Пол Андерсон - Психотехническая лига

Далгетти вздохнул, и его плечи поникли от внезапно навалившегося на него бремени разочарования. Да, они правы. Он вел себя не лучшим образом.

— Ладно, — сказал он. — Что теперь?

— А теперь у нас есть вы и Тайхе, — ответил собеседник. Он закурил сигарету. — Надеюсь, что вы окажетесь более разговорчивы, чем он.

— А что, если нет?

— Вот что уясните себе. — Тайлер помрачнел. — У нас были причины не торопиться с Тайхе. Хотя бы потому, что он представлял собой ценность как заложник. Но вы — никто. И поскольку мы не чудовища, мне бы не хотелось обращаться с вами, как с фанатиком.

— Послушайте, — произнес Далгетти с новым подъемом сарказма, — это интересный пример семантической эволюции. В наше, в целом довольно-таки легко переносимое время, слово «фанатик» стало просто эпитетом — кто-то с противоположной стороны.

— Хватит! — резко сказал Тайлер. — Медлить вам не позволят. Мы хотим, чтобы вы ответили на множество вопросов. — Он хрустнул костяшками пальцев. — Каковы высшие цели Института? Как он собирается их достичь? Как далеко он уже зашел? Что именно он узнал, с точки зрения науки, что он еще не опубликовал? Сколько ему известно про нас? — Он слегка улыбнулся. — Вы всегда были близки к Тайхе. Он ведь возвысил вас, не так ли? Вам должно быть известно столько же, сколько и ему.

«Да, — подумал Далгетти. — Тайхе возвысил меня. Он действительно стал для меня отцом. Я был сиротой, и он принял меня, и он был со мной добр».

Он отчетливо увидел перед глазами старый дом в Мэйне. Широкие леса на прекрасных холмах окружали его. Внизу бежала речка, впадающая в залив, где плавали парусники. Соседи были спокойными, они были более искренними, чем большинство представителей нынешнего, лишенного корней поколения. И там было много посетителей, мужчин и женщин, чей разум походил на отточенные и мимолетно вспыхивающие клинки мечей.

Он вырос среди интеллектуалов, устремленных в будущее. Он и Тайхе много путешествовали. Они часто бывали в огромных помещениях главного здания Института. По меньшей мере раз в году они навещали родную для Тайхе Англию. Но в сердце его всегда было место для старого дома.

Он стоял на гряде, длинной и невысокой, обветренный, серый, как и сама земля. Днем он отдыхал в ослепительно сверкающей в лучах солнца зелени деревьев или в чистой белизне снега. Ночью были слышны поскрипывания досок и одинокий вой ветра в дымоходе. Да, это был хороший дом.

И в этом было нечто удивительное. Он любил свое обучение. Изучать свой бесконечный внутренний мир было для Далгетти радостью, а потом он переключился на исследование и внешнего мира — настоящего: он научился ощущать ветер, дождь, тепло лучей солнца, замечать великолепие зданий с высокими потолками и волну движения несущегося галопом коня, монотонность волн и смех женщин, ровное загадочное гудение огромных машин — настолько полно ощущать, что его охватывала жалость ко всем окружавшим его глухим, слепым и немым.

О да, он любил все это. Он был влюблен в само вращение планеты и огромные небеса над головой. Это был мир света, силы и быстрых ветров, и было бы горько оставить его. Но Тайхе был заперт в темноте.

— Мы всегда были всего лишь исследовательским и образовательным центром, — произнес он, растягивая слова. — Нечто вроде неофициального университета, готовящего научные кадры. Мы ни в коем роде никакая политическая организация. Вы бы очень удивились, насколько мы разнимся друг от друга по политическим убеждениям.

— Что из того? — пожал плечами Тайпер. — Это нечто большее, чем политика. Ваша работа, если она будет полностью завершена, изменит все наше общество, возможно, всю природу человека. Нам известно, что вы узнали больше, чем сделали это достоянием общественности. Следовательно, вы скрываете эти данные для собственных нужд.

— И вы хотите получить их для своих целей?

— Да, — ответил Тайлер. После паузы добавил: — Я презираю мелодраматичность, но если вы не станете сотрудничать с нами, нам придется поработать над вами. И еще у нас есть Тайхе, никогда не забывайте об этом. Один из вас сломается, если будем наблюдать за допросом второго.

«Мы направляемся в то же место! Там, где Тайхе!»

Лишь чудовищным усилием воли Далгетти удалось сохранить бесстрастное выражение на лице, а голос — звучать ровно.

— Так куда же мы направляемся?

— На остров. Мы скоро будет там. Самому мне скоро нужно будет вернуться назад, но вскоре туда прибудет мистер Банкрофт. Это должно убедить вас, насколько это дело важно для нас.

Далгетти кивнул.

— Могу я некоторое время подумать? Для меня это — нелегкое решение.

— Конечно. Надеюсь, вы примете правильное решение.

Тайлер встал и вышел вместе с телохранителями. Верзила, что дал ему перед этим выпивку, все так же сидел на том же месте. Психолог медленно начал укреплять свою волю. Слабое гудение турбин и свист реактивных двигателей и воздуха сделались более громкими.

— Куда мы направляемся? — спросил он.

— НЕ МОГУ СКАЗАТЬ ВАМ ЭТО. ПОЖАЛУЙСТА, ЗАТКНИТЕСЬ.

— Но, конечно…

Охранник не ответил. Но подумал: «Ри-вилла-ги-гей-ду… никогда правильно не могу произнести это чертово шпионское название… черт побери, ну и дыра же, Богом забытая!.. Может быть, удастся заработать на поездку в Мексику… Эта маленькая девушка в Гвиадо…»

Далгетти сосредоточился. Ревилла — теперь он знал. Острова Ревиллогигаду, маленькая группа примерно в 350–400 милях от мексиканского побережья, редко посещаемая, где жило всего несколько жителей. Его безошибочная память принялась за работу, анализируя изображение карты крупного масштаба, которую он однажды изучал. Закрыв глаза, он прикинул точные расстояния, широту и долготу, отдельные острова.

«Одну минутку, ведь там был один самый дальний остров на западе, относящийся к этой группе. И… — Он быстро пробежал по всему тому, что знал о Банкрофте. — Одну минутку, Бертран Мид, который, кажется, стоит во главе всего этого движения… да, точно, Мид владеет этим крошечным островом. Так вот куда мы направляемся!» Далгетти откинулся на спинку кресла, позволяя усталости овладеть им. Они прибудут спустя еще некоторое время.

Далгетти вздохнул и взглянул на звезды. «Почему люди выдумали такие нелепые созвездия, тогда как само небо столь огромно и полно гармонии!» Он знал, что едва они только сядут на землю, как он окажется в большой опасности. Пытки, увечья, даже смерть.