Игра в четыре руки - Борис Борисович Батыршин
И вовремя прикусил язык. Сколько раз сказано: «Болтун – находка для шпиона»!
Жора понимающе усмехнулся.
– На «МиГ-двадцать пятых», что ли? Не бойся, мне можно… А я, как видишь, летал на «сушках».
– Вижу, да. – Женька солидно кивает. И правда ведь, все ясно. – Истребитель-бомбардировщик, Су-7БМК?
Спасибо Второму, его подсказка…
– Ого, ты и в модификациях разбираешься?
– Ну, если египетский – какой же еще?
– Он самый, – кивает военрук. – Хорошая машина, только…
Тут в зал вваливаются десятиклассники, и сразу становится шумно. Жора кивает – «спасибо, мол», и отворачивается.
Попробовать? Пуркуа бы и не па? Хуже точно не будет. Снова Второй. И неймется же… «Щелк-щелк». Секундная заминка.
– Товарищ майор, разрешите вопрос?
Военрук обернулся, явно доволен правильным, «уставным» обращением.
– Ну, спрашивай… боец!
– Позвольте мне тоже пострелять? Если можно, конечно.
На лице Жоры отражается борение чувств. С одной стороны, хочется пойти навстречу толковому парню, будет на кого опереться через год, когда класс дорастет до НВП. Опять же, помог, отец-авиатор… Но, с другой, урок уже начался, девятиклассники дисциплинированно выстроились вдоль стенки, ждут.
– Пострелять, говоришь? Сейчас не выйдет, сам видишь… Ты заходи после каникул, что-нибудь придумаем. Лады?
– Есть зайти после каникул! – бодро отзываюсь. Так и тянет щелкнуть каблуками, но это будет уже перебор. Да и какие каблуки у кед?
– Ну, тогда свободен… боец!
3 января 1979 года.
Московская область.
Звенящие деньки
Ура, у нас каникулы! Серебристый хрусткий наст, трескучий мороз – январь выдался морозный, ртутная нитка градусника стабильно держится ниже минус десяти – высоченные ели вокруг двухэтажного корпуса санатория. Тренировки по четыре часа с утра – лыжи, ОФП в спортзале, а то и прямо на улице. Компот из сухофруктов к обеду, тихий час – Женька и представить раньше не мог, что будет действительно спать посреди бела дня, – а после уже репетиция. То есть работа с клинками, растяжки, сцен-движение.
С первого дня группа разбита на пары, всем дано задание – к заключительному концерту подготовить показательное выступление. Мы в паре с Астом, а как же? Доводим до ума «шотландскую связку», причем работает альтер эго, а я играю роль эдакого внутреннего тренера. Для этих занятий специально привезли из Москвы дюралевые клинки с баклерами, а также килты и рубахи – здесь с одобрением смотрят на работу в антураже. Кстати, и волынка имеется, правда, не шотландская, а малая, славянская, с тремя тростями. На ней играет студент из Минска. Название – дуда. Народный инструмент, однако…
Вечером – каток под музыку, гирлянды разноцветных лампочек подсвечивают кружащийся снег. Потом расползаемся по номерам, гитара, песни, особые, театральные разговоры. Бутылки вина и портвейна, граненые стаканы, им, как школьникам, стараются не наливать, но если нельзя, но очень хочется, то можно. В меру.
На третий день устроили капустник – Женька с Астом животики надорвали. Театралы, у них все по-особому…
У Сереги большое несчастье – он влюбился. По уши, до слез, в нашу снежную королеву Илзе Эглитис, ту самую, с которой я фехтовал во время первого нашего появления в группе.
Блондинка относится к терзаниям восьмиклассника с нескрываемой иронией, принимая неуклюжие ухаживания и даже до какой-то степени подыгрывая им. Похоже, ей нравится лепить из него эдакого влюбленного пажа.
Я не вмешиваюсь, в таких делах каждый должен обжечься сам. Так-то, Серега, любовь зла, и всякие чухонские козы беззастенчиво этим пользуются…
На четвертый, предпоследний день сборов нас посетил Владимир Балон – сюрприз, подготовленный руководителем группы своим воспитанникам. Человек, как это принято говорить, удивительной судьбы: в детстве страдал туберкулезом и астмой, из-за чего учился в спецшколе и не занимался физкультурой. Совсем. В конце концов, это ему надоело, он раздобыл липовую справку о том, что совершенно здоров, поступил сначала в секцию фехтования при Ленинградском дворце пионеров, а потом и в институт физкультуры. В шестидесятые пользовался устойчивой репутацией стиляги и богемного прожигателя жизни. Статья в местной газете «Мушкетер на скользкой дорожке» – это про него, спасибо супруге, солистке ансамбля «Березка».
Наши «театралы» кое-что о нем, конечно, знают. Положение обязывает – и как причастных к кинематографической среде, и в силу занятий сценфехтом. Все же ведущий специалист Союза, это вам не жук чихнул…
А вот широкой публике он известен куда меньше. Эпизодическая роль адъютанта Кутузова в «Гусарской балладе», постановки сцен фехтования в «Берегись автомобиля» – Рязанов вроде пробовал его на роль Семицветова, но предпочел Андрея Миронова, и правильно сделал.
Его «час славы» впереди. Собственно, он уже наступил, когда под Новый год по телеэкранам с триумфом прошла четырехсерийная лента «Д’Артаньян и три мушкетера». Теперь зловещего де Жюссака, блестящего фехтовальщика и смертельного врага неунывающего гасконца, знает вся страна. Работа над фильмом продолжалась весь минувший год, а теперь вот «верный пес кардинала», устроившись в специально принесенном кресле, травит в кругу восторженных почитателей байки из склепа… В смысле – со съемочной площадки.
Я чуть было не спросил: правда ли, что шпаги для фехтовальных эпизодов делали зэки? Прочел как-то в Интернете, что во время съемок под Таллином кто-то залез на склад и украл часть реквизита, и пришлось договориться с администрацией местной колонии о «шефской помощи» в обмен на выступление великолепной четверки – Старыгина, Боярского, Смехова и Смирнитского, исполнителя роли Портоса, перед «контингентом». К счастью, в последний момент успел прикусить язык – вспомнил, что история эта приключилась (приключится?) на съемках «Двадцати лет спустя», аж в девяносто втором…
Ну, вот и все, воспоминания закончены. Руководитель группы дает сигнал к началу занятий. Первое выступление наше с Астом. Килты заранее намотаны по всем правилам, береты лихо сдвинуты набок. Берем палаши, выходим на середину зала. Балон, опершись подбородком на кулак, готов наблюдать за успехами подрастающей смены. Легкий толчок под локоть альтер эго – давай, не подведи учителя! Парнишка-белорус заводит «Черную стражу» на своей дуде, салют зрителям, и мы начинаем.
Вот это называется – настоящий мастер. Нет, даже Маэстро – именно так, с большой буквы. Полюбовавшись на наши пляски с палашами (без вступительной джиги на этот раз обошлось), он попросил у Аста палаш и сделал приглашающий жест: «А ну-ка, парень, покажи, на что способен!»
Кто бы знал, как хотелось мне устроить очередной «щелк-щелк». И ведь Женька был не против – честно говоря, он изрядно перетрусил, осознав, что сейчас предстоит.
Давай, парень, это твоя охота. Откажешься – так и будешь прятаться за чужие спины…
На самом деле никакого боя не было. Балон с самого начала задал довольно
