Евгений Загданский - Прыжок в бессмертие

Манджак и Росси переглянулись. Кроуфорд смутился и покраснел.

— Если Кроуфорд в чем-либо и виноват перед историей, — постаралась беспечно заметить Солидад, — так это в том, что он всегда был не очень внимателен к дамам…

И молодая женщина, стала торопливо раздавать всем сандвичи и стаканчики для вина. Свет от костра причудливо освещал небольшую группу людей на вершине горы затерянного в океане острова.

Росси поспешил поднять бокал.

— Мне бы хотелось предложить тост… — начал он, но его перебил Манджак…

— Нет, первый тост пусть скажет Солидад.

— Мне… предложить тост? — смутилась Солидад.

Манджак был подавлен тем, как проходил долгожданный разговор. Солидад очень приятная особа. Возможно, ее присутствие поможет придать соответствующий оттенок гостеприимству во встрече с Росси и Кроуфордом… Но удастся ли им спокойно и обстоятельно поговорить о том, что его волнует?

— Каждая эпоха выдвигает своих героев, — тихо и торжественно сказала Солидад. — Я поднимаю бокал за героев наших дней, которые заставили науку служить людям в гуманных целях, на благо наших близких…

— За героев наших дней, — поддержал ее Росси, подняв бокал.

Не успели все четверо выпить, как снова заговорил Кроуфорд:

— Вы помните, как сказано у Винера: "Прекрасное, подобно порядку, встречается во многих областях нашего мира, однако только как местная и временная битва с Ниагарой возрастающей энтропии". Мы живем в век, который прославят антигерои…

— Нет, я не смотрю так мрачно на мир, — вмешался Росси, — какой- он, герой нашего века? Во всяком случае, герой Запада? Мне, врачу, близок один образ. О нем вам хотел, должно быть, рассказать Майкл… Эту историю люди действительно передают из уст в уста сдержанно и скупо, почти языком телеграмм. Так вот. Южная Америка. Врач, сумевший найти средство лечения проказы. Представляете: лечение проказы! Сотня тысяч, если не миллионы, умирающих людей. Нашлась крупная фирма, которая оценила сделанное врачом открытие. Он переехал в США. Головокружительная карьера. За короткое время: деньги, слава, положение в обществе, любовь… Казалось бы, что еще человеку нужно? А этому человеку нужно было другое! Он потребовал от фирмы, чтобы лекарство продавали с минимальным процентом прибыли. Ему отказали. Он стал грозить, что раскроет секрет своего препарата. Его начали преследовать. Он бросил положение в обществе, деньги, семью — все и бежал на Филиппины. Наемные агенты настигли его там. На его жизнь было организовано покушение. Но он сумел снова бежать. Через некоторое время он появился в Индии и опубликовал секрет изготовления своего препарата. Теперь этим препаратом пользуется весь мир. Может быть, в этой истории о подвиге врача и не все правдиво. Но люди создали эту легенду и верят в нее! Мой тост за то, чтобы каждая подобная легенда становилась правдой! Может быть, этот человек жизнью своей ответил на вопрос, который всех нас мучит…

Наступила тишина. Лишь костер сухо потрескивал, бросая на людей скупые блики.

— Один за всех, — нарушил молчание Кроуфорд. — Что и говорить, прекрасный девиз. Полностью в наших условиях он звучит так: "один за всех, и все против одного"… Один против Ниагары возрастающей энтропии…

Костер погас. За далекой линией горизонта в яркой синеве показался багряный диск солнца.

— Порядок может восторжествовать над энтропией, — тихим голосом сказал Манджак и встал на ноги. Диск солнца оказался чуть ниже его плеча. — Человек может Победить саму смерть. Пойдемте со мной. Я надеюсь, мои опыты развеют ваше мрачное настроение…

Через несколько минут все были в лаборатории, у пульта управления большой биологической колыбелью. Другая часть лаборатории, где под потолком помещался эллипсоид, была отгорожена тяжелой темной шторой. Манджак отодвинул пластмассовую заслонку на считывающем устройстве машины, и гости с удивлением увидели фотографическую карточку громадной гориллы. Рядом находились бесчисленные колонки цифр.

Манджак позвонил Майклу, дежурившему у постели Джен, и узнал, что девочка чувствует себя хорошо. Значит, опасения Росси оказались напрасными. Жизнь девочки уже вне опасности, и ему не придется проводить столь неподготовленный эксперимент с воссозданием человека. Манджак попросил Майкла перевести из третьего вольера во второй биологическую копию собаки Байлоу.

Никто не задавал вопросов. Кроуфорд, нагнув голову, стал расхаживать по лаборатории, изредка бросая иронические взгляды в сторону Манджака. На лице Росси было видно, что он приготовился с глубочайшим вниманием следить за ходом эксперимента, а Солидад порывалась несколько раз уйти к дочери, но Росси ее не отпускал.

Манджак сосредоточенно следил за показаниями приборов на левом пульте, как вдруг послышался голос Майкла:

— Фауст, Фауст, стой! Куда ты? Стой!

Солидад через раскрытую дверь лаборатории первая заметила бежавшую к ним со всех ног собаку. Инстинктивно она попятилась в глубь зала, но, быстро справившись с первым приступом страха, вернулась на свое место. Вслед за собакой показался Майкл.

Боксер прыжком проскочил через дверь лаборатории и бросился к людям. Весь его вид говорил о том, что он не имеет никаких агрессивных намерений. Собака просто выражала свою радость по поводу встречи с людьми. Подбежавший, наконец, Майкл попытался надеть на шею собаки ремень, но боксер снова вырвался от него и, обнюхивая землю, побежал в сторону лагуны.

— Я где-то видел эту собаку, — Кроуфорд потер пальцами лоб, — во всяком случае, такую же. Да и кличка… Неужели это собака Медж Байлоу? Почему она решила вдруг с ней расстаться?

Манджак, не говоря ни слова, подал Кроуфорду небольшую папку с какими-то документами. Среди листов бумаги с колонками цифр была фотографическая карточка Фауста. Кроуфорд посмотрел и протянул бумаги Росси… Оба не могли скрыть волнения.

Манджак, отбросив темную штору, привел своих гостей туда, где была смонтирована большая биологическая колыбель.

Прошло несколько секунд, прежде чем Солидад, Кроуфорд и Росси, освоившись с темнотой, увидели вверху перед собой громадный прозрачный сосуд, в котором уже нетрудно было различить контуры рыжей гориллы.

Друзья пытались при слабом освещении получше рассмотреть эту удивительную машину. Несколько минут было слышно, как стучали сердца людей и журчала, переливаясь, жидкость в трубках большой биологической колыбели.

Когда рыжая горилла неожиданно повернулась в эллипсоиде, Солидад тихонько вскрикнула и впилась пальцами в руку Росси. Она не могла произнести ни слова и попятилась к выходу. Росси не сдвинулся с места. Он и Кроуфорд как зачарованные смотрели вверх на живого рыжего гиганта, медленно ворочавшегося в прозрачном сосуде. Улучив момент, Солидад покинула лабораторию и направилась в домик, где спала Джен.