Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

Валанн побледнел.

- Я не знал, что он покинул форт. Он что, с ума спятил?

- Именно, - кивнул Конан. - спятил, как и четверо других. Каждый из них, когда приходил его час, терял рассудок и направлялся в лес навстречу собственной смерти, словно кролик, что лезет в пасть к удаву. Что-то потянуло его в чащу. Против чар Зогар Зага бессильна аквилонская цивилизация.

- Солдаты об этом знают?

- Мы оставили тело у восточных ворот.

- Лучше бы вы спрятали его в лесу. Солдаты и без того волнуются.

- Все равно бы узнали - не так, так этак. Ну, оставил бы я труп в лесу, а он бы снова вернулся в форт. Как покойник Сократ - они привязали его тело к воротам, чтобы люди поутру нашли его.

Валанн вздрогнул. Отвернувшись, он подошел к парапету башни и молча глядел на черную воду реки, в которой отражались звезды. За рекой черной стеной стояли джунгли. Отдаленный рев пантеры нарушил тишину. Ночь наступала, заглушая голоса солдат внизу и задувая огни. Ветер шумел в черных ветвях, волновал речную гладь, доносил из-за реки низкий пульсирующий звук.

- А в сущности, - сказал Валанн, словно бы рассуждая вслух, - что мы знаем... Что кто-нибудь знает о том, что творится в дебрях? Слышали только неясные байки об огромных болотах и реках, и что леса покрывают необозримые равнины и горы и обрываются только на побережье Западного Океана. Но такие тайны скрывает эта земля между Черной Рекой и океаном, мы не осмеливаемся даже предположить. Ни один белый человек не вернулся из этой чащобы и не рассказал нам, что там творится. И вся наша наука и образованность - она только до западного берега этой древней реки. Кто знает, что за звери, земные и неземные, могут находиться за пределами того маленького светлого кружка, который мы называем знанием...

Кто знает, каким богам поклоняются во мраке этого языческого леса, что за демоны выползают из черной болотной грязи? Кто может с уверенностью сказать, что все обитатели этих темных краев принадлежат к этому свету? Зогар Заг... Мудрецы из восточных краев сочли бы его примитивное колдовство фокусами базарного факира, а он свел с ума и убил пятерых, причем совершенно необъяснимым образом. Я начинаю сомневаться - с человеком ли мы имеем дело?

- Если бы я подобрался к нему на бросок топора, все стало бы яснее ясного, - проворчал Конан. Не спросясь, он налил вина себе, а другой стакан подвинул Бальту. Тот взял стакан, но с сомнением поглядел на хозяина.

Губернатор повернулся к Конану.

- Солдаты, которые не верят в духов и демонов, - сказал он, - уже в панике от страха. А ты, который верит в духов, призраков, гоблинов и прочую нежить, вовсе ее не боишься.

- Нет на свете ничего такого, что не разбудила бы холодная сталь, ответил Конан. - Вот я метнул топор в демона и не поразил его. Но ведь я мог промахнуться в сумерках, топор мог налететь на ветку и отклониться. Словом, я не стану сходить с дороги, чтобы полюбоваться на демона, но и никакому демону дороги не уступлю.

Валанн поднял голову и поглядел киммерийцу в глаза.

- Конан, от тебя сейчас зависит больше, чем ты можешь предполагать. Ты знаешь все слабые места провинции - она как тонкое лезвие кинжала в огромной туше леса. Ты знаешь, что жизнь всего населения западного пограничья зависит от этого форта. Если он падет, красные топоры вонзятся в ворота Велитриума раньше, чем всадник успеет туда доскакать. Его Величество или советники Его Величества не обратили внимания на мою просьбу усилить пограничный гарнизон. Они знать ничего не хотят о здешней обстановке и не желают присылать подкрепления. Судьба пограничья в наших руках.

Ты знаешь, что большая часть армии, покорившей Конайохару, отозвана. Ты знаешь, что оставшихся сил недостаточно, особенно с того дня, как этот дьявол Зогар Заг отравил колодцы и в один день погибло четыреста человек. Среди оставшихся много больных, укушенных змеями или раненых хищниками, которых вокруг форта становится все больше. Люди верят в похвальбу Зогара, что он может вызывать лесных зверей для расправы над своими врагами.

У меня три сотни копейщиков, четыреста боссонских лучников и, может, полсотни вроде тебя. Хотя бы было и в десять раз больше - все равно мало. Я честно скажу тебе, Конан, положение мое аховое. Солдаты поговаривают о дезертирстве - они верят, что Зогар Заг насылает на нас демонов. Боятся черной заразы, которой он угрожал, черной смерти с болот. Когда я вижу заболевшего солдата, меня в пот бросает - вдруг он почернеет, высохнет и умрет на глазах!

Конан, если начнется мор, солдаты сбегут все до единого. Граница останется без охраны и ничто не удержит орду, которая примчится под стены Велитриума, а может, и дальше. Если мы не сумеем отстоять форт, то они и подавно не спасут город.

Словом, если мы хотим удержать Конайохару, Зогар Заг должен умереть. Ты уходил на тот берег дальше всех нас, ты знаешь, где находится деревня Гвавели, тебе знакомы лесные тропы за рекой. Возьми-ка нынешней ночью несколько человек и попробуй убить его или взять в плен. Да, я знаю, что это безумная затея и вряд ли вы вернетесь живыми. Но если этого не сделать, мы все погибли. Возьми столько людей, сколько сочтешь нужным.

- Дюжина справится с этой работой скорее, чем полк, - ответил Конан. - Пятьсот солдат не пробьются к Гвавели, а дюжина проскользнет. Позволь мне самому выбрать людей. Солдаты мне ни к чему.

- Позволь пойти с тобой! - волнуясь, крикнул Бальт. - У себя в Туране я всю жизнь охотился на оленей!

- Согласен. Валанн, я пойду в таверну, где собираются следопыты и выберу тех, кто мне нужен. Выйдем через час. Спустимся на лодке пониже деревни и подберемся к ней лесом. Ну, если будем живы, вернемся утром!

3. ПОЛЗУЩИЕ ВО ТЬМЕ

Река была словно туманная дорога между двумя черными стенами. Весла погружались в воду бесшумно, как клюв цапли. Широкие плечи того, кто сидел перед Бальтом, отливали синим в темноте. Юноша знал, что даже опытный глаз следопыта на носу лодки видит сейчас не дальше, чем на несколько локтей. Конан выбирал направление чутьем, потому что прекрасно знал реку.

Бальт хорошо присмотрелся к своим спутникам еще в форте, когда они вышли за частокол и садились в лодку. Это были люди той самой новой породы, которая зарождалась в суровом пограничном краю, люди, поневоле овладевшие искусством жить и выживать в лесах. Они даже внешне походили друг на друга, и наряд их был сходен - козловые сапоги, кожаные штаны и куртки, широкие пояса, и оружие - топоры и короткие мечи, и лица у всех были иссечены шрамами, а глаза смотрели жестко.

Они тоже были дикарями, но все-таки между ними и киммерийцем лежала пропасть. Они - дети цивилизации, опустившиеся на варварский уровень. Он варвар в тысячном поколении. Они научились прятаться и подкрадываться, он таким родился. Они были волками, он - тигром.