Ллойд Биггл-младший - Негромкий голос труб

– Это ты решил убрать трубачей! Ты разработал план! Ты сказал, что это необходимо!

– Еще как необходимо, если эти дурацкие трубачи возбуждают… как ты выразился, Форзон? Ага, возбуждают в народе воинственные инстинкты. Ваши кретины, Ровва, позорно провалили дело, но я непременно доведу его до конца. А сейчас прошу меня извинить, мне пора.

– Это твоя работа! - завизжал король, широким жестом указывая на ревущую площадь. И щелкнул пальцами.

Гвардейцы схватили Уилера.

Тот сунул руки в карманы, но вынуть станнеры не успел. Форзон невольно шагнул вперед, и тут же целая дюжина гвардейцев, явившихся из коридора, встала на его пути. Энн хладнокровно отвернулась.

Уилер сражался молча. Он отчаянно бился, когда с него сдирали одежду, он извивался всем телом, когда его удерживали в десять рук, он пытался царапаться правой, когда его левую руку фиксировали в нужной позиции. Он не издал ни звука, когда блеснул и опустился меч, и лишь тогда, когда к нему подошел лекарь, чтобы врачевать рану, Уилер принялся извергать непристойные проклятия и ловко ударил эскулапа ногой. Наконец гвардейцы скрутили его и вынесли из зала. Двое часовых с белыми, как полотно, лицами суетливо вытерли пол и поспешно удалились, унося обрубок.

В шум на площади вплелись редкие тяжелые удары: по-видимому, авангард толпы примеривался к главным вратам. Король молча скорчился в своем кресле. Наконец он поднял голову и хрипло произнес:

– Ты знаешь, как остановить их, Форзон?

Справившись с перехватившей горло судорогой, Форзон сказал:

– Я не знаю такого способа, Ваше Величество.

– Что же мне делать?

– Чужие советы принесли Вашему Величеству не слишком много пользы, - учтиво ответил Форзон. - Вы сами должны принять решение.

Король встал и спустился с помоста.

– Должно быть, я слишком стар, если врагу приходится напоминать мне, что я король… Ты странный человек, Форзон. Трудно поверить, что вы с Блэком одного рода, ведь ты ничего не хочешь для себя. Кому ты служишь?

– Вашему народу.

V- А ты не мог бы… послужить и мне?

– Только как человеку из народа Курра, Ваше Величество.

– Я принадлежу своему народу, - медленно сказал король. - Что хорошо для моего народа, хорошо и для меня. Мы непременно поговорим об этом, Форзон, но сейчас… Гаск! Я покидаю дворец. Немедленно. Эти люди, - он указал на Энн и Форзона, - поедут со мной, Я прикажу капитану гвардейцев открыть все ворота и двери, как только мы уедем. Пускай мой добрый народ убедится, что король Ровва не прячет от него трубачей!

Королевские фургоны представляли собой чудо изящества и красоты, но тряслись, раскачивались и верещали точно так же, как все остальные. Караван покинул дворец через задние ворота. Каждый фургон тянули три эска, запряженные цугом; к великому изумлению Форзона, тяжеловесные животные с места приняли рысью. С обеих сторон каравана резво бежали цепочки солдат. Никто не обратил на отъезд короля особого внимания: толпу интересовало лишь то, что происходит перед фасадом дворца.

Фургоны без всяких осложнений прогрохотали по пустынным улицам, выехали за городские ворота и запылили по проселочной дороге. Энн высказала предположение, что они едут в заповедник, где находится загородная резиденция Роввы, а также крупный армейский гарнизон. По слухам, король отправил туда молодую королеву и малолетних сыновей сразу после восстания.

Эски не могли долго бежать рысью и в конце концов перешли на обычный неспешный шаг. К середине дня они добрались до деревни, стоящей на перекрестке дорог; крестьяне издалека опознали королевский караван и поджидали фургоны с невообразимыми запасами еды, фруктов и прохладительного питья. Потные солдаты, покрытые пылью с ног до головы, отправились в таверну за вином, позванивая мелкой монетой. Король потребовал Гаска в свой фургон и беседовал с ним не менее часа, а все остальные устроили себе роскошный пикник.

Время шло. По южной дороге форсированным маршем прибыла колонна солдат; они расположились у фургонов, ожидая приказаний. С запада появилась еще одна колонна, но значительно меньше.

– Король разослал скороходов, - заключила Энн. - К утру его силы удвоятся, а через несколько дней учетверятся… Если ничто не помешает.

Наконец караван двинулся к югу, однако проехал совсем немного и остановился у холма. На его длинном гребне король расположил свою армию, но не в боевом порядке, а для отдыха в тени деревьев. Вскоре с юга прибыли фургоны с провизией, солдаты разожгли костры и принялись готовить еду.

Король избавился от тяжелых парадных одеяний, и вместе с ними сбросил с плеч пару десятков лет. Глаза его загорелись жизнью, походка стала упругой; переходя от костра костру, он отдавал приказы звучным, уверенным голосом. Солдаты смотрели на своего короля с обожанием.

И все-таки он выглядит ужасно печальным, подумал Форзон. Закончив обход лагеря, король подошел к фургону, где они с Энн сидели под надзором часовых.

– Вы опасаетесь, что народ будет преследовать вас, экселенц? - спросил Форзон.

– Они преследуют меня, - сказал король. - И скоро они будут здесь. - Он' бесстрастно посмотрел на горизонт. - Мой народ. Я послал глашатаев в Курру, и они объявили на всех перекрестках, что трубачей у меня нет. Я пообещал народу, что найду трубачей, если они пропали, и позволю им играть. Но мой народ по-прежнему преследует меня. Я очень сильно опасаюсь, что мне придется вступить с ними в битву прежде, чем я успею их простить.

– Какая уж тут битва, - вполголоса сказал Форзон, когда король отошел. - Солдаты вооружены, накормлены, хорошо отдохнули и заняли позицию на вершине крутого холма. Думаю, королю Ровве представится возможность проявить свое милосердие.

Они услышали крики «Трубачи! Трубачи!» задолго до того, как толпа преследователей показалась на вершине соседнего холма. Король выкрикнул команду, и солдаты выстроились в оборонительную линию.

– Взгляни-ка, там Раштадт, - шепнула Энн, стиснув руку Форзона.

Они несли его на плечах. На миг силуэт координатора обрисовался на фоне чистого неба, и толпа потекла вниз по склону холма. Она двигалась с той же целеустремленностью, с той же непреклонной медлительностью приливной волны, как еще недавно на дворцовой площади. Долина между холмами наполнилась, и авангард с Раштадтом в первом ряду неторопливо двинулся вверх, к вершине холма, где в боевом порядке застыло королевское войско. За спинами авангарда бесконечная людская река продолжала стекать по склону дальнего холма в долину.

Если они не остановятся, подумал Форзон, эти люди должны победить: никакое войско не устоит против океанского прилива! Передовые ряды были уже так близко, что он начал лихорадочно искать в них лица агентов Команды Б, с тяжелым сердцем отсчитывая минуты до начала битвы…