Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 5: Летние каникулы

Тацуя почувствовал его злобу. В противном случае он не был бы хорошим телохранителем. Конечно, было мало шансов, что грабитель посмотрит на них дружескими глазами. Он также ощутил сияющий в его глазах садистский свет.

Миюки тоже осознала, что грабитель на неё смотрит такими глазами. Она сильнее прижалась к груди Тацуи. Это был сильный испуганный образ. Судя по его ухмылке, грабитель тоже так подумал. Но Тацуя, который чувствовал тело Миюки через её тонкую одежду, знал, что в ней нет напряжения. Она вообще не нервничала. Если бы увидел её лицо, не удивился бы, даже если бы она пыталась сдержать смех.

Подсознательно свою собственную кривую ухмылку он скрыл под бесстрастным лицом. И надеялся, что это не показалось слишком неестественным, затем принял тревожное выражение и крепко сжал руку Миюки. Обычно такого он не делал, но он был также хорошо искусен в драме, когда до этого доходило.

Глаза четырех грабителей застыли на них двоих. Было невозможно увидеть под масками, но можно было легко сказать по их открытым глазам, что они широко ухмылялись. Действия Миюки и Тацуи, должно быть, неплохо взбудоражили их.

Тацуя даже зашел настолько далеко, чтобы немного задрожать. Хотя он и подумал, что это уже слишком, но грабители, похоже, повелись.

Они совершенно отвлеклись от других клиентов в вестибюле. Система безопасности, принявшая во внимание рикошеты, просто обязана выйти за рамки простого разделения кассы и вестибюля.

Непосредственное внимание грабителей было сосредоточено на них двоих. Грабители даже не заметили, как вверху выдвинулись прямоугольные балки. Ещё до того как они это осознали, потолок был заменен стереоскопическим изображением. Охрана спустилась с балок прямо грабителям на головы. Стандартные жилистые охранники повязали грабителей в мгновение ока.

Тацуя особо не удивился этой сцене. Для кого-то, кто мог чувствовать присутствие других, такой стереоскопический экран вообще не был препятствием. Пока он ждал, он всегда знал, что вверху всё время находились готовые к действиям охранники.

Сотрудники банка, конечно же, не знали, что он был таким. По здравому смыслу можно было подумать, что Миюки, которая по-прежнему ютилась в его груди, плачет в облегчении из-за того, что напряженная обстановка закончилась. Они думали, что Тацуя скрывал её лицо и обнимал руками именно поэтому. По правде, он просто читал настроение и пытался скрыть её улыбку от мрачного обслуживающего персонала и охраны.

Миюки по-прежнему ютилась к Тацуе, когда к нему вышел управляющий банка. Спросив имя, он рассыпался в извинениях и предложил освобождение от платы на один год в качестве компенсации за стресс. Не зная, как должен смотреть, Тацуя сохранил своё бесстрастное лицо, — на что выражение управляющего банка заметно напряглось, — прежде чем принять это предложение. В глазах большинства людей, в конце концов, положение и впрямь было относительно опасным.

После того, как Тацуя сказал, что пришел обновить Идентификатор, управляющий позвал подчиненного, чтобы провести необходимые процедуры. Тацуя нежно освободил Миюки, она спрятала своё лицо за длинными волосами и позволила себе пойти прямо за ним.

В ходе этого процесса не было никаких шансов, чтобы за ними наблюдали, поскольку всё делалось с помощью машины в отдельной комнате. Зайдя в эту комнату, вдали от глаз и ушей других, они, наконец, перестали играть, посмотрели друг на друга, и рассмеялись.

Эта встреча с грабителями банков стала одним необычным случаем, который они испытали в тот день.

Это происшествие, через которое они прошли в последний день летних каникул, они запомнили вместе со всем остальным как «воспоминания определенного лета».

Королева и выборы Президента

Глава 1

— В этом месяце нам нужно будет уже выходить в отставку... — заявила Маюми, и тут же настроение в комнате школьного совета, изначально заполненной разговорами о летних каникулах, тонко изменилось.

До этого времени, обычное сочетание девушек и одного парня, разделивших обед в школьном совете, обсуждали первый день занятий или впечатления от летних каникул.

По сравнению с их обычными смелыми разговорами, которые включали фразы вроде «оставаться девственницей до брака», и «эра свободного секса», то, что они делали летом, побледнело, как тема для разговора. Хотя причиной не заниматься сексом до брака обычно было что-то вроде «не обманываться сладкими словами», вывод должен был быть таким же, как и до «эры свободного секса», но сознательность за этим сильно отличалась. В конце концов, даже если сексуальный опыт женщины и не осуждается обществом, это ещё не значит, что «делать это» — для женщины ничто. Женщины не хотят, чтобы о них говорили, как об объекте удовольствия или трофее, которым можно похвастаться в раздевалке. Да и молодые леди, которые собрались в комнате школьного совета, не собирались считать себя дешевым товаром, хотя у них и был широкий выбор противозачаточных средств. Больше невозможно забеременеть случайно или из-за преступления.

Кроме того, «насильственно снять мой жакет», «сильно прижать меня к кровати», «ласкать мою шею своим дыханием» и подобные фразы постоянно выпускались на его глазах, чего было достаточно, чтобы здоровому молодому человеку стало не по себе. А он ещё выдержал такие слова, как «я хотела немного лучшего настроения», «я хотела носить белое» и остальные с полной естественностью сказанные в его присутствии.

Может, они просто больше не считали его парнем, или даже забыли, что он здесь; впрочем, они с самого начала без зазрения совести так говорили в присутствии члена противоположного пола. Уже некоторое время Тацуя бежал от таких разговоров, сосредоточивая глаза и внимание на магической книге (в комнате дисциплинарного комитета была удивительно хорошая коллекция). Какой бы ни был разговор, он мог просто пропускать его мимо ушей.

Тем не менее, видимо потому что он этого ожидал, эта смена разговора в его сознание проникла.

— Сейчас, когда ты это упомянула, выборы Президента школьного совета будут в этом месяце?

— Да, выборы в конце месяца, но со следующей недели мы должны выбрать формат. Мы должны объявить кандидатов, а также сделать все остальные необходимые мелочи, — утвердительно ответила Сузуне на вопрос Тацуи.

Но неужели эта сэмпай, разговаривающая на темы, запрещенные лицам, не достигшим восемнадцати лет, не говоря уже о пятнадцатилетних, под предлогом, что «мы все здесь девушки», столь уравновешенная, что даже не хихикнула? Тацую развлекли сомнения, но, тем не менее, задал он иной вопрос: