Игорь Пронин - Нашествие

— Ничего не понимаю. Сейчас, Эшуд, сейчас что-нибудь найдем и заляжем до вечера.

— Вон стена! — вдруг вытянул руку Нетоле.

Хромой проследил взглядом в указанном направлении и действительно увидел стену. Высотой всего лишь в полтора роса, без рва, зато красивая — то ли покрашенная, то ли даже оштукатуренная.

— Значит, туда! — Ал потянул друга за рукав. — Мы должны войти в город, понимаешь? Когда поднимется тревога, сделать это будет уже невозможно, а нам нужны новости о Грохенской гильдии.

Ворота, на счастье «грачей», нашлись быстро, хуже оказалось другое: не успев войти, путники увидели выход. Стена окружала совсем небольшое пространство, занимаемое красивым чистым сквером и каким-то вычурным дворцом. Вычурным, но тоже маленьким — вряд ли там можно было разместить больше двух сотен дружинников. Прямо перед иштемширцами, за ровной дорожкой между ровными рядами деревьев, виднелись другие ворота.

— Ну что встали? — недовольно пробурчал копейщик, сидевший па лавочке. — Заблудились?

Ал, сморщившись, потянул Эшуда дальше, через сквер, к другим воротам. Город оказался совсем непохожим на Иштемшир — ну надо же, стена окружает только Дворец князя! В случае войны здесь невозможно собрать достаточные силы. Где же тогда держали осаду имперские полки при Освободителе Жельшетае?..

«Потом, все вопросы потом…» — решил Леппе.

Эшуд начал спотыкаться, дальше тянуть было нельзя. Если Ал не хочет, чтобы его приятель растянулся прямо на улице, придется все же идти в гостиницу. Леппе зашел в первую же, едва не налетев на модную в Грохене стеклянную дверь.

— Сколько возьмете за три часа?

Он все еще надеялся выбраться отсюда раньше, чем поднимется тревога. Нужен одинокий горожанин, какой-нибудь старик, которого в виду важности дела можно просто запереть в подвале и выспаться как следует.

— Комнаты только на весь день. — Человек за стойкой говорил жестко, исхитряясь при этом широко улыбаться.

— Полдня уже прошло… — попробовал защитить казну Хромой.

— Нет, не полдня. И потом, это не важно, существуют правила. Идите на окраины, там есть заведения и подешевле, и попроще…— Человек скорчил брезгливую рожу. Он, конечно же, видел, в каком состоянии путники. — Наша гостиница совсем рядом с Дворцом, по этой улице князь каждый день ездит. Лучше не найти, все порядочные господа у нас… Только для вас могу предложить комнату чудесную, но недорогую.

— Сколько?.. — почти простонал Леппе. — Без стола — шесть золотых.

— Шесть?! За три часа сна?

— Чистое белье, горничная принесет воды и полотенца в любое время, на столе фрукты, сапоги будут почишены, — лениво перечислил прелести гостиницы человек за стойкой. — Есть выход на соседнюю улицу, прямо к Дому встреч… Мы без постояльцев не останемся.

— Отдай ему! — потребовал Эшуд.

Человек ловко смахнул деньги со стойки и тут же распахнул какую-то толстую книгу:

— Как вас записать? Княжеский указ предписывает нам всех постояльцев записывать.

— Что за глупости?! — возмутился Леппе, так что встрепенулся дремавший в стороне вышибала. — Виданное ли дело? И зачем?

— Давно уж так, — пожал плечами человек. — Зачем — нам неведомо, князь приказал. Дружинники проверяют иногда и книгу, и комнаты. Иногда. Но я вас не знаю…

— Вик Метессе и Яро… Пайс, — выдавил Эшуд. — Подданные императора, граждане Иштемшира.

— Она вас проводит. — Человек за стойкой с улыбкой указал на женщину в крошечной белой шляпке, приколотой к волосам.

Поддерживая друг друга, «грачи» поднялись вслед за горничной на второй этаж и вскоре оказались в довольно просторном помещении с четырьмя кроватями. Леппе даже крякнул, поняв, что заплатил вдвойне и по здешним ценам.

— Умыться? — спросила женщина.

— Нет.

Леппе подвел к кровати Эшуда, и тот мгновенно повалился на нее, не подумав раздеться. Горничная тут же подошла и принялась стаскивать с «грача» сапоги.

— Зачем? — не понял Леппе.

— Чистить.

Хромой сел, разулся сам, и его обувь тоже оказалась в руках у горничной. Прежде чем уйти, она показала на веревку, свисающую из дыры в стене над дверью:

— Дергать.

— Глупости какие! Что за город?!.

Леппе все же накрылся одеялом, чтобы замаскировать положенную рядом саблю. Впрочем, он прекрасно понимал, что никакого сопротивления в ближайшие часы оказать не сможет. Человек за стойкой, конечно, понял, что они что-то скрывают, и доложит дружинникам, как только поднимется тревога… Но ничего нельзя сделать. Глаза сержанта закрылись.

22

Шели Грамми и без того не выспался, а покачивание носилок просто убаюкивало. Еще больше навевал сон Вик, который, то ли от страха, то ли от волнения, трещал без умолку. Он рассказал не меньше сотни историй, в финале большинства которых сам же оказывался в дураках. Самое ужасное, что все эти истории Шели знал. Наконец Вик приумолк, но тут же вспомнил еще одно происшествие:

— А помнишь, как мы с тобой познакомились на площади с теми северянками?

— Нет, нет! — решительно воспротивился Шели и быстро переложил нож, прижатый к спине пленника, в другую руку. Он уже начал уставать. — Не надо мне рассказывать то, что я и сам отлично знаю.

— Я просто хотел спросить, помнишь ли ты… Мне так понравились те девушки, я даже подумал, что можно как-нибудь на них жениться…

— «Как-нибудь»?

— Ну конечно. Своего-то дома не заведешь, но, может быть, можно бы было пристроиться к их отцам… Даже уйти из полиции.

— Кому мы нужны? — фыркнул Шели. — Из полиции можно уйти только в городскую стражу, но там еще меньше платят.

— А если у них отцы богатые?

— Они были сестры.

— Ну, значит, один, очень богатый. Может, ему нужны управляющие в поместье? — Палассе чуть отодвинул шторку, посмотрел на дорогу. — А теперь думаю: нет, никуда я из Иппемшира больше не уеду. Страшно подумать, как крестьяне здесь живут, за стеной. Вот такие выродки бродят…

— Я не выродок, — впервые заговорил Пайс.

— Значит, демон! — Вик схватил с колен саблю, приставил ее к горлу арестованного. — Молчать!

— Не ори, дурак! — потребовал Шели. — Носильщики услышат.

Он тоже прильнул глазом к щелке между шторами, рассматривая дорогу. Носилки медленно шествовали мимо кустов, в просветах между которыми виднелись поля, еще дальше — лес, а над ним — горы. На полях попадались редкие фигурки крестьян, копавшихся в земле. Сержант подумал, что теперь не смог бы жить вот так — в маленьком домике, далеко от соседей. В любой момент кто-то может прийти и убить тебя вместе со всей семьей… Никто не поможет.

На дороге людей стало больше — носилки обгоняли группы путников с тачками и узлами. Мелкие торговцы, ремесленники, они вышли из Грохена ранним утром и за день проделают половину пути. Заночуют в каком-нибудь давно им известном, дешевом трактире. Не успел Шели вспомнить о придорожных заведениях, как показалось одно из них: одноэтажное, очень длинное, без окон. Наверное, внутри полно дешевых спальных мест для бедняков.