Юрий Никитин - Я – сингуляр

На другой день из отпуска вернулись Люша и вся наша компашка. Люша позвонил и проревел в трубку, что если не зайду посмотреть замечательные слайды, то нагрянут ко мне всей компанией, все у меня сожрут и все перевернут, а потом еще и ночевать останутся.

– Приду, приду, – заверил я. – Точно!

– Смотри, – предупредил он, – мы тебя не выпустим из этой… как ее, сферы!

Едва слышный голос Василисы подсказал:

– Сферы влияния…

– Сферы вливания, – внушительно повторил Люша, а после паузы, прислушавшись к суфлирующей жене, добавил со смешком: – А то у нас крен в женскую сторону. Самцов маловато, а ты ж еще не заарканенный…

– Буду вовремя, – поклялся я.

– Ждем, – сказал он еще раз, посопел и положил трубку.

Приеду, сказал я себе. То, что не поехал тогда с ними на дурацкие юга, – уже победа. Не стоит так уж слишком, надо дать Люше чуть отыграться. Не зря же он купил кинокамеру, я научил делать ролики, теперь снимает безостановочно, выбирает удачные куски и монтирует свою биографию. Таких кусков у него тысячи, он их по старинке называет слайдами, мне еще предстоит с ними возиться, подправляя и указывая на грубые просчеты.

Часть II

Глава 1

Купол неба исчез, над головой жуткий открытый космос. Медленно плывут снеговые астероиды, мертвые и холодные, язык не поворачивается назвать их облаками. Блестящая, как огромный слиток серебра, луна висит в пугающей пустоте, и чувствуется, что вот-вот обрушится… не может не обрушиться, огромную массу ничто не держит!

Из подъезда я с надеждой посмотрел в сторону троллейбусной остановки, вдруг да подходит. Правда, теперь есть автомашина, но проблем стало не меньше, а больше: в салоне троллейбуса стой спиной к движению и мечтай, а за рулем только и смотри, чтобы кто не подрезал, не затормозил впереди резко, надо слушать «Авторадио» насчет пробок в городе, заранее стараться объехать…

И в самом деле, только сел за руль, выехал на проезжую часть, как в черепе полыхнула ослепительно яркая мысль, невозможно умная и крупная, как рыба, что сорвалась с крючка рыболова. И тут же впереди замигал желтый свет, в мозгу пронеслось на огромной скорости длинное вычисление частоты мигания, скорости моей машины, плотности движения, я рискнул добавить газу и успел проскочить в тот момент, когда свет сменился красным, но на такой скорости можно…

Переводя дыхание, попытался вернуться к яркой мысли, но в черепе великолепная свистящая пустота. Я потер свободной ладонью лоб, пытаясь удержать выпрыгивающие через ушные раковины мысли. Ну что я за существо, уже и я, как все, отвык думать, живу на алгоритмах, как насекомое какое. А еще горжусь, что не такой, «как все», букашка безмозглая. Ну, не то чтобы очень уж горжусь, но чувствую, что не такой, как прочее быдло, и это чаще предмет для гордости, чем для уныния.

Если я не такой, как все, если я… гм, ну не то чтоб уж избранный, затаскали это слово, а то бы воспользовался, но все-таки я из тех, кто может войти в мир обетованный… то почему живу, как все? Почему вообще-то не отличаюсь по жизни от Люши, Константина, Шурика? Да что там в быту, даже вроде бы и по целям такой же. Так как могу войти в мир обетованный, если они, эти человеконасекомые, уж точно не войдут? Значит, и я не войду…

Я вышел из припаркованной возле дома Люши машины, сверху из раскрытых окон несся мощный бас Шаляпина, исполняющий «Шотландскую застольную» Роберта Бернса:

– Бездельник, кто с нами не пьет!

Ну да, сказал я себе вяло, а как же, и бездельник, и трус, и вообще подозрительный человек. Шпион, наверное. Гнать такого в шею из наших дружных рядов мужественных героев, которым наплевать на цирроз печени, на лопающиеся сосуды, на язву и прочие прелести отважно пьющего настоящего мужчины.

У Люши, как всегда, в гостиной накрыт стол, мощно парует мясо, пахнет шашлыками, острыми приправами, изысканными гарнирами. Даже на подоконнике в блюдах еда, не говоря уже о всех горизонтальных поверхностях кухни.

Все загорелые, с облупившимися носами, Василиса – красно-розовая, как огромная креветка со снятым панцирем, встретила меня в прихожей и, приговаривая, что соскучились, утащила сразу за стол.

Лариска, к моему удивлению, тоже встретила меня в прихожей, жарко расцеловала, на миг так прижавшись всем горячим зовущим телом, что я ощутил себя погруженным в амебу, готовую к делению.

– Давно тебя не видела, – шепнула в ухо. – Соскучилась.

– Дела?

– Еще какие!

– Читал в новостях…

Она оживилась:

– Правда?

– Читал, читал, – заверил я. – Стоит кликнуть на искусство попсы, обязательно где-то и твоя фамилия.

Она пообещала:

– Скоро вообще будет на первых полосах поп-музыки! Я добьюсь. Пойдем, уже все за столом.

В гостиной плотный воздух из веселья, дезодорантов и пота. Шумно и пьяно-дружелюбно, хотя народ вроде бы не пьяный пока что, но собрались расслабиться и повеселиться, так что можно в нужную струю сразу, без прелюдий.

У окна рассматривает обложки музыкальных дисков Демьян. Молодец Лариска, сумела наклонить, как-то и чем-то помогает в ее амбициозных проектах, но явно полезен, иначе бы давно отшила этого потного хрюкающего борова.

Огромная бутылка вина в центре стола смахивает на космическую ракету первого поколения, на таких все еще взлетают, когда нужно доставить экипаж на МКС. Да и шаттл такой же формы, разве что с крохотными крыльями-стабилизаторами. Это космолеты второго поколения, построенные на Луне или прямо в космическом пространстве, будут иной формы, им не надо будет преодолевать сопротивление атмосферы…

Рука Люши хищно цапнула бутылку, и мои мысли о космических полетах разлетелись, как обломки столкнувшихся астероидов. Он заржал от удовольствия:

– Люблю красное!.. Витамины всякие, а главное – гормоны!

– В вине гормоны? – усомнился Константин.

– Вино горячит кровь, – сказал Люша авторитетно, – значит, вырабатывает гормоны.

– Прощай вино в начале мая, – пробормотал Константин, он внимательно следил за руками Люши, – а в октябре прощай любовь!

Люша умело засадил штопор и вытащил пробку, понюхал, совершая весь ритуал, взялся за следующую, поменьше, приговаривая:

– Красное вино – для мальчишек, белое – для женщин, портвейн – для мужчин…

Константин заметил:

– Может, тебе все равно, но ты открываешь коньяк.

– А коньяк, – ответил Люша счастливо, – для героев вроде нас! Приготовьте рюмки… Если вино откупорено, нужно его выпить, даже если это хорошее вино, ха-ха. Коньяк тем более нельзя оставлять, а то Василиса ночью встанет и выпьет.

Он захохотал, Василиса замахнулась, он ловко подставил спину, шлепок раздался звучный, словно тюлень ударил мокрым ластом по морде кита.