Глен Кук - Дракон не спит никогда

54

Валерена стояла у бронированного стекла, глядя в полумрак ласкового и солнечного полудня С. Пвеллии-2 – мира, только выходящего из пеленок. Тектоническая активность была здесь такова, что на поверхности ничего строить не решались. Все жили на борту одной и той же воздушной тюрьмы – непрочного гигантского сооружения, пародии на звездолет, которое нельзя было поднять выше пятнадцати тысяч метров без молитвы.

– Сегед Трегессера, – сказала Валерена сама себе вполголоса. – Подмышечная впадина вселенной.

На С. Пвеллии-2 было натыкано столько вулканов, что планета казалась кипящей кашей. Кора ее состояла из коварных плит, которые в любой момент могли сломаться или перевернуться, как льдины. Иногда вулканическая активность выбрасывала наверх редкие элементы в такой концентрации, что их сбор окупался.

Это была работа дешевая и еле-еле дающая прибыль, и занимались ею лишь из-за трегессерского хватательного рефлекса. Если Дом Трегессер отсюда уйдет, придет другой Дом.

Валерена подумала: а может ли такой подход не таить в себе зародыш катастрофы? Если ты слишком упрямо цепляешься, ты пропустишь момент, когда единственной реальной возможностью является выход из дела.

Она привела с собой свиту из ста человек в эту адову дыру, где дожди шли лишь на стратосферных высотах, и эти дожди несли смертельную коррозию. Сейчас ее свита стояла у нее за спиной. Она повернулась:

– Они нашли предлог, чтобы заслать нас к чертям. Так засунем этот предлог им в глотки!

55

Янтарная душа три дня ела, как голодный волк. Потом они сели на первый корабль до Барбикана. На борту Панцирь объяснил ей, что случилось, где они и что надо делать, чтобы отсюда выбраться. Потом объяснил еще раз. Потом вычеркнул все, что она не могла понять, и объяснил еще раз. Потом оставалось только надеяться на лучшее.

Но одну вещь она хотела слышать снова и снова.

– Твоя раса живет в системе, называемой М. Меддина – четвертая планета, мир Закрытого Договора. Твой народ редко ее покидает. Как ты попала на Мерод Скене – никто не может понять.

Еще она хотела слышать о представителе своего народа, который был на тревеллере Шолота. Панцирь мог сообщить ей только имя: «Искатель Потерянных Детей».

Добраться до Барбикана было просто. Обожествленные, ведущие корабль, ничего не заметили. Переход на хаулер Дома Хоригава был сложнее, но Янтарная Душа успешно их прикрыла.

Некоторые датчики обнаружения нарушителей на них все же отреагировали, что вызвало со стороны техников и СТАСИСа ворчание насчет призраков и глюков.

Полет в брюхе хаулера был не сложнее первого этапа. При порожнем пробеге команде незачем было проверять трюмы.

Но проблемой стала Миднайт. Ее нервы не были к такому приспособлены. Панцирь ее успокаивал:

– Еще один перелет – и мы в безопасности. Максимум два. С Хоригавы улетим на другом хаулере. Сойдем на какой-нибудь станции Паутины и просто исчезнем. Может быть, найдем фантом, чтобы как следует замести следы. Они не смогут в поисках нас перевернуть всю вселенную.

– Но куда мы направляемся? И что собираемся делать? У нас нет никаких документов. Нет кредита.

Для Панциря с его бесконечной перспективой это не были проблемы. За десять лет он что-нибудь придумает.

Ему много раз приходилось это делать, пока он не залег в Мерод Скене.

Вселенную они не перевернут, но Военачальник объявит тревогу по всем СТАСИСам и гарнизонам Канона. Панцирь теперь стал реальной опасностью. И должен был найти убежище быстро.

А где? Это в большей степени определяли Миднайт и Янтарная Душа, чем его собственные желания. Он собирался направиться Вовне. Там тоже были кваи. Но это слишком далеко. Можно было бы выбрать родной мир Янтарной Души. Но Стражи будут шарить там без всяких раздумий, договор там или что другое.

Хаулер Дома Хоригава сошел с Паутины в темной, лишенной планет системе Н. Келлрика. Он собирался взять на борт предметы роскоши для Барбикана.

– Янтарная Душа не хочет здесь сходить, – сообщила Панцирю Миднайт.

– Нам необходимо здесь сойти. Это мелкая промежуточная станция. Чтобы потерять след – идеальное место. Охрана слабая.

– Здесь что-то есть, что ее пугает.

– На всех будет что-то, что будет нас пугать. Мы беглецы, Миднайт. За нами будет охота. И нам не приходится выбирать, какого страха бояться больше. Скажи ей, чтобы пришла.

И Янтарная Душа пришла. В состоянии почти окаменения. Не будь служба безопасности пустым местом. Панцирю ни за что бы не вывести ее из хаулера, не говоря уже о том, чтобы провести через всю станцию к единственному другому кораблю в ангаре – тревеллеру Дома Свелдров «Грегор забытый».

Он не рассчитывал оказаться в таком положении, когда остается только один вариант. Хотя из слышанных в ангарах разговоров он понял, что на старой станции сейчас мертвый сезон. И других кораблей может не быть еще месяцами. Вернуться обратно было поздно – хаулер Дома Хоригава ушел.

Хаулер был бы лучше. На борту тревеллера спрятаться труднее.

Янтарная Душа не хотела идти на тревеллер. Панцирь не мог найти смысла в ее возражениях. Миднайт пожала плечами:

– Она сама себя не понимает. Говорит, что не помнит, но там зло. Она там раньше была. Что-то вроде этого.

– Черт! У нас нет выбора. Если мы не хотим сидеть здесь и ждать «Джемину-7». Она хочет опять туда?

– Нет.

– Тогда надо идти на тревеллер. И ей придется спрятать нас, пока мы будем на борту.

Янтарная Душа справилась с этой работой. Но ее разум продолжал распадаться. Мысли ее, время от времени прорывающиеся, несли волну ужаса и туманные воспоминания о чем-то очень страшном и очень давнем.

Творилось что-то очень плохое. Янтарная Душа балансировала на грани безумия, охваченная непрестанным ужасом. И все еще не могла объяснить. Но дело было в тревеллере. В этом конкретном тревеллере.

Миднайт тоже впала в унылое настроение. Это было связано с заложенными в нее проектными характеристиками. Она слишком давно не видела мужчины.

Панцирю его взять было неоткуда.

Он стал подозревать, что в тревеллере действительно есть что-то странное, – хотя рейс начался удачно. Команда не знала, что на борту есть незарегистрированные пассажиры, – до тех пор, пока Янтарной Душой не овладел приступ параноидального безумия, закончившийся ее психическим криком.

В последний момент сознания она успела показать изображение каких-то ползучих тварей и молящих о пощаде людей. Но создания тьмы не давали пощады и убивали жестоко.

В этом не было смысла. Но ощущение было реальное, будто она когда-то видела это наяву.