Брайан Герберт - Дюна: Дом Атрейдесов

— Атрейдесы! — Барон едва не плюнул от злости. — Я никогда не позволю, чтобы мои холдинги перешли в их руки.

Де Фриз понял, что задел нужную струну. Вражда между Харконненами и Атрейдесами началась много поколений назад, во время трагических событий, связанных с битвой при Коррине.

— Вы должны сделать то, что требует от вас эта ведьма, барон, — сказал де Фриз. — Этот раунд Бене Гессерит выиграл. Приоритет: защитить богатство своего Дома, холдинги пряности и незаконно добытую пряность. — Ментат улыбнулся. — Отомстить вы сможете позже.

Барон посерел, лицо его покрылось красными пятнами.

— Питер, с этого момента я приказываю тебе спрятать в воду все концы. Ты должен уничтожить все наши запасы пряности. Разместить их в потайных местах. Там, где никто не сможет никогда их найти.

— То же самое надо сделать на планетах наших союзников? Я не рекомендую делать этого, барон. Слишком сложно все это сделать, к тому же союзнические отношения не вечны.

— Очень хорошо. — Паучьи глаза барона вспыхнули. — Большую часть пряности надо спрятать на Ланкевейле, прямо под носом моего глуповатого сводного брата. Они никогда не поверят, что Абульурд замешан в таких делах.

— Да, мой барон, это очень хорошая идея.

— Конечно, хорошая идея! — Он нахмурился и огляделся. Мысль о сводном брате напомнила ему о нежно любимом племяннике. — Где этот Раббан? Может быть, ведьма может воспользоваться его спермой вместо моей?

— Сомневаюсь в этом, барон, — сказал де Фриз. — Их генетические планы обычно очень специфичны.

— Ну все равно, где он? Раббан! — Барон крутанулся на каблуках и зашагал по залу, словно ожидая найти кого-нибудь в темном углу. — Я сегодня не видел его целый день.

— Он уехал на свою глупую охоту в Охранный Лес. — Де Фриз с трудом подавил улыбку. — Вы здесь один, барон, и мне кажется, что вам лучше пойти к себе в спальню. Вам надо выполнить важную обязанность.

~ ~ ~

Основное правило заключается в следующем: никогда не поддерживай слабого; всегда поддерживай сильного.

Легкий крейсер стремительно взмыл вверх, оставив внизу затянутый дымом и освещенный тусклыми огнями города безликий пейзаж. Запертый в крошечный отсек под брюхом корабля, Дункан Айдахо смотрел сквозь иллюминатор на огромный куб тюрьмы Баронии, это средоточие мучений заточенных в нем человеческих существ.

По крайней мере его родители больше не узники этого страшного места. Раббан убил их, чтобы возбудить в Дункане гнев и желание драться. И правда, за последние несколько дней подготовки к охоте гнев Дункана только усилился.

Металлическая стенка нижнего отсека, где помещался Дункан, словно ярь-медянкой, была покрыта инеем. Сам Дункан словно окаменел. Все чувства притупились и умерли. Сердце превратилось в кусок свинца, нервы онемели, кожа превратилась в лишенное всяких чувств одеяло. Палуба передавала пульсирующую вибрацию двигателя.

Наверху комфортно расположилась партия охотников. Эти люди стучали в пол, передвигались в своих подбитых мягким материалом тяжелых охотничьих доспехах, болтали и громко смеялись. Все были вооружены ружьями с автоматическими прицелами. Они хорошо подготовились к вечерней забаве.

Раббан тоже был там, вместе с остальными.

Для того чтобы дать юному Дункану шанс, охотники вооружили его тупым ножом (как они сами говорили, чтобы он не поранился), карманным фонариком и короткой веревкой, это было все, чем мог воспользоваться восьмилетний ребенок, чтобы попытаться ускользнуть от взвода профессиональных охотников, которые к тому же собирались играть на своем поле…

Наверху, в теплом, обитом мехом отсеке Раббан от души забавлялся, представляя себе чувства разгневанного, испуганного ребенка, запертого в нижнем, холодном отсеке. Если бы этот Дункан был старше и сильнее, то был бы опасен, как любое сильное животное. Правда, Раббан признавал, что Айдахо был силен и развит не по годам. Как он сумел уйти от элитных тренеров Баронии по закоулкам тюрьмы! Это было восхитительно, особенно трюк с магнитной трубой.

Крейсер был уже далеко от пропитанного нефтью промышленного города, приближаясь к специально созданному уголку дикой природы, расположенному на высоком плоскогорье среди сосен, песчаника, пещер, скал и ручьев. В этой рукотворной глуши водились даже специально выведенные генетиками дикие звери — хищники, для которых нежная плоть ребенка была такой же лакомой добычей, как и для охотников Харконнена.

Крейсер приземлился на усеянном валунами лугу, палуба накренилась под углом к земле; включились стабилизаторы, и корабль выровнялся. Раббан нажал кнопку на сигнальном устройстве, прикрепленном к поясу.

Гидравлическая дверь нижнего отсека с шипением открылась; Дункан мог свободно покинуть свою клетку. Холод ночи обжег щеки мальчика. Первым желанием Дункана было выпрыгнуть прочь из корабля. Он мог быстро бегать и скорее всего достиг бы густого соснового леса, где можно зарыться в опавшие иглы и немного поспать, чтобы восстановить силы.

Но именно этого и хочет Раббан. Он хочет, чтобы Дункан убежал и спрятался, при этом охотники прекрасно знают, что он не может убежать далеко. С этого момента надо действовать, повинуясь инстинктам, втиснутым в рамки разума. Время неожиданных, решительных и безоглядных действий не настало. Еще не настало.

Дункан останется на крейсере до тех пор, пока охотники не объяснят ему правил игры, хотя он и так был уверен, что знает, чего они от него ждут. Это была большая арена, предстоит долгая охота, высокие ставки, но по сути, это будет та же игра, к которой Дункана готовили тренеры в Баронии. Лениво открылся верхний люк, и перед Дунканом возникли две фигуры: капитан охотников и широкоплечий человек, который убил мать и отца Дункана. Раббан.

Отвернувшись от яркого света, Дункан привыкшими к темноте глазами принялся рассматривать открытое пространство луга и густые тени хвойного леса. Небо было усеяно яркими звездами. Ребра, поврежденные во время прежних тренировок, отозвались вдруг болью, но Дункан усилием воли заставил себя забыть об этой мелочи, исключить ее из своего сознания.

— Лесничество Охраняемого Леса, — сказал мальчику капитан охотников. — Это как каникулы в лесу. Отдых на природе. Наслаждайся им. Это игра, мой мальчик, — мы оставим тебя здесь, дадим тебе фору, а потом начнется охота. — Мужчина прищурил глаза. — Однако смотри не ошибись. Это не тренировки Баронии. Если ты проиграешь, то будешь убит и твоя набитая опилками голова пополнит коллекцию охотничьих трофеев лорда Раббана.