Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 1

– На самом деле период Новой Мекки и Тихоокеанских побережий можно считать переходным моментом в жизни человечества, – сказал Прай-Ми, протискиваясь в подошедшую капсулу общественного транспорта. – Воспринимай это как последнюю конвульсию веры. После наступления Великого ледника о душе и райских садах больше не вспомнят.

– А как быть с инквизиторами Новой Мекки?

– Ну, в действительности их ведь не было…

– Зато будут в игре, – Малак нахмурилась. – А это правда, что некоторые виды оружия в «Мекке» позаимствованы из современных игровых порталов? Говорят, «Голод» подал официальную жалобу Всемирной иерархии.

– Жалоба отозвана, – сказал Прай-Ми и тоже нахмурился. – Все основные жалобы от «Голода» и «Фив» отозваны…

– «Фивы» тоже подавали жалобу? – удивилась Малак.

– Угу.

Капсула пневмо-дорог пронеслась мимо очередной непристойной рекламы, но Прай-Ми не придал этому значения. «Как-то все легко складывается», – думал он, вспоминая уступки последних месяцев. Арендовать хорошую площадку в Isistius labialis было практически невозможно, учитывая территории «Голода», законсервированные с целью возможного развития. Прай-Ми начинал рассматривать возможность переписать каркас и основные протоколы, чтобы разорвать многоуровневый мир гигантского жилого комплекса, используя пневмо-тоннели, усиленные нейронными образами, создав иллюзию морских путешествий между материками…

Нечто подобное происходило и в Квазаре, где «Фивы» давили, не позволяя использовать ресурсы акеми и запланированные ключи резонансов, подкупая официальные терминалы КвазаРазмерности, готовые сотрудничать с новым проектом, где впервые планировалось осуществлять массовый двойственный переход – сначала игрок из Galeus longirostris или Hexactinellida пользуется терминалом для переноса в тело клона на игровой площадке Isistius labialis, затем, при желании посетить игровое подпространство, он должен был отправиться на заранее подготовленный альтернативный участок Квазара, соответствующий игровому миру «Мекки». В качестве Перехода предлагалось два варианта: первый – возврат сознания в тело владельца, новая обработка компенсатором резонансов и перенаправление на игровую площадку Квазара; второй рассматривал экспериментальную возможность Перехода сознания в Квазар непосредственно из тела клона, без промежуточных стадий и муторных задержек. Последнее становилось главной проблемой, потому что в случае возвращения в собственное тело, игрок мог прийти в сознание, осознав себя в терминале КвазаРазмерности. Для игровой атмосферы это было смерти подобно, нарушая динамичность.

Ученые Энрофы долго отказывались работать над протоколами Переходов, но и после вложения Адриилом единиц Влияния процесс не особенно сдвинулся с мертвой точки. Оставалось надеяться на немногочисленные терминалы комплекса Isistius labialis, обещавшие разработать новые протоколы Двойственных Переходов – человек-Квазар-клон-Квазар. Беда заключалась в том, что терминалы работали независимо друг от друга, и там, где преуспевали одни, отставали другие, и наоборот. Делиться никто не хотел. Это было головной болью, пока финансовый отдел не выкупил два крупных терминала Isistius labialis заставив работать совместно.

– Если тебе нужен дружеский совет, то я бы на твоем месте воздержался от тестирований «Мекки», пока проект не войдет хотя бы в стадию альфа, – осторожно сказал Прай-Ми новой знакомой. – Не думаю, что возможны серьезные сбои, но кто знает, какие сюрпризы преподнесут новые протоколы Перехода. Придется изменять подход к ключам резонансов, создавать универсальную базу для пользователей игрового процесса…

– Жаль. Финансовый отдел предлагает много единиц Влияния, – вздохнула Малак. – Сам понимаешь, работая гидом, особенно не разбогатеешь.

Они покинули капсулу общественного транспорта, оказавшись на теплом, шумном перроне строительных уровней. Проектировка нейронных образов была отключена, являя туристам неприглядную картину старого комплекса. Рабочие и корректировщики в комбинезонах сновали среди старых, местами сильно проржавевших конструкций комплекса. Игровая площадка кишела людьми, словно муравейник. Прай-Ми лично спроектировал большую часть чертежей, включая громоздкий каркас, но без нейронных образов, которые украсят мир, все это выглядело жутко несуразно. В первый момент Прай-Ми даже подумал, что кто-то изменил проект. Но нет, большая часть конструкций, если присмотреться, соответствовала оригинальному плану.

Прибывшие вместе с Прай-Ми туристы шептались, сравнивая строительство с размахом «Голода». Прай-Ми долго прислушивался к благоговейным разговорам игроманов, ожидая вычислить поклонников «Голода», пожелавших посмотреть, как строится игровая площадка, но нет – туристы, кажется, действительно были поклонниками «Мекки». Неожиданно один из них заметил Прай-Ми и, оживившись, начал одергивать других, привлекая внимание.

– Что с ними? – растерянно спросил Прай-Ми.

– Думаю, спорят: ты создатель «Мекки» или нет, – сказала Малак. – О тебе здесь везде говорят.

– А «Голод» и «Фивы»? Разве они не душат рекламу конкурентов?

– Нет.

– Ну точно, брат был прав! – Прай-Ми выругался сквозь зубы.

– Что-то не так? – растерялась Малак.

Прай-Ми предпочел отмолчаться. Туристы осмелели, начали задавать вопросы.

– Нет, я не создатель «Мекки», – соврал Прай-Ми и спешно попросил Малак отвести его к руководителям стройки и корректировки.

Туристы пошли следом. Рабочие недовольно косились на непрошеных гостей. Туристы оживились, когда охрана остановила их, но пропустила Малак и Прай-Ми в отведенный для управляющего персонала сектор.

– Не любишь привлекать внимание? – спросила Малак.

– Обстоятельства, – отмахнулся Прай-Ми, не желая вдаваться в подробности аферы отца и проблем с «Мункара и Накира».

«Значит, и проблемы были подстроены», – мрачно подумал он, знакомясь с координатором строительный бригады. Коренастого мужчину звали Крадж, и он не понравился Прай-Ми с первого взгляда: улыбался надменно и смотрел на отца проекта свысока, словно знает о нем какую-то мерзкую тайну.

– Не обращай внимания, – посоветовала Малак, когда координатор оставил их изучать изменения, внесенные в первоначальные схемы. – У Краджа пострадал брат, когда «Голод» тестировал новую площадку.

– Причем тут я? – Прай-Ми тщетно пытался сосредоточиться на неуклюжих нейронных образах корректировки уровней комплекса. – Очень сложно переносить работу из Размерности в Квазар, – сказал Прай-Ми, признавая, что запутался в наложениях и несоответствиях.

Когда он впервые взялся за каркас, ему было одиннадцать, и знания корректировки были минимальны. Конечно, с тех пор Прай-Ми много раз корректировал схемы, но…