Фредерик Браун - Что за безумная вселенная!

Уже надвигалась ночь, когда он остановился перед зданием на 37 улице. Те несколько прохожих, что ещё задержались на улице, перешли почти на бег, боясь быть застигнутыми отуманиванием.

Швейцар уже собирался запирать дверь дома, когда увидел входившего Кейта. Его рука сразу же скользнула в задний карман брюк, но на свет не появилось ни оружия, ни дубинки.

— Что вам угодно? — не скрывая недоверчивости, угрюмо спросил он.

— Я пришел к мисс Хэдли, — поспешил успокоить его Кейт. — это не займет много времени.

— Ладно. — Швейцар отодвинулся в сторону, давая ему возможность пройти.

Кейт направился было к лифту, но привратник зычно крикнул:

— Эй, идите-ка пешочком. Ток уже отключили. Да поспешите, если хотите, чтобы я рискнул открыть вам дверь на выход.

Кейт молча кивнул и зашагал по лестнице. Он поднимался столь быстро, что на площадке пятого этажа вынужден был остановиться, чтобы перевести дыхание.

Минуту спустя он уже звонил в дверь. Сначала послышались шаги, затем раздался голос Бетти Хэдли:

— Кто там?

— Это Карл Уинстон, мисс Хэдли. Мне очень досадно, что приходится вас беспокоить, но вопрос действительно чрезвычайно серьезный. Речь идет о жизни или смерти.

Дверь приоткрылась и в проеме показалось лицо Бетти, похоже, слегка напуганное.

— Понимаю, что уже до неприличия поздно, мисс Хэдли, но мне крайне необходимо связаться — и немедленно — с Мекки. Это суперважно. Насколько это реально?

Дверь плавно закрылась, и на какой-то миг Кейт подумал, что она оставит его прозябать на лестничной клетке. Но затем он услышал, как звякнула цепочка, и понял, что она просто снимала её.

После негромкого щелчка дверь распахнулась.

— Входите, — приветливо обратилась к нему Бетти, — входите К… Кейт Уинтон.

До его сознания не сразу дошло, что она назвала его подлинным именем. Бетти была все ещё в том же наряде, что и сегодня утром во время их встречи в офисе издательства Борден. Зелененькое трико и изумрудного цвета бюстгальтер. Скорее даже мини-панталончики, плотно обтягивавшие её стать. Опять же бутылочного цвета кожаные сапожки до колен изящных и стройных ножек. А между этими предметами туалета — нежная, ничем не прикрытая плоть: гладкие чашечки коленок и отсвечивавшие золотистым цветом круглые бедра.

Она посторонилась, и Кейт, затаив дыхание, прошел в комнату. Закрыв дверь, он уставился на Бетти, не веря своим глазам.

Ставни уже позакрывали, так что в помещении стоял полумрак. Свет исходил лишь от двух свечей в канделябрах, стоявших на столе позади Бетти. Поэтому лица её не было видно, но мягкий нимб светился вокруг белокурых волос, а благородные очертания её тела оттенялись на контражуре. Ни один художник не сумел бы придумать более очаровательной позы.

— Видно у вас неприятности, Кейт Уинтон? — начала она. — Они, верно, узнали правду… о вас?

Он удивился, что ответил ей голосом с хрипотцой.

— А как… как вы узнали мое имя?

— Мекки сказал.

— О! И что именно он вам поведал?

Вместо ответа она спросила:

— Вы никому, кроме меня, о мекки не рассказывали? Кто-нибудь в курсе того, что вы у меня?

— Нет.

Она кивнула и повернулась. Только тогда Кейт обнаружил, что на пороге входа в другую комнату в глубине помещения стояла горничная из цветных.

— Все в порядке, Делла, — бросила ей Бетти. — Можете вернуться к себе.

— Но, мисс… — обеспокоенно отозвалась та.

— Ничего, все нормально, Делла.

Служанка исчезла за дверью, а Бетти вновь повернулась лицом к Кейту.

Он шагнул к ней, но, сделав невероятное усилие над собой, сдержался, спросив:

— Послушайте, разве вы не помните… ничего не понимаю. Какая же вы из двух Бетти Хэдли? Даже если вам сообщил обо мне Мекки… как вы могли узнать…

Он и в самом деле был совсем сбит с толку.

— Присядьте, мистер Уинтон, — спокойно и любезно проговорила она. Давайте я буду вас величать так, чтобы не было путаницы с хорошо мне знакомым Кейтом Уинтоном. Так что стряслось? Кейт разоблачил вас?

Он печально кивнул.

— Увы, оказалось, что те две новеллы, что я вручил ему, написал когда-то он сам. Я даже не пытался как-то разъяснить ему, что и я тоже был их автором. Он все равно ничего бы не понял. Я сам окончательно запутался, хотя и знаю, что это правда. К тому же, меня прихлопнули бы ещё до того, как я сумел бы изложить хотя бы половину того, что со мной произошло.

— А вам ясно, что именно случилось?

— Нет. А вам? Мекки вам ничего не говорил намой счет?

— Он тоже в недоумении. А что это за история с рассказами? Что значат ваши слова о том, что вы оба в равной мере являетесь их авторами?

— Получилось вот что. В той Вселенной, откуда я прибыл, я… точнее сказать был… Кейт Уинтон. Но здесь он — Кейт Уинтон. Наши жизни развивались более или менее параллельно до последнего воскресенья, семи часов вечера. Впрочем, вернемся к этим новеллам… прошу вас, умоляю, порвите ту, что я оставил вам сегодня утром. Технически это — плагиат. И скажите мне… как бы я мог установить контакт с Мекки? Мне это абсолютно необходимо. Существует ли такая возможность?

Она отрицательно покачала головой.

— Вам до него не добраться. Он сейчас вместе с флотом. Арки намереваются… — Она спохватилась.

— Ясно, — не смутился Кейт. — Арки намерены атаковать. Мекки сообщил мне, что в войне наступает переломный момент. И не исключено, что арки одержат верх. — Он рассыпался мелким горьким смешком. — Но мне так и не удается пробудить в себе интерес к этой войне. Как-то не верится в нее. Да и вообще не получается воспринимать здесь хоть что-нибудь всерьез, как настоящее и реальное, за исключением… Нет, даже вас… в этом костюме. Что это за форма? Вы что, всегда так одеты?

— Разумеется.

— Но почему? Ведь другие местные женщины…

Она ошарашенно взглянула на него.

— Ну понятно же, что это не их удел. Нас, таких, всего несколько человек. Мы — космические курсанты.

— Это ещё что такое?

— Да. Это те женщины, что служат или служили на борту корабля. Или же их женихи являются пилотами космолетов. Я, например, имела бы право на эту форму уже потому, что помолвлена с Допеллем, даже если бы и не участвовала до этого в нескольких звездных экспедициях во время вакансов.

— Но почему она именно такая? — Он начал мямлить. — Э… знаете… хочу сказать, неужели в космолетах так жарко, что необходимо одеваться столь… легко? Или же существует какая-то другая причина?

— Я не понимаю, что вы хотите сказать. Ясное дело, внутри звездолетов вовсе не так уж и жарко. Большую часть времени космонавты носят прозрачные комбинезоны из пластика.