Татьяна Апраксина - Предсказанная

Хриплый обиженный треск. Черно-белые осколки разлетелись по полу.

— Следующую я разобью о голову того, кто будет слишком много болтать. Вы ведете себя, как в поганой комедии. Как сборище придурков! Может, через десять минут явятся эти уроды. Что вы тогда будете делать — вспоминать, кто кому какую гадость не успел ляпнуть?

— Спасибо, Анна, — кивнул Флейтист. — А теперь вернемся к тому, на чем отвлеклись. Гьял-лиэ, ты знаешь, что эта узловая точка есть, но не знаешь, где она. Так?

— Да.

— Ты считаешь, что она является выходом.

— Да.

— Это внутри башни?

— Нет.

— Куда мог бы вести этот выход?

— Не знаю. Не из Безвременья точно…

— Благодарю. Здесь только два сооружения, остальное — мертвый камень. Если не в башне, значит, в складе во дворе. Куда и предлагаю всем проследовать, — поднялся из-за стола Флейтист. — Отставать и разделяться запрещается. В том помещении ни к чему руками не прикасаться, особенно это касается тебя, Вадим, и тебя, милая.

«Анны, значит, не касается?» — удивился музыкант. — «Интересно, с каких пор и почему…»

В заваленном оружием каменном сарае отчетливо пахло свежей гарью. Еще — металлом, прогорклым жиром, пылью. Вадим оглядел небольшое помещение. Светлый шероховатый камень стен. Самые разнообразные средства обороны и нападения — кучами, в художественном беспорядке. Какая-то система, впрочем, наблюдалась: то, что лежало в дальнем углу, выглядело более пригодным. У входа валялся совсем уж мусор, да кое-где еще и покореженный. Вся эта подсобка музея совершенно не сочеталась у Вадима с понятием «сердце крепости».

Флейтист и Серебряный заинтересовались дальней стенкой, до середины заставленной тяжелыми сундуками. После странных пассов над сундуками начались разгрузочные работы. Они тоже сопровождались пассами, непонятными жестами, короткими командами на черт знает каком языке и хлопками в ладоши. Но результат того стоил — заколдованные сундуки отползали от стены сами. Медленно и со скрипом, но отползали. Поднимать их не пришлось.

Анна подобрала длинное копье с листовидным наконечником, и лениво ворошила им груду металлолома. На лице не было знакомого и понятного Вадиму выражения вечного любопытства, из чего можно было сделать несколько выводов.

— Ты уже тут была?

— Ага…

— С кем же это?

— С Флейтистом, а что?

— Просто интересно… Слушай, а тебе не кажется, что все это не взаправду? Что все это какой-то гипноз или вроде того?

Девушка потерла испачканные в желтоватой смазке руки о джинсы, потом с отвращением обнюхала ладони. Посмотрела на Вадима, на стены, на какой-то доспех у него под ногами. Пухлые четко очерченные губы несколько раз складывались в недобрую улыбку, словно Анна собиралась заговорить, но потом обрывала себя. Потом она переминалась с ноги на ногу, опираясь на копье — Афина-воительница, да и только.

Вся эта пантомима вызвала у Вадима смутное и тревожное ощущение подвоха. Что-то успело разладиться, а он даже не заметил. Что-то случилось. Важное, должно быть. Любимая девушка смотрит так, словно хочет сказать очень большую гадость, но стесняется — это Вадим понимал по ее лицу и жестам. Но почему и за что? Кто-то успел вмешаться в их отношения, Серебряный, например? У него было много шансов. Телохранитель на добровольной основе постоянно крутился рядом.

— Ну и что ты имеешь в виду?

— Ты можешь считать, что все это гипноз, сон, «матрица» или бред сумасшедшего.

— А ты?

— А за себя я как-нибудь сама разберусь, — засовывая руки в карманы куртки, зло ответила Анна.

— Да что я такого сделал-то? — обалдел Вадим.

— Ничего ты не сделал. В том и фигня…

— Стоп. А что должен был?

«Вот сейчас мне отольется приказ Флейтиста — ни во что не вмешиваться и не лезть грудью на амбразуру. Да, не очень-то хорошо я смотрюсь со стороны, надо думать. Как в школе дразнились: герой кверху дырой. И что теперь делать?!» — Вадим отчетливо ощущал, что земля уходит из-под ног: нарушить данное Флейтисту обещание он не мог, выглядеть трусом в глазах любимой-единственной не хотел.

— Хотя бы поддержать меня, когда все грызлись, а?

— У тебя и так все получилось. Чего ты хотела? Разбитой тарелки? — от сердца отлегло, но вместе с облегчением пришло раздражение.

Вот только его голоса в скандале и не хватало для полного бардака. Вадим считал, что лучше помолчать — да и Анне стоило бы посидеть тихо. Флейтист сам бы навел порядок. В его благодарности было куда больше сарказма, чем признательности. И ничего, кроме двух потерянных минут, сия миротворческая акция не принесла. Неужели Анне самой это не понятно?

— Да хоть чего-нибудь!

— Отлично, — Вадим уже здорово завелся. — Гопака сплясать? Или по потолку побегать? Чего еще изволит ваша милость?

— Уже ничего, — развернулась к нему спиной Анна.

Вадиму захотелось хорошенько встряхнуть ее за плечи. Так, чтобы вернуть хоть толику здравого смысла. А в идеале — такую Анну, с которой он познакомился. Нежную, умную, внимательную, но главное — надежную. Вовсе не этот клубок язвительности и обид. Выпрямленная до скрипа в лопатках спина под черной кожей дразнила, оскорбляла и никаких добрых мыслей не вызывала. На мгновение Вадиму показалось, что сейчас он отвесит ей подзатыльник, а потом еще и пару шлепков, как капризному ребенку. Впрочем, об этом лучше было не задумываться — Вадим вполне мог просчитать последствия.

— У тебя ничего не болит? — осторожно поинтересовался он. — Голова там, еще что-нибудь?

— Если под «еще что-нибудь» ты имеешь в виду, не начинаются ли у меня месячные, — не поворачиваясь, только прижимаясь лбом к копью, ответила Анна. — то пойди и убей себя об стену!

— Нет, этого я в виду не имел, — усмехнулся Вадим. — Хотя уже похоже на то. По всем признакам.

— Большой опыт? — мрачно поинтересовалась Анна.

— Два раза был женат, — честно ответил он.

— Понятно, почему «был»…

— То есть?!

— То есть не могу себе представить нормальную женщину, которая стала бы тебя терпеть!

Вадим едва не уселся на груду металла за спиной. Он ожидал, конечно, услышать какую-нибудь гадость — но не вот это же? Не что-то из лексикона неумной стервы, которых он повидал на своем веку пару десятков. Настолько это не вязалось со всем, что и как говорила и делала Анна, что Вадим только открыл рот и не смог его закрыть. Так и стоял, любуясь прямой спиной любимой женщины, и чувствуя, что, кажется, пропустил мастерский удар под дых. И от кого, спрашивается? От девушки, за которую он был готов удавиться или перебить всех врагов голыми руками…