Джон Браннер - Зыбучий песок

- А как, по-твоему, должен вести себя нормальный муж, если жена у него за спиной выспрашивает у своих испорченных подруг адрес абортмахера?

- А с чего, черт подери, ты взял, что это твой ребенок?

Вырвавшись почти на визге, эти слова заполнили воздух, как угарный газ. Только поймав их эхо, Айрис поняла, что она только что сказала. Руки ее так сильно сжали спинку стула, что от них отлила вся кровь, оставив кожу сухой и бледной, как пергамент; ее била дрожь, рот стал двигаться вверх-вниз, так что зубы беспрестанно ударялись в ярко-красную нижнюю губу, единственными цветными пятнами на ее лице остались губная помада и тушь для ресниц. Потом веки опустились, словно занавес, призванный скрыть от нее этот чудовищный мир.

Наконец, платину прорвало, и хлынули слезы. Она заморгала и, спотыкаясь, бросилась к лестнице, а Пол остался стоять посреди комнаты с идиотским видом, складывая и раскладывая листок с телефоном Сверда, словно руки его жили отдельной от него жизнью.

- Но мне же все равно, - услышал он собственный голос, и затем, когда не дождался ни единого звука в ответ, повторил громко, на весь дом: - Мне все равно, глупая женщина. Мне: все: равно!

29

Наверху раздался тяжелый звук: Айрис бросилась на кровать - обычное свое убежище от ссор. Пол стоял, держась рукой за перила и чувствовал, как ярость выходит из него, не оставляя после себя ничего, кроме гулкой пустоты.

Дрожащими руками он достал сигарету и, когда, наконец, сунул ее в рот, понял, почему это движение оказалось для него таким сложным: пальцы по-прежнему сжимали обрывок бумаги с телефоном Сверда. Сознавая театральность жеста, он скомкал листок и бросил его на горячие угли. Он задымился. Потом он зажег сигарету и размешал остатки записки среди золы.

"Что делать, если она будет настаивать? Я не умею угрожать. Я могу сказать, что если она это сделает, я сообщу в ГМС и в полицию, а что толку? Что может сделать Пол Фидлер против знаменитого Ньютона Сверда и его карманных психиатров, которые тут же напишут, что ребенок нанесет "непоправимый ущерб здоровью матери"."

Он глубоко вдохнул дым, дотягивая сигарету почти до фильтра.

"Это будет основанием для развода: Но я не хочу развода. Если кто-то спросит, почему, я вряд ли смогу объяснить, - очевидно, я просто не хочу опять заниматься тем, что положено пылким юношам: ухаживать, производить впечатление, преодолевать сопротивление:"

С этого момента мысли его потеряли связь со словами. Он стоял, ни о чем не думая и не сводя глаз с огня, пока сигарета не начала жечь пальцы; затем повернулся и стал медленно подниматься по лестнице, сгорбившись, словно под тяжестью невидимого груза.

Айрис лежала, уткнувшись лицом в подушку и глухо стонала. Он сел рядом и попытался взять ее за руку, но она резко ее отдернула.

Он уставился в пространство перед собой. Через некоторое время, как он и предполагал, она успокоилась и украдкой бросила на него взгляд, надеясь, что он не заметит.

- Айрис?

- Оставь меня в покое!

"Чтобы потом ты обвинила меня в бессердечии. Нет уж, спасибо."

Испугавшись собственного цинизма, Пол проговорил:

- Айрис, пожалуйста.

- Отстань, - процедила она скрвзь зубы.

- Постарайся понять. Мы же договаривались, когда женились, правда? Тогда имело смысл ждать. Но сейчас я уже не молодой врач - у меня вполне приличная должность, и хоть и не такая большая, как хотелось бы, но все же сносная зарплата. У нас нет препятствий для того, чтобы иметь нормальную семью.

- Ты все сосчитал, да? - хнычущим тоном проговорила Айрис. - Сколько это будет стоить, и можем ли мы себе позволить?

Пол сказал каменным голосом:

- Я никогда не скрывал, что хочу детей.

- Но ты никогда не пытался даже поговорить со мной по-человечески! Ты просто поймал меня врасплох, а теперь шпионишь и мучаешь меня так, что я готова тебя убить. На самом деле, готова.

Неприкрытая ненависть, с которой были произнесены эти слова потрясла Пола. Он забыл, что только что собирался сказать. Пока он молчал, она сбросила ноги на пол и потянулась за сигаретой.

- Послушай, дорогая, - рискнул он наконец, - если ты действительно настолько боишься родов, мы можем сделать то, о чем говорили раньше, усыновить: Я имею в виду, можно заключить что-то вроде договора. Мы обратимся в общество усыновления прямо сейчас, а я: я могу устроить тебе то, чего ты хочешь, без всякого Сверда, будь он проклят.

Собственные слова потрясали его, но он так желал хоть какого-то компромисса, что произносил их, сам не понимая, что делает.

- И на том спасибо, - пробормотала она.

- За что?

- За то, что не говоришь, что если я не хочу этой боли и грязи, то я не в своем уме. Господи, в какой же башне живут эти психиатры вместе со своими идиотскими теориями! Никто из моих подруг не хочет иметь детей! Когда вы прекратите дурацкие разговоры о том, что нормально, а что нет, и спросите самих женщин?

- Вот только не надо по своим самовлюбленным и напыщенным подружкам судить обо всем человечестве!

- Скажи ради бога, чем они самовлюбленнее мужчин? Они хотят всего-навсего тех же прав, какие у мужчин есть от рождения.

- Если тебе нужны оправдания, то ты могла бы выбрать и получше.

- Что?

- То, что если бы ты только боялась беременности и родов, ты не пряталась бы так от разговоров об усыновлении. Все, что тебе нужно, - это уйти от нормальной взрослой ответственности, которая нужна, чтобы воспитать ребенка.

- Что ты от меня хочешь после того, во что превратилась моя жизнь?

- Во что же она превратилась?

- Ты слышал, что я сказала внизу?

- Что ребенок не мой? Ради всего святого, женщина, меня не интересует биологическое отцовство.

- Биологическое отцовство, - передразнила она.

- Единственный способ стать отцом - это воспитать ребенка. И мне абсолютно наплевать, твой он, наш, или вообще ничей.

Она потушила сигарету.

- Значит ты даже не хочешь знать, кто это?

- Зачем? Чтобы пойти и: набить ему морду, или что?

- Не смеши меня. Ты в жизни не сделаешь ничего подобного. Ты же просто тряпка!

Он вскочил на ноги и так сильно сжал кулаки, что раздался хруст. Она отпрянула, словно ожидая удара.

- Прекрасный повод для развода, - произнес он наконец. - Ты этого хочешь?

Наверно для того, чтобы сравняться со своими прекрасными подружками! Какой по счету брак у Берти Пэрсонс - третий, кажется? В твоей компании все, кроме тебя, или разводятся, или сходят с ума, или спят со своими бабушками!

- Пол, я :

- Пошла ты!

- Что?!

Он сбросил ее руку с подушки, на которую она опиралась, перевернул ее и достал пижаму. Вытащил из-под кровати свою сумку для дежурств и побросал туда тапки, бритву, туалетные мелочи.