело рассматривающих покосившуюся платформу, треть которой походила на свернутую и смятую крышку консервной банки.

Видана так и не определилась, как ей относиться к Панкратову. Он ее чаще раздражал, чем восхищал, хотя в глубине души зрело убеждение, что он ей все-таки нравится. Именно поэтому она поступала наперекор своим желаниям, критиковала каждый шаг Ставра, злилась, когда он оказывался прав, злилась также, когда он ошибался. Именно поэтому она не стала дожидаться решения Панкратова, дерзнув пойти «на штурм» галиона «Керманшах» одна, хотя в связке «контр-2» – «погран-2» ей отводилась роль не оперативника, а эксперта, эфаналитика, долженствующего сдерживать подобные порывы к рискованным действиям у партнера. Но уж очень захотелось доказать этому эрму, что она тоже не лыком шита и способна решать сложные задачи в одиночку.

Определить порт приписки транспортного галиона «Керманшах» оказалось несложно, сложнее было найти его местоположение. В конце концов Видана с помощью Умника отдела обнаружила галион на лунной базе южномусанского союза исламитов, расположенной в кратере Джордано Бруно. После этого она переоделась в уник пограничника, в качестве оружия взяла стилет, уместившийся в спецкармашке на ноге, а также карманный парализатор, стреляющий усыпляющими иглами, и спустилась в метро управления. На базу ее пропустили только после запроса в погранцентр: база обладала правом экстерриториальности и чужих на ее территорию пускали неохотно. Хорошо, что Видана предусмотрела такой вариант, и запрос охраняющего базу компьютера попал через сеть погранслужбы большому инку отдела безопасности, который подтвердил ее полномочия как «родственницы» Шан-Эшталлана. Спустя четверть часа после запроса Видана вышла из метро базы, прикинув, что времени у нее до вечерней встречи с Панкратовым предостаточно.

Кратер Джордано Бруно площадью в триста квадратных километров был полностью накрыт силовой мембраной и представлял собой оазис, заросший специфичной лунной флорой. Обыкновенная земная трава мятлик голубой достигала здесь высоты пятнадцати метров, в то время как деревья – сосны и ели – превратились в метрового диаметра пушистые шары и выше не росли. Финиковые и кокосовые пальмы, наоборот, стелились по земле, как трава, хотя и давали знакомые плоды, а такие растения, как земляника, малина, брусника, образовывали многослойные мхи с гипертрофированно увеличенными плодами.

Группы построек разной формы и назначения вырастали из зарослей, как вполне уместные для этого ландшафта скопления грибов и других растений.

Метро здесь располагалось в центральном поселке кратера с названием Сайн-Сабир, и до лунодрома с его парком спейс-машин Видане пришлось добираться пешком, чтобы не акцентировать на себе внимание местной службы охраны порядка требованием личного транспорта.

Все постройки базы соединялись лунолитовыми дорожками, хотя прогуливающихся по ним Видана не заметила. Обойдя мечеть – идти было легко, потому что сила тяжести здесь не регулировалась, – она вышла к лунодрому и невольно остановилась, вдруг ощутив тяжелую пси-атмосферу этого места. Стало казаться, что на нее со всех сторон смотрят внимательные глаза, а в глубинах лунных пород под кратером ворочается кто-то угрюмый, недоброжелательный, опасный и огромный, как энифский скалогрыз.

«Что остановилась? – с принужденным смешком спросила Видана у самой себя. – Только действие есть переход возможного в действительное, как сказал бы дед. Вперед, лазутчик!»