Джек Вэнс - Хозяева драконов (сборник)

— Сколько?

— Около унции в неделю. “Караван-сарай” и “Фэйрмонт” тоже дорогие гостиницы, но в них потише.

— Есть ли приличная гостиница с более умеренными ценами?

— Я бы рекомендовал “Охотничий клуб”.

Он отвел их к изящному ландо, покоившемуся на золоченых эллиптических колесах. Экипаж смотрелся замечательно, но у него отсутствовали всякая движущая сила, ни зипанготов, ничего.

Главный носильщик с поклоном отворил дверь. Шедший впереди Фэйн внезапно остановился:

— Это что, розыгрыш? После того, как мы сядем, вы уйдете и оставите нас одних?

— Ни в коем случае, сэр.

Фэйн с трудом протиснулся в дверь и уселся. Остальные последовали за ним.

Главный носильщик осторожно захлопнул дверь. Четверо в облегающей темной униформе подхватили кожаные ремни, свисавшие с передка, и впряглись… Экипаж двинулся в центр города.

В Кристиендэйле было поразительно чисто. Стекла блестели, стены домов и тротуары были вымыты и вычищены, всюду росли цветы. Основным типом постройки были огромные башни, обвитые винтовыми лестницами и завершающиеся круглыми куполами.

Въехав в центр, они направились к большому цилиндрическому зданию. Покрывавший стены виноград и ряды высоких окон придавали достаточно тяжеловесному строению легкость и элегантность.

Они миновали роскошную вывеску с надписью “Отель Метрополь”.

— Хм, — сказал Фэйн. — Это место выглядит прилично. После всех… неудобств нашего путешествия, я могу выдержать недельку — другую роскоши.

Но экипаж продолжал ехать вдоль здания. Появилась следующая вывеска — “Отель Савой”. Следующим был классический портик с надписью “Ритц-Карлтон”. И снова Фэйн жалобно оглянулся, когда они проехали мимо.

— Могли бы остановиться.

Ландо оставило за собой вход в восточном стиле “Караван-сарай” и еще через сто ярдов остановилось перед бело-зеленой вывеской “Охотничий клуб”.

Швейцар помог им сойти на тротуар и широко распахнул дверь.

Путешественники проследовали коротким коридором, увешанным картинами, представляющими сцены охоты, и вошли в холл. Невдалеке был еще один вход, в глубине коридора мерцали зеркала.

Клайстра оглядел холл. Там были и другие двери, явно ведущие на улицу. Улыбаясь, он повернулся к Пианце:

— “Метрополь”, “Савой”, “Ритц-Карлтон”, “Караван-сарай” — одна и та же гостиница.

Озрик свирепо закрыл ему рот рукой:

— Тише. Кристеры очень серьезно к этому относятся. Вы оскорбляете их.

— Но…

— Я должен был сказать вам, — торопливо добавил Озрик, — что вход, которым вы пользуетесь, обозначает ваше положение в обществе. Номера одинаковые, но благопристойнее входить через “Метрополь”.

— Я понял, — сказал Клайстра. — Мы будем осторожны.

Швейцар провел их через холл к круглому столу из полированного дерева. Стол был разделен на секции, за которыми сидели клерки. Вокруг стола летали яркие бабочки.

Швейцар указал им на секцию, украшенную цветами “Охотничьего клуба”. Клайстра обернулся и пересчитал своих, как курица цыплят. Все еще красный Фэйн разговаривал с усталым Пианцей. Элтон и Бишоп стояли около Вайли и Мотты, у девушек прекрасное настроение, рядом с ними — Нэнси, бледная и утомленная. За плечом Клайстры дышал Озрик. Все на месте.

— Простите, сэр, — сказал клерк. — Вы мистер Клод Клайстра с Земли?

— Почему вы спрашиваете? — удивился Клайстра.

— Сэр Уолден Марчион передает вам привет и нижайше просит вас и ваших друзей оказать ему честь и остановиться у него на то время, что вы будете в Кристиендэйле. На случай, если вы примете приглашение, он прислал экипаж.

Клайстра повернулся к Озрику и холодно спросил:

— Как этот сэр Уолден узнал о нашем прибытии?

— Главный носильщик спросил меня, кто вы… Я не видел причины молчать, — с достоинством ответил Озрик.

— Быстро здесь распространяются новости… Что вы думаете об этом приглашении?

Озрик повернулся к клерку:

— Кто такой сэр Уолден Марчион?

— Один из самых богатых и влиятельных жителей нашего города. Очень достойный джентельмен.

Озрик улыбнулся Клайстре:

— Я не вижу причины для отказа.

— Мы принимаем приглашение, — сказал Клайстра.

Клерк кивнул.

— Я уверен, что вы сочтете ваше пребывание в замке сэра Уолдена приятным. К его столу неоднократно подавали мясо. Мэнвилль, если вы не против… — он сделал жест в сторону клерка “Савоя”. Тот, в свою очередь, кивнул молодому человеку в яркой желтой ливрее. Юноша вскочил, стремительно нырнул в коридор “Савоя” и вскоре появился через коридор “Охотничьего клуба”. Он подошел к Клайстре и поклонился.

— Экипаж сэра Уолдена, сэр.

— Благодарю вас.

Осторожно, чтобы не совершить бестактность, выйдя через “Караван-сарай”, путешественники выбрались на улицу и сели в ожидавшую их берлину. Швейцар захлопнул за ним дверцу.

Кучер сказал:

— Ваш багаж будет доставлен к сэру Уолдену.

— Такое благородство, — пробормотал Клайстра. — Просто не верится…

Фэйн с блаженным выражением лица откинулся на сидении:

— Боюсь, что я начинаю привыкать к феодализму.

— Интересно, — сказал Клайстра, глядя в окно, — что имел в виду клерк, говоря о мясе?

Озрик надул щеки:

— Легко объяснить. Из-за стечения обстоятельств в долине могут жить только зипанготы. А мясо у них поразительно жесткое, просто несъедобное. Кристеры — вегетарианцы. Они едят овощи, фрукты, рыбу, личинки насекомых. Мясо привозят из Калленвилли, и здесь оно деликатес.

Влекомая шестью лакеями в ливреях сэра Уолдена берлина грохотала по мостовой. Проехали мимо ряда магазинов, внутри первого были выставлены сложные изделия из шелка и газа, во втором — флаконы с разноцветными жидкостями и голубоватое мыло, следующий предлагал роскошные головные уборы, два ювелирных, чьи витрины были заполнены сверкающими украшениями из золота, серебра, стекла и железа.

— Меня интересует их экономика, — сказал Фэйн, — Это все должно где-то производиться. Где? Кем? Рабы? Нужна мощная индустрия, чтобы поддерживать такой образ жизни.

Клайстра потер затылок:

— Не знаю, как они управляются. Все это невозможно вывезти с Земли.

— Их секрет, — сказал Пианца. — Парадокс Кристиендэйла.

— Кажется, это всем подходит, — подытожил Фэйн, — Все вокруг выглядят счастливыми.

— Все, кого мы видим, — сказал Элтон.

Вайли и Мотта шептались между собой. Их глаза горели от возбуждения. Клайстра представил себе, что должно твориться в их головах. Они пополнели, их щеки больше не напоминали ямы, волосы были вымыты и причесаны — девушки были очаровательны. Элтон и Бишоп имели полное право гордиться ими. Элтон погладил Мотту по голове: