Сергей Калашников - Золушка с планеты принцесс (СИ)

— А разве на Земле в детских садах учат чему-нибудь неправильному? — удивилась падчерица.

— Правильному учат. Но не с теми акцентами. Боюсь, ты мала ещё, чтобы самой во всём разобраться, поэтому и читаю эту лекцию. Вспомни — вас постоянно учили прикрывать друг друга, находить в своей среде лидера и безусловно ему подчиняться. Даже огромные кубики, которые не поднять в одиночку — и те приучают объединять усилия. И это не было голой теорией — приёмы тренировались а методики отрабатывались каждый день. Книжный девиз: «Один за всех и все за одного», — для прерианина не пустой звук, а естественных ход мыслей.

— На Земле совсем не так, — нахмурилась Эль. — Нас учат отвечать только за себя. И, если кто-то набедокурил, всегда добиваются выдачи виновника.

— А здесь ябед не любят. А круговая порука — предмет для тренировок. Хотя, — Лена задумчиво пожевала губу, — не сознаться самому в своей шалости считается…

— …Отстойным, — подсказала Даша. — Но не выдадут — это точно.

— Сами потом накостыляют? — ехидно поинтересовалась Эль.

— Бывало, — кивнула девочка. — Или выговорят… да уже не помню я. Со средней группы не помню. Обычно наваливались всем кагалом на устранение последствий сделанной шкоды.

— Вот! — согласилась Лена. — Главное слово тут «Всем кагалом».

— А у нас — закон джунглей. Каждый сам за себя, — пожала плечами Эль. — Ну и нельзя же всегда прятаться за спинами других!

— Нельзя. Я ведь не про ответственность, а про возникшую проблему. Знаешь, насколько спокойней на душе, когда знаешь, что за тебя всегда вступятся, помогут. Ты, небось, только на себя могла рассчитывать? А тут — бац — и на твоей стороне вся планета.

Собственно, что-то я увлеклась полемикой, — спохватилась Лена. — А должна назидать. Так вот, Дашенька, на Земле ты часто будешь встречать равнодушие людей к вопросам, которые их непосредственно не касаются. Котёнок, не умеющий слезть с дерева, или малыша обижают… и никого, кто помог бы или заступился. Боюсь, у тебя это вызовет диссонанс. В общем, будь моя воля, я бы тебя на Землю не отпустила. Всю психику тебе поломают тамошние хатаскрайники.

— Кто? — не поняла девочка.

— Моя хата с краю, ничего не знаю — есть такая пословица… или поговорка. Так и не узнала, в чём разница.

За разговором и не заметили, как дошли. На площади Пузиково Лену дожидался коптер. Она сразу попрощалась и улетела.

— Даша! Почему ты называла эту женщину по имени и на «ты», а меня окликаешь по имени-отчеству и на «вы»? Она же значительно старше меня.

— Как она назвалась, так я к ней и обращалась. К вам мне папа велел обращаться именно так — вот и всё.

— А, если я попрошу звать меня ма… — хотела сказать «мамой», но даже у самой язык не повернулся. Вот не выговорилось это слово, и всё тут.

— Хорошо. Так я пойду спать, ма. А то у меня режим.

— Ага. А шаньги?

— Точно! Шаньги — и баиньки.

Проснувшись так рано, что за окном ещё не появилось ни малейших признаков рассвета, Эль с удивлением поняла что старые привычные по жизни на Земле волнения совсем покинули её. Вот спит она, уткнувшись носом в массивный бицепс Стасика, и ни капельки не беспокоится ни за себя, ни за своего будущего малыша. И за дочек переживает совсем иначе, чем раньше. Знает, что теперь им доступно решительно всё и беспокоится исключительно по поводу правильности сделанного девочками выбора.

Оливия твёрдо решила уехать учиться в Винниково, чтобы продолжить учиться музыке. Пусть не консерватория там, а всего лишь музыкальная школа — но и это образование необходимо завершить сполна. Зато потом можно и в консерваторию поступать в метрополии. А Камилла ведёт сейчас с обоими родителями не лёгкий бой, а тяжелую битву, убеждая свою матушку отпустить её в степную школу Ремнёво.

Пусть поборется за свою мечту (Стасик так сказал) — не нужно, чтобы успех дался ей легко. Ведь понятно, что это чистой воды взбрык из-за Фана — парнишки, который был у них инструктором по ходьбе. Просто первая, ещё детская влюблённость. Очень, надо сказать, целеустремлённая влюблённость. На поводу у своего чувства дочурка провела половину лета на набережной Белого Города в палатке математических приколов среди головоломок и мудрёных задачек, изредка разминаясь на виндсёрфе или катаясь на малюсенькой яхточке по Плесецкой бухте.

В обычно опасливую и нерешительную Ками словно вставили упругий стерженёк. А малявка Даша, кажется, от рождения уверена, что всё у неё получится, всё будет ладно.

Но истаявшие старые тревоги заменила новая — падчерица явно затевает нечто опасное и сложное. С этим всё предельно ясно — иначе не стала бы к ней прилетать главный психолог планеты и читать лекцию на ходу. Да и Ниночка Матвеева, кстати — сноха этого самого главного психолога — далеко не беззаботная девчонка, показывающая фокусы. Эль справилась в сети, что эта женщина в свои сорок с небольшим лет — доктор биологических наук и Вторая Царица Улья. То есть, если не тупить, легко понять, что она облечена немалой властью и ответственностью и не станет тратить времени по пустякам.

Эти две весьма занятые женщины примчались к Даше, чтобы объяснить ей то, до чего она сама дошла бы ещё нескоро. Словом, вместо старых волнений к Эль пришли новые.

Тихонько, чтобы не потревожить Стасика, выбралась из кровати. Бесшумно оделась, прошла на кухню и отыскала турку — пора варить кофе. Как раз за решеткой ограждения забрезжили первые признаки рассвета. И тут сверху из окна мезонина на землю упал конец верёвки, и вниз соскользнула падчерица.

Поспешно сняв с огня так и не готовый напиток, Эль поторопилась вслед за Дашей — словно толкнуло её что-то.

Девочка выскользнула через заднюю калитку прямо в лес и оказалась на тропинке. Остановилась, прислушиваясь, и повернулась к мачехе: — Уже выспалась? — улыбнулась она, дождалась ответного кивка и продолжила: — А я пойду на озеро Келих, пока туда не набежало желающих искупаться, — и взяла Эль за руку.

Всё-таки, как ни пыжится эта не по годам серьёзная девчушка, но без матери ей неуютно. Придётся проводить. Тем более, что она опять забыла взять оружие, а вот мачеха уверенно держит в руке ставшую неразлучной двадцатьчетвёрку.

Глубокое спокойное озеро с удивительно прозрачной водой. Крутые, поросшие кустами и деревьями, откосы и узкая лента пляжа, покрытого серым в утренних сумерках песком.

— Это только с утра так, а потом ребята всё перебаламутят, — объяснила Даша, сбрасывая сарафан и оставаясь в купальнике. — Присядь вот тут, надеюсь, я быстро управлюсь.