Сергей Калашников - Колонизатор

Роньки все нет и нет. Настроение портится. А у Янки руки вымазаны. Точно, тушью. Все верно. Первый класс. Чистописание. Деревянной лопаточкой по коре практически любого дерева, лишь бы снималась лоскутами. Кисточкой по ткани, доске или пластику, пером стальным, тростниковым или птичьим по бумаге. Готовят здесь серьезно. Считай – профессиональные Робинзоны с аттестатом. Хорошо, хоть зубилом по камню буквы наносить не заставляют.

– Не нравится мне что-то этот Кря. – Что? Кто это сказал? Янка?

– И что с ним не так? – Джек невольно выходит из раздумий.

– Да все думает о чем-то. Я уже спрашивала. Молчит. Может, ты у него поинтересуешься. От тебя он ничего скрывать не будет.

– С чего это вдруг? Ты же с ними по ихнему стрекочешь.

– Все равно – ты их мама. Императив безусловного подчинения.

– Мама – это круто. – Джек задумался. Но ушедшее было от неожиданности раздражение вновь начало потихоньку крепнуть. – И что, это навсегда?

– Ну, пока есть возможность с тобой общаться.

– А потом?

– Они живут всего лет сорок.

Так, эта колдышня прекрасно поняла, что со спиртоносами он нарочно над ней прикололся. Ведь знает же Джек цену этим не умеющим толком сосчитать своих бабушек, ростом до подмышки, взрослым. Реально взрослым. Вот, теперь и его подкололи. Тонко, с изуверским изяществом.

Помолчали.

– Ян, а, Ян! У меня с этими насекомыми получается все хуже и хуже. Головы просто не хватает. И злюсь я на них за что-то. Присоветуй, как быть? Ведь, если сам не справляешься, надо просить помощи. Куда бежать?

Янка ответила не сразу. Внимательно рассмотрела фиолетовую кляксу в ложбинке между указательным и средним пальцем своей правой руки. Левой рукой почесала поясницу. И только потом заговорила.

– Ты нехороший человек, Джек. Не добрый, не смелый, не честный. Умный. И твои правильные поступки – от ума. И ты никого не любишь.

Вот врезала! Малявка. Сидел и думал. И чувствовал себя законченным засранцем. Впервые в жизни. Крошечная девочка, только что выводившая кривые буквы в тетрадке в косую линеечку, выдала ему важную информацию. Она, на основании наблюдений сделала заключение, и ознакомила его с ним. Да, именно так. И эмоции здесь неуместны.

Принимаем к сведению, как результат независимой экспертизы. И, что делаем?

– Говорят, со стороны виднее. – Джек чувствует, что покраснел как рак. – Так что, деваться некуда. Буду старательнее думать, и пытаться делать все еще правильнее.

Янка снова разглядела кляксу на руке. Пошевелила губами, вздохнула.

– Действительно, это не лечится. Так и будешь жить таким, каким… – Янка выдержала паузу. Но от определения того, какой он, воздержалась. – Впрочем, попроси меня быть для стрекозоидов твоим голосом.

– Это как?

– Тогда они будут обращаться со своими вопросами ко мне. И станут меня слушаться, как тебя. Ну, если ты сам этому не воспрепятствуешь.

– То есть, ты станешь за ними присматривать? Вместо меня?

– Тебя же это напрягает.

Джек сидел и чувствовал себя полным отморозком. И, ведь эта кроха права. Неужели все настолько заметно? Хотя, стоп! Уверен, это Ронька сообразила и подстроила. Подговорила свою шестибабушковую тетку. Или, как это будет, если Рони – шестивнучатая племянница, то… запутаешься с ними. И вообще, народ здесь внимательный. Вовсе необязательно именно его подружка подметила, что в делах со стрекозоидами он начинает сдавать позиции.

– Яна, пожалуйста, будь для стекозоидов моим голосом.

Девочка кивнула, встала и направилась прямо к Кря.

А парнишка остался. Он понимал, что поступил разумно. А то, что при этом чувствовал себя подонком… как поступал, так и чувствовал. Хотя, насчет того, что он никого не любит, тут Янка слишком обобщила. Немногих. Наверное, это вернее.

А вот и Рони. Сдала последний экзамен, рядом устроилась.

– Планы на лето есть?

– Вообще-то это ведь уже не каникулы. Школа окончена, надо выбирать занятие.

– Мне тоже. – Показала карточку аттестата. – Но сначала заеду к маме и папе. Давненько не виделись. Айда со мной. Познакомлю. И Осиному Рою будет интересно потолковать с Ловцом Кузнечиков….

– … тем более, он наверняка скучает по Теплой Скале. Ты ведь почти три года дома не была, космополитка.

– Сам такой. Хотя у тебя наверно почти никогда не было своего дома.

– Не почти. Совсем. Но, странное дело, на этой негостеприимной планете я чувствую себя дома повсюду. Только специализацию, похоже, выбрал неудачную. Сам не пойму, чем теперь заниматься. Службу новостей организовывать, или писать законодательство. В обоих местах пусто до звона. Однако неохота. Скучно это.

– Вообще-то я думала, что ты будешь работать на связях с внешним миром. Но связи то так и нет. После Квакса только навигационный разведчик в нашу систему заглянул, расставил бакены, да обменялся краткими сообщениями с комендантом колониального острова. И больше ни одного визита.

– Были транзитные звездолеты. – Это Пьюти включился, причем не в наушник, а в динамик. Он Рони не говорил, что разумен, но всю остальную информацию от нее не скрывал. Не раз помогал с учебой. – Забирали почту с серверов системы связи, привозили сообщения. Макдауэллам не было ничего. Полторы сотни людей нашлись для своих родственников, человек сорок уедут с первым же рейсом, когда он будет. Колониальные власти и департамент исполнения наказаний на Земле возобновят доставку сюда ссыльных. Через пару недель первый транспорт.

– Знаешь, внешние связи тоже не сильно интересное занятие. Может быть, погулять с мародерами? Тем более, я слыхал, что это в обычае, после школы побродяжить маленько.

– Может быть. Кстати, им технари нужны, так что и мне занятие найдется. – Похоже у Рони с планами на будущее тоже ясности никакой.

Глава 33.

Поездка на Ранчо

Путь им предстоял неблизкий. Полтораста километров вниз по Зине до впадения в Лаптевку. По ней до устья Балды километров четыреста, а там до ранчо Пескаря километров сорок против течения. По дороге, правда, два визита к четвертой и второй бабушкам. Если без мотора, то можно пару недель пропутешествовать, но они решили ехать побыстрей, благо и мотор и конвертор имеются.

Старый знакомый Ронин катамаран второй год дожидался своего часа в школьном сарае. Его вынесли, подкачали баллоны, осмотрели, проверили. Ремонт не требовался, только кое-где пыль пришлось стереть. И поковыляли. Не так шустро бежали, как позапрошлым летом, но за пять дней управились. Джек обратил внимание, что в местах, через которые проходил их путь, аборигены селились особенно часто. И барноты здесь очень охотно шли на контакт. Пару раз даже просились в попутчики.