Добро пожаловать на Марс! - Ричард Уилсон
Она знала, что Филипп следует за ними из Фицроя. Он оставил для нее записку, хитро спрятав ее в косметичку, когда она оставила ее на столе в его комнате.
«Держись, любимая. Еще несколько дней, и мы будем вместе».
Ив Грейнджер любила Филиппа Джордона. Любила его, потому что он был силен, некрасив, но полон расчетливой храбрости и вообще ничего не боялся. Она лишь разок оглянулась на вездеход, когда уходила из парка.
Джон Грейнджер? Да, когда-то он ей нравился. Но он относился к ней, скорее, как к дочери. И только оказавшись в сильных объятиях Джордона, она поняла, что такое настоящая любовь. Джордон не был красив, как Брендон, или добр, как Грейнджер. Он был бесстрашным авантюристом, не верящим ничему, но очень влиятельным. Филипп Джордон был богом самому себе.
Она быстро шла, почти бежала к дворцу. Она проклинала Брендона за то, что он вмешался вчера вечером. Если бы не Брендон, она бы встретилась с Джордоном еще вчера.
Во дворце, не останавливаясь, она прошла в тронный зал. Ее шаги громко стучали по каменному полу и, как и вчера вечером, выманили из укрытий зеленых людей-насекомых.
Ив почувствовала, как внутри что-то сжалось в тугой комок. Она замерла на месте, а люди-насекомые подползли, окружили ее, хотя и не осмеливались прикоснуться к ее телу.
— Филипп, — позвала она, и крик ее эхом прокатился по залу.
— Филипп!
— Иди сюда… не бойся, — раздалось в ответ.
Страх исчез, смытый из ее души теплой волной.
Джордон вышел из-за трона к ней навстречу, обвил руками ее талию, и они обнялись, как и несколько недель назад, когда тайно встречались у него в квартире.
— Ты принесла сумку?
Ив посмотрела на худощавое, выражавшее нетерпение лицо, сжатые губы. Она обожала его силу. Она протянула ему сумку с готовыми шприцами, и он не-терпеливо схватил ее.
— Прекрасно. Нам нужно уходить, но сперва… Иди-ка со мной.
Он стремительно направился к дверям тронного зала. Зеленые люди-насекомые последовали за ними, перекликаясь между собой странными голосами и оставляя на полу дорожки зеленой слизи. Филипп Джордон остановился возле одного из мертвых стражников и поставил сумку на пол.
— Я должен удостовериться, — заявил он, — Я не уверен, что из затеи Брендона что-либо выйдет. Хотя он умен и, возможно…
Филипп достал из сумки шприц и зажал его длинными, костлявыми пальцами. Прищурив один глаз, он взглянул на прозрачную синюю жидкость в шприце, потом, удовлетворенно кивнув, он поддернул повыше рукав куртки стражника, прижал иглу к его руке и с силой воткнул ее, а потом нажал на поршень.
Почти не дыша, Ив Грейнджер с восхищением глядела на него.
— Ты думаешь, укол подействует не сразу? — спросила она.
— Не знаю, — ответил Джордон. ~ Меня беспокоит Грейнджер. Он ведь последует за нами.
Он не сводил глаз с неподвижной фигуры стражника, но в том не было никаких признаков жизни. Тогда Филипп достал еще один шприц и подошел ко второму стражнику и повторил этот процесс.
Ни один из них не шевельнулся.
Джордон выругался.
— Наверное, в лагере тебя уже потеряли.
— Я сделала все, что ты хотел, — надулась она, — Филипп, тебя больше интересуют эти мертвяки, чем я.
Он холодно взглянул на нее.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты просто несусветная дура?
ИВ ОТШАТНУЛАСЬ, словно ее ударили. Кровь прилила к ее щекам.
— Филипп…
— Думаешь, — сказал он, — ты первая женщина, которая влюбилась в меня? Вовсе нет. Я достаточно оригинален, чтобы оказаться привлекательным для любой шлюшки, которая хочет избавиться от мужа.
Глаза Ив вспыхнули, кулачки сжались.
— Если ты решил…
— Решил, — перебил он ее и, потянувшись, крепко схватил за руку.
— Скоро я улечу отсюда и уж позабочусь, чтобы никакая женщина не стала меня преследовать. Ты влюбилась в меня на Земле и сделала все, что я хотел. Теперь у меня шприцы с сывороткой Брендона, а без нее он не сможет вернуть к жизни обитателей Лонна. Тайна «Сульфаны» в безопасности, и моя работа здесь завершена.
Он медленно повернул ее руку, подтягивая к себе.
— А как тебе понравились люди-насекомые, мои маленькие домашние животные?
Тогда Ив Грейнджер закричала. Закричала и обмякла в его руках. Крепко держа ее одной рукой, другой он сбросил колпачок с иглы пустого шприца и наполнил его из бутылочки, которую достал из кармана. Затем он воткнул иглу ей в руку и сделал укол.
Бросив лишенную сознания девушку на пол, он окинул взглядом стражников у дверей. Щеки их начали медленно розоветь.
Увидев это, Джордон усмехнулся.
— А микстурка-то хороша, Брендон, — проворчал он себе под нос.
— Я придержу ее у себя, так, на всякий случай.
И скрылся в тени в дальнем конце зала, а люди-насекомые последовали за ним, точно собаки, следующие за своим хозяином.
Девушка на полу не шевелилась.
МАЛЮТКА ХАДСОН бежал изо всех сил. На плече у него была безвольная Ив Грейнджер, позади Брендон увидел орду людей-насекомых.
Глаза Брендона остановились на неподвижной Ив Грейнджер. Он машинально сбросил скорость и затормозил, поджидая Хансона. Рядом закричал Грейнджер:
— Огонь, миссис Хадсон. Бога ради, стреляйте над головой мужа.
— О Боже, мистер Грейнджер, — послышался в ответ голос Дженни.
— Я еще не видела ничего…
Остальные ее слова заглушило зловещее шипение вырвавшейся из пушки струи огня. Брендон распахнул дверцу, глядя, как приближаются люди-насекомые. Они мчались по улице, стремясь уйти от струй пламени, выбрасываемых пушкой. Брендон услышал ругань Малютки, когда тот пинками расшвырял полдюжины людей-насекомых. Затем Малютка забросил девушку в вездеход, прыгнул внутрь сам и захлопнул дверцу. Грейнджер непрерывно стрелял. Пушка Дженни пела песню смерти. Брендон развернул вездеход за сто восемьдесят градусов, и, врубив реактивные двигатели на полную мощность, повел машину к парку.
Но для Ив Грейнджер было слишком поздно. Тело ее уже было таким же твердым, как и у жителей Лонна. Нечего было и думать вернуть ее к жизни, поскольку шприцы с сывороткой так и не нашлись.
Брендон не чувствовал зла к лежащей на полу вездехода девушке. Он знал, что ей самой нужна теперь сыворотка. Тело ее окончательно затвердело, пока ее муж и Малютка Хадсон стояли возле нее на коленях.
— Она такая же, как и все в Лонне, — услышал Брендон шепот Малютки. — Я чувствовал, как она твердеет, пока нес ее.
Брендон
