Леонид Пузин - Рассказы (сборник)

После первого миллиона лет странствий, эта сосущая пустота преобразовалась в то, что, применительно к живым существам, мы называем потребностью в пище — в чужих атомах и молекулах. Когда на ЕГО пути вдруг оказывалось хотя бы очень разряженное газопылевое облако, то проникающие сквозь внешнюю мембрану частицы инородного вещества стабилизировали внутреннюю структуру, тем самым гармонизируя электромагнитные колебания. К сожалению, материи в таких облаках было совершенно недостаточно, и ещё через миллион лет ОНО вынужденно совершило глубокую трансформацию, перейдя на автотрофное питание: ЕГО внутренние структуры усложнились, в разделенных мембранами ячейках образовались подобия ядер, объем уменьшился в тысячу раз, а плотность возросла в пятьсот.

"Высвободившейся" в результате столь радикального преобразования почти половины начальной массы ЕМУ хватило на следующий миллион лет — увы. Для гармонизации электромагнитных колебаний в усложнившихся структурах требовалось очень много энергии, и ее нехватка стала вызывать уже не просто ощущение сосущей пустоты, а настоящее чувство голода. Таким образом, квази жизнь сделала важный шаг на пути к полноценной жизни: ОНО из разряда местоимений перешло в разряд существительных, став гигантской — более десяти миллионов километров в диаметре — "космической амебой". Страшно голодной, способной "переваривать" не только рассеянные газопылевые облака, но и плотные сгустки вещества — кометы, астероиды и даже целые планеты.

Для того, чтобы новообразовавшейся "амебе" стать по-настоящему живым организмом, ей пока не хватало двух важных особенностей: сколько-нибудь чувствительной к внешним воздействиям сенсорной системы и способности к репродукции. Увы, перейдя на автотрофное питание, ОНО за последний миллион лет исчерпало все внутренние резервы, и для следующей трансформации ЕМУ катастрофически не хватало вещества и энергии: "космическая амеба" умирала от голода у самых границ солнечной системы — рядом с облаком Оорта. И, умирая, эмпатировала чувство вселенского голода. Настолько сильного и вездесущего голода, что, несмотря на 20 тысяч астрономических единиц между ними, восприимчивому к ощущениям всех живых существ юноше-мутанту Олегу показалось, будто голодает само Небо. Голодает до такой степени, что готово пожрать своих детей — планеты и звезды.

Небольшая статья Юрия Черткова в "Вестнике астрономии" вызвала значительный резонанс в научных кругах. Многие видные исследователи задались вопросом, почему не им, а мало кому известному молодому астрофизику пришло в голову связать наблюдаемое угловое смещение "слепого пятна" с его возможной плотностью и, соответственно, с прозрачностью этого, по космическим масштабам более чем скромного газопылевого облака? А ведь, казалось бы, достаточно самых элементарных познаний в небесной механике, чтобы наткнуться на сразу получившее название "парадокса Черткова" противоречие: при наблюдаемом угловом смещении "слепое пятно" должно было иметь очень небольшую массу. Но в этом случае, почему оно напрочь перекрывало расположенные за ним звезды? Тогда как, исходя из его плотности, это, приблизившееся к границам солнечной системы газопылевое облако должно быть достаточно прозрачным. Практически — невидимым. Или неверны первоначальные расчеты? И будто бы находящееся вблизи облака Оорта таинственное новообразование на самом деле много больше и много дальше, чем представлялось до сих пор?

Подобные, окрашенные легкой завистью, вопросы могли бы долго волновать некоторых ученых, если бы изменение угловой скорости "слепого пятна" не стало таким значительным, что при любой, самой ничтожной массе газопылевого облака сделалось невозможным объяснить его новую траекторию лишь одним притяжением Солнца. Стало быть?..

…однако это самое сакраментальное "стало быть" находилось настолько далеко от территории, на которую, оставаясь в рамках науки, смели покушаться даже наиболее дерзкие исследователи, что подавляющее большинство серьезных ученых отказалось от всяких комментариев, сославшись на недостаток данных. Дескать, через два, три года, когда "слепое пятно" выйдет на устойчивую орбиту, его массу можно будет рассчитать с точностью достаточной для того, чтобы делать хоть сколько-нибудь обоснованные выводы о сути этого таинственного новообразования. Ведь сейчас мы не знаем толком ни его скорости относительно Солнца, ни массы, ни плотности, не говоря о прочих важных параметрах. Ведь даже принятые большинством ученых размеры "слепого пятна" отнюдь не бесспорны, ибо опираются на косвенные данные, на покрытие им нескольких тусклых звезд — поскольку само новообразование, имея очень низкое альбедо, не отражает солнечного света. Во всяком случае — до сих пор не отражало. Однако не исключено, что, приблизившись к Солнцу… ну и так далее, и тому подобное.

Если астрономы, астрофизики, математики и прочие представители точных наук хотели таким образом успокоить общественное мнение, то сильно просчитались: нашлись другие ученые — преимущественно историки, юристы, политологи, агрономы, экономисты, ветеринары, философы — которые быстро разъяснили жадной до сенсаций публики, что к чему. Мол, они тоже доктора и академики, и их на мякине не проведешь: ясное дело — пришельцы! Ибо только космический корабль может не отражать света и произвольно менять траекторию. А поскольку в средствах массовой информации слухи о пришельцах муссировались с самого начала, с заявления Яна Шварца об открытии им "слепого пятна", то ничего удивительного, что после подобных комментариев многие отнюдь не бульварные издания запестрели броскими заголовками.

"Братья по разуму или космические монстры?", "Земля в опасности", "Руки прочь от человечества", "Президент США и всемирный масонский заговор пришельцев", "Духовностью России спасется мир", "Антиглобализм или Армагеддон" — писали "серьезные" газеты. Те, что полегкомысленнее, не мудрствуя лукаво, "резали правду-матку": "Людоеды из туманности Андромеды", "Трехголовые кровососы с Альфы Центавра", "Раса похотливых рабовладельцев на тропе войны", "Русский богатырь кладет… на марсианского змея-Горыныча" — ну, и прочее в этом роде.

Увы, даже самые хлесткие, провоцирующие и пугающие газетные заголовки не отражали и сотой доли того Ужаса, который надвигался на планету Земля.

Пока бойкие журналисты, стараясь перещеголять друг друга, изощрялись в сочинении все более разнузданных заголовков, "слепое пятно" со скоростью около трехсот километров в секунду входило в облако Оорта.

Проснувшись утром, Олег не сразу вспомнил, что же так напугало его вчера? Лишило сна едва ли не на всю первую половину ночи? И только, когда эмпатическая система юноши-мутанта настроилась на общий психоэмоциональный фон Леса, он вновь почувствовал вторгшуюся в земной мир чужеродную составляющую: не звериную, не птичью, не человеческую — вообще, абсолютно нездешнюю, не имеющую ничего общего не только с жизнью каких бы то ни было организмов, но и с их смертью. Почувствовав — вспомнил. Вспомнив — впал в глубокую тоску: Господи, спаси и сохрани Землю от надвигающегося на нее вселенского Ужаса! От обезумевшего от голода Неба! Бежать! Немедленно! Как прежде он бежал от людей — с их невыносимо мучительными эмоциями! Бежать в пустыню, на край света! Но… где тот край света, на котором можно спрятаться от обезумевшего Неба?! Где та пустыня, которая защитит от вселенского Ужаса?!