Джон Броснан - Небесные Властелины

– Какая потеря, дорогая моя. У меня были на тебя другие виды.

Когда Баннион с трудом протиснул свою огромную тушу в узкую дверь кабины, Джен ошеломленно уставилась на Мило. Вид у него был веселый.

– Поздравляю, – сказал он и уселся в свое плетеное кресло.

– Я не хочу уходить и жить с аристами.

– Хочешь остаться рабыней? Работать стеклоходкой и в конце концов стать игрушкой Банниона? Такая карьера тебя устраивает?

– Нет, – признала она. – Но…

– Ага, понятно. Не хочешь расставаться со мной.

– Чепуха, – выпалила Джен и тут же пожалела, что так поторопилась. Но Мило продолжал улыбаться. Его реакция озадачила ее. – А ты, кажется, не очень расстроен моим неизбежным уходом. Я думала, у тебя тоже на меня «виды».

– И правильно думала. Но теперь они другие.

Джен нахмурилась.

– Не понимаю.

– Теперь я имею виды не на твое тело, а на твою карьеру в нашем воздушном обществе. Ты займешь положение, которое принесет мне большую выгоду.

– Какую именно? – подозрительно спросила она, заранее представив, как она ворует для Мило столовое серебро и драгоценности.

– А именно – возможность сделать то, к чему я стремился все три долгих года, которые вынужденно провел на борту этой воздушной тюрьмы. И если ты поможешь мне, я обещаю тебе выполнить два твоих самых потаенных желания.

– Какие же?

– Свобода и месть «Властелину Панглоту».

В дверь Джен постучали. Она мысленно застонала, решив, что вернулась Мэри Энн. Однако, к счастью, за дверью оказалась Цери. Она была одета в белое неглиже, с неубранной прической. Джен решила, что она прямо из постели.

– Госпожа просила меня посмотреть, не нужно ли вам что-нибудь, – сказала Цери. – Отныне считайте меня своей служанкой.

– Мне ничего не надо – благодарю, и я вовсе не собираюсь обращаться с тобой как со служанкой, – твердо сказала Джен.

– Я предпочитаю делать то, что говорит госпожа, – сказала Цери. – Так спокойнее жить.

– Она тебя обижает?

Цери слегка пожала плечами.

– Нет, я бы не сказала. Но если она не получает желаемого, то может наделать неприятностей.

– А принц Меджид?

Цери снова пожала плечами.

– Он тоже лучше, когда доволен, – загадочно ответила она.

Джен указала на кровать рядом с собой.

– Садись. Мне хочется поговорить с тобой. Если ты, конечно, не хочешь поскорее вернуться в постель.

– Нет. – Цери подошла и села. Они оглядели друг друга.

– Ты очень красивая, – сказала Джен.

– Спасибо. Вы тоже.

После недолгого молчания Цери спросила:

– Вам понравился сегодняшний вечер?

Джен поморщилась.

– Просто пытка. Странный народ эти аристы. С кем ни заговоришь, все – только о себе. Дежурный вопрос – пришла я в себя после нападения Хаццини – и этим их интерес к моей персоне исчерпывается; остальной разговор – об их личных проблемах. Хотя, кажется, настоящих проблем у них нет.

– Нет, они живут в своем мире. Все, что лежит за его пределами, их не интересует. Аристы только и делают, что играют, смотрят свои «развлекалки», занимаются любовью и льстят наперебой принцу Каспару и его матери, – сказала Цери. – Кстати, вас представили им? Принцу и леди Джейн?

– О да. А потом я с ним немного поболтала. Он меня пригласил на завтра на обед в его личной резиденции. Идти не хочется, но, видимо, у меня нет выбора.

– Как он вам понравился? – спросила Цери.

– Очень красивый. Для мужчины… – Намек повис между ними в воздухе. Джен внезапно ощутила непреодолимую потребность обнять Цери. Ей необходимо было утешение в объятиях женщины! Так давно…

Она поддалась импульсу. Наклонившись, она прижалась к Цери, уткнувшись лицом в ее шею.

– Обними меня, – попросила она.

Цери обвила Джен руками, но некрепко. Несколько минут они оставались в таком положении, потом Цери тихо спросила:

– Вы хотите, чтобы я спала с вами?

– О да, да, – вздохнула Джен. – Больше всего на свете.

Цери осторожно высвободилась из рук Джен, встала, сняла через голову белую ночную рубашку и бросила на пол. Под ней ничего не было. Она стояла и смотрела на Джен. Потом холодно произнесла:

– Быстро же вы научились.

– Чему? – спросила Джен, удивленная ее поведением.

– Обращаться со служанками. При таких темпах из вас быстро получится настоящая ариста что надо.

Джен ахнула.

– Ты думаешь… я заставляю тебя спать со мной?

– А разве нет?

– Нет! Конечно нет! – Джен была потрясена, что Цери могла такое о ней подумать. – Просто я подумала, что тебе этого хочется.

– Я же не минервианка, Джен, – тихо сказала Цери.

Джен наконец стала понимать. Она закрыла рот рукой.

– О, я не сообразила. То есть я просто… – Она была растеряна. – Тебе не нравятся женщины? В смысле – ты не спишь с женщинами?

– Я сплю с женщинами. Когда мне приходится делать это. А с тех пор как я служу у аристов, я переспала с кучей женщин. И с кучей их мужчин тоже.

– Ты хочешь сказать, они заставляют тебя?

Цери пожала плечами.

– Скажем так, у меня нет выбора. Если я не хочу снова стать обычной рабыней. По крайней мере, условия жизни здесь лучше.

Джен не знала, что сказать. Она испытывала смешанные чувства: обиду, возмущение… и возбуждение. Возбуждение, вызванное обнаженным телом Цери. Она поспешно сказала:

– Надень, пожалуйста, рубашку. Извини за недоразумение.

– Ничего, – сказала Цери, нагибаясь и накидывая белое ночное одеяние.

Пока она одевалась, Джен сказала ей:

– Останься, пожалуйста, и поговори со мной немного. Но только как подруга. Не сочти это за обязанность.

Цери испытующе посмотрела на нее, а потом улыбнулась.

– Я буду рада побыть с тобой как подруга. – Она снова села на кровать рядом с Джен.

Джен спросила:

– Ты давно на борту «Властелина Панглота», Цери?

– Три года. До этого я жила в море. Ты знаешь, что это такое?

– Вообще-то да. Раб, с которым я… ну, подружилась, тоже жил в морской среде обитания. Он говорит, что это вроде плавучего города. – Вдруг ее осенило. – Может быть, ты знаешь человека по имени Мило?

При упоминании этого имени Цери помрачнела.

– Мило? Это человек, с которым ты подружилась?

– Да. Так ты его знаешь? Он странный человек, но он спас мне жизнь. И думаю, не один раз.

– Я хорошо знаю Мило, – слегка нахмурившись, сказала Цери. – И он мне не нравится. Из-за него погиб наш морской город. В конце концов он уговорил Совет переместиться ближе к берегу. Действительно, условия в океане ухудшились, но мы могли бы жить там еще годы и годы. Не спрашивай меня, зачем ему нужно было, но с самого своего появления в городе он пытался убедить людей, что нужно перебираться к берегу.