Виктор Тарасов - Повести и рассказы (-)

- Предвидеть и бороться...

- Ха! Борьбы-то как раз и не получается! Мы можем бороться, потому что ничего не знаем наверняка и надеемся. Для него же будущее несчастье абсолютный закон и борьба не имеет смысла. Вот удрать куда-нибудь - это он может...

- Погоди, профессор! Опять ты мне голову задурил,- остановил я его красноречие.Вот сейчас я проверю, псих ты или нет. Скажи, мы сидим здесь, чтобы убить?

- Да! Он проедет по этой дороге на свою дачу.

- Вот ты и псих! И зачем было болтать столько? Как же мы его убьем, если он все знает заранее? Скорее он нас прикончит!

К моему удивлению, профессор нисколько не смутился, а, напротив, тихонько захихикал:

- Не волнуйся, юноша! Голова у меня еще работает. Если он рассчитывает на ход вперед, то я рассчитал на два. Я докажу тебе всю ограниченность мышления "временщиков", я покажу, что видеть чуть дальше своего носа - еще не значит прогнозировать ситуацию...

Вдалеке зарокотала машина. Мощный мотор - наверное, кадиллак. Старик уставился в свой бинокль: - Это он! Вставай. Пора тебе отработать деньги.

Я встал и раздвинул мокрые кусты, положил обрез на траву. Низкую долину уже укрывал вечерний туман. Он лежал слоями над болотами, медленными волнами перекатывался через автостраду, которая, как тускло блестевшее лезвие, разрезала сумрак. Тени одиноких деревьев плыли, оторванные туманом от земли.

Где-то редко и тоскливо кричала ночная птица. "Что за одинокая, проклятая богом душа блуждает и жалуется в этой пустыне?" - подумал я, и меня стала бить нервная дрожь. Я суеверен, потому что родом из маленькой деревушки. А где-то далеко жил и двигался свет, ровно гудел мотор.

- Я его по звуку узнаю,- сообщил старик, не отрываясь от бинокля.Возьми его на мушKy, ДРУГ, и думай о том, как ты его пристрелишь. Ты знаешь, как это делается?

Да, я знал. Первый заряд в водителя, второй - в бензобак. И машина, горя, как факел, и кувыркаясь, летит в кювет. Я это все очень живо представил.

Машина вырвалась из-за поворота и грозно взмахнула в тумане огненными мечами горящих фар. Потом вдруг остановилась. Из нее вышел человек и стал всматриваться в придорожные кусты. Мне неудержимо захотелось присесть.

- Я же говорил: он нас почует!

- Молчи, друг, целься в него.

- Целься? Хорошенькое дело! До него километра два, а дробовик бьет, самое лучшее, на сто шагов. Как будто вы этого не знаете.

- Целься, юноша. Думай о том, как ты его прикончишь.

Я подумал о том, что старика посадят в сумасшедший дом, а меня - в тюрьму. Мне очень живо представилось: как уголовники будут издеваться надо мной за то, что выбрал в шефы психа, а невеста бросит меня.

Постояв, человек сел в машину, и она тронулась дальше, а потом вдруг... исчезла. Я протер глаза.

- Свернул на проселочную,- объяснил Авирк.

И я увидел, как в низине, под слоем тумана движется желтое пятно фар, шум мотора звучал приглушенно.

- Я же говорил...

- Молчи, не мешай, думай о том, как ты его прикончишь.

Я подумал о том, что стрелять, похоже, не придется, и мне стало веселее.

Вдруг в долине, где только что ворочался свет фар, возник, вспучился и, разорвав туман, всплыл грязно-красный шар взрыва. На мгновение высветив малиновым светом пласты тумана, он потускнел, лопнул и погас, оставив черное облако. Земля испуганно ахнула и замерла. Грешные души содрогнулись в ночи.

- Взорвался,- захихикал старикан, садясь на дно.- Наехал на мину и взорвался.

Потрясенный, я смотрел туда, где из разорванного тумана, как кратера, вырывались красные языки горящего бензина.

- Понял теперь? Убедился? Они сильны, но не всемогущи. Их мышление конформистов примитивно. Он попал в простейшую ловушку.

Почувствовав засаду, остановился на перекрестке. Оттуда до нас и до мины, которую я заложил на проселочной дороге, одинаковое расстояние. По времени для него две угрозы совпадали, но наша была сильнее. "Временщики" лучше чувствуют опасность, исходящую от людей, чем от вещей. Конечно, он не знал, что именно мы сидим в засаде, но импульс тревоги, исходящий от нас, был так силен, что он решил добраться до своей дачи по проселочной дороге, где его ждала мина. Она-то не думала, как ты!

- Ну и ну, профессор! Уважаю,- только и сказал я.

Нам пришлось ждать, пока огонь, пожиравший машину, погаснет. Затем, по требованию босса, мы пробирались к ней по болотистой долине, чтобы не попасться на глаза случайному водителю. Когда, мокрые до макушки и ободранные, мы выбрались на проселочную дорогу, было уже темно. Шеф осветил машину фонариком. Обугленная и исковерканная, она лежала вверх колесами, ее дно было разворочено. Обгоревшее железо уже остыло. Профессор осветил кабину. Она была пуста.

Мы долго обшаривали остов машины изнутри, потом лазили вокруг по кустам. От Петрова не осталось никаких следов. Профессор был озадачен и бормотал себе под нос: - Его не могло разорвать в пыль или отбросить на милю. Он не мог сгореть дотла...

Что-то должно от него остаться... Я должен убедиться...

Мы возились долго. Потом, когда восток стал светлеть, от поисков пришлось отказаться.

Мы вернулись к машине, которую я угнал для "дела", она была спрятана поблизости. Босс был подавлен и молчал. Мне тоже было не до разговоров из-за усталости и голода.

Когда мы расставались в городе на пустыре, он сказал мне:

- Меня не ищи, а звони вот по этому телефону каждый второй день недели.

Я внимательно посмотрел ему в глаза, беря листок с номером. Надеюсь, он понимает, что если не заплатит, то я буду иметь моральное право воспользоваться дробовиком? По тому, как он заморгал, я догадался, что понимает.

Когда на следующий день я цозвонил ему, никто не подошел к телефону. А вечерние газеты сообщили о таинственном исчезновении видного ученого, профессора, директора университета и т. д. тов. Петрова Н. С. Найдена его взорванная машина. По мнению экспертов, в момент взрыва Петрова Н. С. в машине не было, она была пуста. Полиция полагает, что тов. директор был похищен, а машину взорвали потом, чтобы пустить следствие по ложному пути и т. д. и т. п. Я не стал читать дальше и звонил профессору по несколько раз в день.

Дальше - больше. Стали исчезать видные ученые, политики, а проклятый старикашка не поднимал трубку целую неделю. Наконец, когда я уже собирался откопать и почистить дробовик, я услышал в трубке знакомый носовой голос:

- Это ты, юноша? Поздравляю. Полная победа!

- Какая победа? - не понял я.- Как с моими деньгами, босс?

- Они у меня, приезжай хоть сейчас! Я хотел сказать, что они бегут, как крысы. Понимаешь? Один за другим. Мы с тобой их спугнули.

- А разве вы их не...?

- Нет, я их не трогал. Они сами чуют, что спокойная жизнь для них закончилась. Повальное бегство! Мы с тобой подтолкнули лавину.