Айзек Азимов - Камешек в небе. Звезды как пыль

— Все это мне известно. Это лишь суеверия.

— Не совсем так. И это — самое ужасное. Подобно остальным верованиям, суеверия, какими бы искаженными и извращенными они ни были, несут в своей изначальности долю истины. Видите ли, когда землянин несет в своем теле некую мутировавшую форму микроскопического паразита, которую невозможно больше встретить где бы то ни было и к которой Внешние почти не имеют сопротивляемости, то за этим следует уже биология, доктор Алварден.

Алварден молчал.

Шент продолжал:

— Мы тоже, конечно, оказывались иногда пойманными. Новые образцы микробов непременно вынырнут из радиоактивной мглы, и эпидемия захлестнет планету, но большая часть землян благополучно выкарабкается. Для каждого разнообразия микробов и вирусов мы поколениями выстраиваем защиту, и мы выживем. У Внешних такой возможности нет.

— Вы хотите сказать, — ощущая странную пустоту в груди, сказал Алварден, — что настоящий контакт… — Он непроизвольно отодвинул стул, думая о вечерних поцелуях…

Шент покачал головой.

— Конечно, нет. Мы не создаем болезни, мы их только переносим. И даже подобные переносы — случаи очень редкие. Живи я в вашем мире, я стал бы переносчиком микробов не в большей степени, чем вы. У меня нет для этого специальных свойств. И даже здесь лишь один из каждого квадрильона является опасным. Шанс на то, что вы прямо сейчас получите инфекцию, является меньшим, чем тот, что метеорит пробьет крышу дома и поразит вас. Если только микроб не будет специально изыскан для этой цели, изолирован и концентрирован.

И вновь, после молчания, длившегося на этот раз дольше, Алварден сказал странно звучащим голосом:

— И земляне делают это?

О паранойе он думать перестал. Он готов был поверить.

— Да. Но вначале по невинным причинам. Наши биологи, конечно, проявляют странный интерес к особенностям земной жизни, и в последнее время они изолировали вирус лихорадки обыкновенной.

— Что такое «лихорадка обыкновенная»?

— Земная болезнь средней сложности. Собственно, она всегда с нами. Большая часть землян испытывает ее с детства, и симптомы ее не слишком суровые. Умеренный озноб, быстро проходящая сыпь, воспаление суставов и слизистой оболочки губ, соединенные с раздражающим жаром в теле. Она проходит в течение четырех-шести дней, и переболевший ею получает иммунитет. Я болел ею. Пола болела. Иногда встречаются более сложные формы. Они, вероятно, зависят от слегка измененного вируса — и тогда это называется радиационной лихорадкой.

— Радиационная лихорадка? Я о ней слышал, — сказал Алварден.

— О, вот как? Она называется радиационной лихорадкой из-за ошибочного суждения о том, что ею можно заболеть после пребывания на радиоактивной территории… И действительно, она часто следует за пребыванием на зараженных территориях, потому что на них вирус претерпел особенно сильную мутацию, переродившись в опасную форму. Дело в самом вирусе, а не в радиации. В случае радиационной лихорадки симптомы развиваются в течение двух часов. Губы так сильно распухают, что заболевший едва способен говорить, а через несколько дней он может умереть. А теперь, доктор Алварден, я подхожу к основному пункту. Сами земляне адаптировались к обыкновенной лихорадке, а Внешние — нет. Случалось, что член имперского гарнизона подхватывал ее. Он реагировал на нее так же, как землянин, но через двенадцать часов он по обыкновению умирал. Потом труп сжигался — землянами, потому что другие солдаты, находившиеся в контакте, тоже могут умереть. Вирус, как я уже сказал, был изолирован десять лет назад. Как и большая часть фильтрующих вирусов, он представляет собой нуклеопротеин, который, тем не менее, обладает замечательным свойством — содержит необычайно высокий процент радиоактивных угля, серы и фосфора. Когда я говорю «необычайно высокое», я имею в виду, что пятьдесят процентов его угля, серы и фосфора радиоактивны. Это ведет к тому, что реакция организмов на подобного гостя является более сильной, чем на обычную радиацию или токсин. Естественно, кажется, вполне логичным, что земляне, адаптировавшиеся к гамма-радиации, поражаются лишь незначительно. Исследования вируса сосредотачивались сначала на методе, следствием которого была концентрация радиоактивных изотопов. Как вам известно, в химии нет способа выделения изотопов, если только речь не идет о серии долгих и кропотливых процедур. Не известен и другой организм, кроме этого вируса, который может это сделать. Но потом направление исследований изменилось. Я буду краток. Думаю, остальное вы и сами понимаете. Эксперименты могли проводиться на животных, родившихся на Земле, но не на самих Внешних. Число Внешних на Земле слишком незначительно, чтобы можно было позволять некоторым из них бесследно исчезать. Нельзя было выдать свои планы раньше времени. Итак, была выделена и послана на испытания синапсифером группа бактериологов. Вернулись они с полностью измененными способностями. Это именно они развернули новое, с позиции математики, нападение на протеиновую химию и иммунологию, что позволило им, в конце концов, создать искусственную разновидность вируса, способного поражать только людей Галактики — Внешних. В настоящее время существуют тонны кристаллизованных вирусов.

Алварден был измучен до последних пределов. Он ощущал, как капли пота скользят по его вискам и щекам.

— Так вы говорите мне, — выдохнул он, — что Земля намерена направить вирусы на Галактику, что это будет началом огромной бактериологической войны…

— … Которую мы не можем проиграть. А вы — не можете выиграть. Конечно, как только начнутся эпидемии, каждая будет уносить миллионы, и никто не остановит этого. Испуганные беженцы ринутся в космос и понесут с собой вирусы, а если вы попытаетесь взорвать целую планету, то эпидемия разразится вновь в новом центре. Причин связывать это с Землей не будет. К тому времени, когда ваши выжившие начнут подозревать в чем-либо землян, разрушение зайдет уже настолько далеко, отчаяние Внешних будет настолько глубоким, что ничего уже нельзя будет сделать.

— И все погибнет? Нельзя поддаваться этому страху… нельзя.

— Возможно, нет. Наша новая бактериологическая наука работает в двух направлениях. У нас есть и антитоксин, налажено его производство. Он может быть использован в случае ранней капитуляции. И могут существовать обычные побочные потоки Галактики, которым удастся бежать, могут быть даже какие-то случаи искусственного или естественного иммунитета. В последующей за этим ужасной пустоте… — У Алвардена ни на секунду не возникало сомнения в том, что все услышанное — правда, уничтожающая всякие шансы. Голос Шента казался ему тусклым и усталым.